Как Церковь относится к актерскому искусству?
Раскаяние, слезы искупления и никакой игры – старый актёр на своей предсмертной исповеди... Он с ужасом вспоминает тщеславный, «дьявольский» путь сквозь аплодисменты, награды, афиши и восторг женщин – путь к «себе любимому». Он осознает, что за всю свою жизнь никого, кроме себя, не любил. Разве сценическое искусство, и только потому, что оно удовлетворяло его наркотическую жажду славы ... «Творцом себя чувствовал! Богом!», однако настоящий Храм и Настоящий Бог оставались снаружи... Старый лицедей, один из героев трилогии Александра Торика «Флавиан», признается в том, чему не придают значения как большинство звёздных фигур, так и те, кто наблюдает за ними с экранов, – в разрушительном воздействии актёрства на душу человека. Священник Александр Торик приводит своего персонажа к «праведному» концу, однако, в реальной жизни все часто бывает иначе ...
В «Трёх беседах о Давиде и Сауле» Иоанн Златоуст негативно оценивает влияние театра на человека, говоря о том, что он растлевает его. «Посмотри на самого себя, – обращается к своим современникам святитель, – каким бываешь ты после возвращения из церкви и каким – после выхода из театра». Он даёт точную характеристику сценического искусства своего времени: бесчестные женщины, блудные песни – сама атмосфера античного театра – отвлекает человека от его семьи и Бога. Впрочем, такое отношение богослова к «совету нечестивых» имело неоспоримую аргументацию. Во времена святителя ещё хорошо помнили о физическом уничтожении христиан именно в театрах (пример Колизея), а языческий театр в целом был враждебным Христу и христианской цивилизации. Сама тематика театральных постановок того времени была связана с мифами языческого мира.
Во времена великого Оптинского старца иеромонаха Амвросия театр был иным, однако святой также не одобрял его, считая, что он пагубно действует на душу, ведь «в нем разыгрываются аморальные вещи». «Когда в сердце закрывается клапан для мирских наслаждений, тогда открывается другой клапан – для восприятия духовных», – считал святой, подчёркивая необходимость стяжания любви к ближним.
Его младший современник великий подвижник Иоанн Кронштадтский не одобрял театр из-за того, что он «погашает веру и христианскую жизнь, обучая невнимательности, лукавству (или умению жить в мире), шуткам; он воспитывает ловких сыновей века сего, но не сынов света. Театр – противник христианской жизни; он порождение духа мира сего, а не Духа Божия. Настоящие чада Церкви не посещают его». Святой отрицал театр, потому что из-за него человек забывал о Боге и о своей душе. Известный богослов, публицист, святой Феофан Затворник тоже отмечал, что театры непригодны для христиан.
Церковь издавна отрицала сам принцип лицедейства, особенно характерный для актёрской профессии, однако один из «лицедеев» ею же удостоен «звания» святого. В начале IV века, во времена правления императора Максимиана, талантливый мимический актёр Ардалион во время спектакля, в котором играл роль христианина, которого заставили отречься от Христа и принести жертву идолам, откровенно заявил о том, что он христианин и не отречётся от Бога. За это правитель города обрёк его на мучительную смерть, а Церковь признала святым мучеником.
Сегодня Православие ищет «компромиссов» с искусством, в котором увидело то, что может помочь поискам человека Бога, осмыслению своих грехов и его прихода в храм. В основах Социальной концепции Православной Церкви, принятой в начале 2000-х, сказано, что «светская культура способна быть носителем благости». Там же говорится о том, что если художник руководствуется благочестивым намерением и сохраняет верность Господу, то может проповедовать о Христе в любом творческом стиле. «Если творчество способствует нравственному и духовному Преображению личности, Церковь благословляет её. Если же культура противопоставляет себя Богу, становится антирелигиозной или античеловеческой, превращается в антикультуру, то Церковь противостоит ей».
Проводя вечную Христову Истину людям, живущим в меняющихся исторических обстоятельствах, Церковь делает это с помощью культурных форм, свойственных времени, нации и различным общественным группам. Деятелей культуры она нацеливает на познание воли Божией (Рим. 12, 2) и напоминает им, что их призвание – воспитывать души людей, в том числе и собственные, восстанавливая в них искажённый грехом образ Божий. Так сегодня, несмотря на многочисленные коммерческие кинопроекты, несметное количество аморальных, часто откровенно дьявольских фильмов, есть киноленты, которые способны пробудить в человеке чувство милосердия, раскаяния, любви, благородства и кардинально изменить его изнутри. Это, конечно, не заменит того, что ему может дать Церковь (участие в Таинствах), и духовную работу, которую проводит каждый православный христианин, но это может стать первым шагом к этому.
Так российский актёр, профессиональный театральный режиссёр (единственный с богословским образованием), имя которого занесено в книгу рекордов Гиннеса, Михаил Щепенко считает, что «театр – дело очень опасное для актёрской души, но если в основе этой работы лежит идея служения, если есть высочайшее требование к себе как к христианину и как к художнику, то такой театр может быть делом, угодным Богу. <...> Возникает целенаправленный импульс именно в сторону единения с Богом и ближним <...>. Искусство является мощным оружием, которое может быть употреблено как во зло, так и во благо, и отдавать это оружие тем, кто будет развращать, неправильно». Главное – искусство не должно вредить духовной/церковной жизни человека и облагораживать его душу.
Говоря о представителях современного киноискусства, следует учитывать, что богемная жизнь полна больших соблазнов, а к этому готов не каждый. Быть актёром – это особая зона духовного риска: бесконечное испытание славой, деньгами и распутством, избегать которых крайне сложно. Кроме того, практически невозможно «перевоплотиться» в сценический образ и в то же время достаточно дистанцироваться от него, чтобы его страсти не стали твоими. Известны факты того, как многие актёры после сыгранных ролей попадали в психиатрические клиники, переживая особенно глубокие психологические травмы или мистические ситуации, которые стоили им духовного здоровья или даже жизни. (Пример Иннокентия Смоктуновского, который после роли Гамлета (1964) лечился в психиатрической больнице).
С другой стороны, духовные опасности подстерегают каждого человека, кем бы он не работал, а игра, которая лежит в основе кино, характерная для всего постмодернистского мира, и большинство из нас – её активные участники. Поэтому предостережения по поводу духовных трудностей актёрской профессии хотя и оправданы, но преодолены. С Божьей помощью с ними можно справляться, – на том месте, которое отвёл Господь, и с тем талантом, которым Он одарил. Это успешно доказали актёры, о которых неоднократно писали в разных православных изданиях, поскольку они прихожане нашей церкви. Речь идёт об активных посетителях Храма Преображения в Лос-Анджелесе Томе Хэнксе («Форест Гамп» (1994), «Зелёная миля» (1999), «Облачный атлас» (2012), который принял православие благодаря своей жене, и Дженнифер Энистон («Друзья» (сериал, 1994-2004), «Жена напрокат» (2011), воспитанной в православной среде своей семьи. Имена Милы Йовович («Пятый элемент» (1997), «Обитель зла» (2002), Джеймса Белуши («К-9: Собачья работа» (1989), «Скорая помощь» (сериал, 1994-2009) и сербского актёра и режиссёра Эмира Кустурицы («Жизнь как чудо» (2004), «Невидимые дети» (2005) также часто всплывают в православной прессе. Не вдаваясь в детали кинопроектов, в которых они были задействованы, эти звезды открыто исповедуют православие и своей частной и общественной жизнью поддерживают авторитет православной Церкви.
Особую популярность среди православной аудитории получил Джонатан Джексон («Грязные танцы 2: Гавайские ночи» (2004), «Нэшвилл» (2012-...), который на вручении Дневной премии «Эмми» 2012-го года (за роль в сериале «Главный госпиталь» (1963-2014) с крестным знамением воздал хвалу Богу и поблагодарил афонских монахов за их молитву за весь мир. Тяжёлым для Джонатана был вопрос, касающийся того, что он актёр – тот, кто изображает людей. Однако он нашёл выход: учитывая то, что Христос учил через притчи и рассказы, Джонатан Джексон начал относиться к актёрству «как к искусству повествования, пытаясь отразить жизнь честно, чтобы подвести людей к зеркалу, показать им определённый опыт. Например, если в истории есть месть, это может быть очень безобразно... Но это может быть очень по-шекспировски, очень по-библейски».
Актёр обязан Православной Церкви тем, что здесь он узнал о том, что такое смирение – настоящая битва. Как автор бестселлера «Тайны искусства» («TheMysteryofArt», 2014) Джонатан Джексон убеждён, что настоящее искусство возможно только в смирении. Оно может быть «Светом Правды», которое, как Христос, приводит к любви, однако, искусство бывает и ложным светом, который приводит к одержимости и пустоте. Поэтому каждый должен следить за тем, чтобы свет, который есть в нем, не стал тьмой (Лк. 11: 35). При этом актер резко разграничивает «христианскую поп-культуру» и настоящее искусство, основанное на православных традициях. Чтобы быть художником, можно и не быть христианином, однако, возможно ли достичь наивысшей формы мастерства в искусстве, не будучи христианином? Для автора книги это риторический вопрос. Возможно, именно поэтому наивысшей формой искусства писатель называет молитву, а цель своего бестселлера определяет как открытие «диалога христианской души и тайны искусства».
Впрочем, в кино есть ряд вопросов, которые всегда будут дискуссионными. Прежде всего это касается негативных, а часто и инфернальных персонажей, без которых невозможен практически ни один, даже качественный, фильм. Кто-то должен играть преступников, убийц, проституток (это наименее неприемлемые амплуа, с которыми может столкнуться идущий путём актёрства). Отдельно стоит вопрос о том, как относиться к тому, когда актёр играет роль священника, святого, а то и Самого Господа (к примеру, «Убийство Иисуса», 2015). Евгений Миронов («Идиот» (сериал, 2003), «Достоевский» (сериал, 2010), «Глаз Божий» (2012) убеждён, что играть святых – это не дело актёров: их профессия «может только рассказать о человеке, который просто любит Бога», но всегда будут те, кто считает иначе, среди православной аудитории в том числе.
Просматривая отдельные фильмы или факты из жизни звёздных лиц, мы не раз впадаем в осуждение, часто не без оснований. Однако, при этом должны помнить, что самое страшное – это стать лицедеем в реальной жизни. Мир – это не театр, даже если большинство никогда не снимает масок. Поэтому, думаю, некоторые аспекты кинотворчества и жизни медийных персон стоит оставить на «суд» Бога и признать, что сегодня киноискусство – одно из самых мощных средств воздействия на сознание человека и моральный климат его жизни. И было бы глупо не воспользоваться этим нам, православным христианам, которым не безразличны культурное воспитание как молодежи, так и самих себя.
