Смысл жизни «с каждым и для каждого» философа Николая Федорова
Жизнь и труды уникального русского мыслителя, уверенного, что мир никогда не погибнет.
7 июня исполняется 190 лет со дня рождения русского религиозного философа, мыслителя и футуролога-утописта Николая Федорова.
Вообще, русская религиозная философия совершенно уникальна и, несмотря на ряд различных направлений, носит печать православной культуры. Большинство церковного народа не приучено читать Священное Писание, святых отцов и учителей Церкви, поэтому философские сочинения и вовсе остаются «за боротом» интересов многих православных христиан.
«Неканонизированный святой»
Николай Федоров был совершенно уникальным мыслителем, ряд его идей противоречит некоторым христианским доктринам, однако это ничуть не преуменьшает его заслуг именно как религиозного философа.
Начнем с того, что Николай Федорович был человеком действительно святой жизни. Многие из его сочинений долгое время оставались малоизученными, при том, что, будучи очень скромным и избегая всякой славы и популярности, считая их проявлением бесстыдства, свои труды он издавал под различными псевдонимами, а многие и вовсе не хотел печатать, давая их читать в рукописном виде.
«Не стало человека изумительного, редкого, исключительного, – начинает свою книгу о Федорове историк и публицист Владимир Кожевников. – О возвышенном уме Николая Федоровича Федорова, о его разнообразных, обширных познаниях, о его добросовестности как труженика и об идеально-нравственной чистоте его напоминать людям, сколько-нибудь его знавшим, излишне, они и без того все единогласно скажут: "То был мудрец и праведник!"; а более близкие к нему добавят: "То был один из тех немногих праведников, которыми держится мир!"»
Такого же мнения о нем придерживался и философ Николай Лосский, писавший: «Это был, несомненно, праведник и неканонизированный святой». А вот философ Николай Бердяев называл его оригинальным самородком, оригиналом и чудаком, характерно русским человеком, искателем всеобщего спасения, выразителем русского духа, стремившегося нести в себе ответственность за всех.
«То был один из тех немногих праведников, которыми держится мир!»
Будучи незаконнорожденным сыном князя Павла Гагарина, в течение многих лет Николай Федоров руководил Румянцевской библиотекой Москвы. Он полностью посвятил себя служению обществу и до минимума свел свои материальные потребности – спал по 4-5 часов в сутки, располагаясь на горбатом сундуке, питался соленой рыбой и черствыми булками с чаем, а также сознательно отказывался от повышения жалованья, составлявшего меньше 400 рублей в год.
Интересно, что при такой аскезе он обладал превосходным здоровьем и заболел только раз в жизни. Николай Федорович никогда не носил шубу и всегда ходил пешком. Лишь в крайне морозном декабре 1903 года друзья уговорили его надеть шубу и поехать в экипаже, и именно в этот день он заболел воспалением легких и вскоре скончался.
«Гениальное дерзновение»
Если попытаться кратко сказать об идеях Николая Федорова, начать нужно с того, что духу этого христианского мыслителя было трудно примириться с вечной гибелью не то что некоторых, но даже и одного. До крайней остроты он довел сознание всеобщей ответственности всех за всех и долга всеобщего спасения. Он не терпел компромиссов, в нем не было колебаний или сомнений, а только радикально настроенная мысль о том, что индивидуальная или личная перспектива как временной, так и вечной жизни является бесчеловечной, безнравственной и безбожной.
Будучи одновременно утопистом-мечтателем и практиком-реалистом, Федоров категорически отвергал всякий идеализм и мистику. Он искренне верил в рациональную возможность управления мировой жизнью, прагматическую реальность преодоления зла на основе знания и сознания и, как следствие, достижение праведного миропорядка.
Главным религиозно-нравственным мотивом Николая Федоровича была невозможность примириться с адскими муками и вечной гибелью хотя бы одного живого существа. Идея, которой он посвятил всю свою жизнь, – стремление воскресить для вечной жизни всякое существо, скошенное временной смертью. При этом он верил, что само воскресение зависит не только от Бога, но и от человеческой активности.
Он проповедовал активную регуляцию природы, которая сможет предотвратить суд и гибель мира, а также осуществить сам акт воскрешения. Апокалипсические пророчества о кончине мира он считал условными, представляющими лишь угрозу человечеству. Таким образом, христианская доктрина воскресения мертвых у Федорова превращается в идею долга человечества и делом его активности. «В идее этой, – писал Бердяев, – есть гениальное дерзновение, и сознание это – одно из самых высоких, до каких только поднимался человек».
Реализацию своих идей Николай Федорович видел лишь в Православии, в то время как католичество представлялось для него адским и мстительным. Он не замечал, что и православное богословие отвергает идею всеобщего спасения, и видел в нем печаль о всеобщей человеческой розни и особо ценил в нем идею воскресения как центральную вероучительную доктрину.
От славянофилов Федоров унаследовал идеализацию русского патриархального быта, а также оставался абсолютно бесчувственным к нравственным и религиозным началам достоинства и свободы личности. Он был полностью погружен в народный, национальный коллектив и не ощущал самоценности индивида, он был народником и демократом, вражески настроенным ко всему утонченно-культурному и аристократическому.
Недоброжелательное и враждебное отношение людей друг к другу, по мнению Николая Федоровича, возникло в результате давления грозных и смертоносных сил природы на человека и спровоцировавшее одержимое стремление к самосохранению.
«Вследствие этого самомнения, – писал Лосский, – силы человека разобщены и поэтому недостаточны для разрешения великой проблемы господства над природой. К тому же эти силы в некоторой степени действительно направлены на борьбу человека с человеком и нации с нацией. Общественный строй, возникающий на базе эгоизма, Федоров определяет как зооморфический».
Воскресение мертвых, таким образом, должно будет преодолеть этот естественный барьер и привести человечество единству, подобно Триединству Отца, Сына и Святого Духа, сделать невозможным всякую изоляцию и разрушение. «Нужно жить не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а с каждым и для каждого; это союз живущих (сыновей) для воскрешения мертвых (отцов)», – говорил сам Федоров.
Натурализм Федорова в сочетании с христианским учением о воскресении имел ряд недостатков. Он не замечал, что вечная сохранность тела в его текущем эоне предполагает и вечное зло. Не наука способна создать преображенное тело, но человеческий дух, любящий Бога больше самого себя и ближнего, как самого себя. Николай Федорович, к сожалению, не замечал, что нравственное зло первично, а дальнейший разлад в человеческом обществе, включаю борьбу за существование, – лишь следствие этого зла.
«Нужно жить не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а с каждым и для каждого; это союз живущих (сыновей) для воскрешения мертвых (отцов)».
Николай Федоров
Философские работы Федорова весьма талантливы, однако незрелы. Несмотря на отсутствие системности мысли, в трудах этого русского философа содержится немало глубоких и оригинальных размышлений на различные темы, такие как несовершенство научных знаний в отрыве от практики, позитивистская теория прогресса, сопоставление древних письмен германцев и славян с современной стенографией и т.п.
В наши дни, при большой популярности трансгуманистического мировоззрения, его идеи могут помочь переосмыслить многие положения этого движения с позиции христианского учения. Без глубины и высоких нравственных стандартов, которыми обладают философские положения Николая Федорова, современный скоростной темп развития технологий может принести человечеству немало бед.
