«Душехват» Иосафат Кунцевич и его сегодняшние последователи

Не так давно глава Украинской Греко-Католической Церкви Святослав Шевчук сподобился послужить в алтаре у гробницы святого апостола Петра в Ватикане. По словам униатов, в этом алтаре служит только Римский понтифик. Поводом для столь великой щедрости папы Франциска послужил юбилей: 150 лет канонизации одной из самых одиозных фигур униатства – архиепископа Полоцкого Иосафата Кунцевича. Во время визита в Ватикан Святослав Шевчук дал интервью Радио Ватикана, в котором заявил, что «восточные католические Церкви обладают особой миссией: продвигать единство между всеми верующими во Христа». Как же продвигал это «единство» Иосафат Кунцевич, названный униатами «мучеником единства»? И как продвигают это «единство» его достойные ученики в Украине сегодня?

На момент заключения Брестской унии 1596 года Кунцевичу было шестнадцать лет и был он православным Иваном, сыном сапожника. Впоследствии жизнеописатели придумали для него более приличную родословную: он стал сначала купеческим отпрыском, а позже и вовсе шляхтичем. Около 1600 года Иван поступает в иезуитский коллегиум, принимает униатство и где-то в 1604 году принимает монашество с именем Иосафат. В 1609 году он был посвящен в священники католическим епископом. В 1613 г. стал игуменом униатского Жировичского Успенского монастыря, а в 1614 году – архимандритом виленского монастыря Святой Троицы.

Дальнейшим карьерным взлетом Кунцевич обязан Иосифу Рутскому, третьему униатскому митрополиту после Михаила Рогозы и Ипатия Поцея. Этот Иосиф, по происхождению чистый москаль, сын боярина Феликса Вельяминова, бежавшего от Иоанна Грозного в Литву, трижды менял свою веру. Из православного он сделался кальвинистом, после – католиком, и затем стал униатом. Заметив в Кунцевиче дар проповедания и убедившись в его приверженности идее унии, доходившей до фанатизма, Иосиф Рутский взял его с собой в Киев для склонения православных к союзу с латинянами. Тут вышла первая стычка. В Киево-Печерской лавре монахи настолько были возмущены речами Кунцевича, что стащили его с церковного амвона и сильно избили. Мстил за это Кунцевич на протяжении всей своей жизни, и мстил по-иезуитски изощренно.

В 1617 году Иосафат Кунцевич был назначен коадъютором Полоцкого архиепископа, а с конца 1618 года – самостоятельным Полоцким архиепископом. Причем, поначалу он скрывал свою униатскую принадлежность и позиционировал себя православным. Так многие делали в то время, ибо уния с латинянами воспринималась духовенством и народом как предательство своей веры. Но тут в Киев прибыл Иерусалимский патриарх Феофан III, и скрывать униатство стало невозможным. Действовал Феофан III по поручению Константинопольского патриарха Тимофея II, тогдашнего предстоятеля Константинопольской Церкви, в которую входила Киевская митрополия. Его главной задачей в Киеве было восстановление православной иерархии, поскольку после Брестской унии 1596 года сложилась показательная ситуация: большинство епископов приняли унию, а почти весь народ и духовенство были против. Особенно твердо стояли в православии монастыри, братства и казачество. Именно опираясь на поддержку казачества и лично на гетмана Петра Сагайдачного, патриарх Феофан III смог рукоположить игумена Михайловского монастыря Иова (Борецкого) в сан митрополита Киевского, Мелетия Смотрицкого в сан архиепископа Полоцкого, Исаию (Копинского) во епископа Перемышля. Таким образом православная иерархия была восстановлена, и в православие стали возвращаться те, кто прежде уклонился в унию. Этот процесс обеспокоил униатов, и тут «талант» Иосафата Кунцевича им очень пригодился. Несмотря на то, что на Полоцкую кафедру был законно рукоположен Мелетий Смотрицкий, Иосафат Кунцевич в 1619 году выпросил у польского короля Сигизмунда III грамоту, согласно которой все православные церкви и монастыри в Полоцкой епархии передавались именно ему. И это при том, что в 1573 году в Речи Посполитой была провозглашена свобода вероисповедания, что сделало это государство самой толерантной страной в Европе того времени.

После получения грамоты Иосафат Кунцевич незамедлительно разослал всем православным священникам циркуляр с требованием немедленного перехода в униатство. В случае несогласия приходы передавались униатам насильно. Непокорным православным священникам под угрозой смерти запрещалось подходить близко к тем храмам, в которых они еще незадолго до этого совершали богослужения. Прекратились православные службы и требы, младенцев не крестили, усопших не отпевали. Если кто умирал не приняв унию, его вывозили ночью за городские стены и выбрасывали туда, куда вывозились городские нечистоты.

Бесчинства и жестокости Кунцевича дошли до такой меры, что вызвали протест даже у польской католической светской власти. До нас дошла переписка по этому поводу между Иосафатом Кунцевичем и канцлером Великого княжества Литовского Львом Сапегой, убежденным сторонником унии. В 2015 году эта переписка была опубликована в Беларуси отдельным изданием.

Вот что пишет Сапега непосредственному начальнику Кунцевича, митрополиту Иосифу Рутскому: «Не один я, но и другие весьма осуждают то, что ксендз владыка Полоцкий слишком жестоко начал поступать в делах веры и очень надоел и омерзел народу как в Полоцке, так и везде. Давно я предостерегал его, просил и увещевал, чтобы он так жестоко не действовал, но он, имея свои соображения, более упрямые, нежели основательные, не хотел слушать наших советов. Дай Бог, чтобы последствия его распоряжений и суровых действий не повредили Речи Посполитой. Ради Бога прошу вашу милость, вразуми его, чтобы он прекратил и оставил свою суровость в этих делах и скорее добровольно уступил могилевцам их церкви, не дожидаясь того, чтобы они сами и без просьбы отобрали их у него... Пожалуйста, ваша милость, держи его на вожжах».

В 1622 году православный Полоцкий епископ Мелетий Смотрицкий, в полном согласии с Актом о свободе вероисповедания 1573 года, направил городским властям Витебска грамоту, в которой объявлял себя законным Полоцким архиепископом. Кунцевич в грамоте назывался вероотступником, и все православные призывались к единению со своим каноническим епископом. Эта грамота вызвала небывалый подъем православия в Витебске. Единодушно горожане отказались повиноваться униату Кунцевичу и составили официальный акт о том, что они признают своим епископом православного Мелетия Смотрицкого. Вслед за этим и другие города Полоцкой епархии стали воссоединяться с православием. Кунцевич потребовал решительного вмешательства. Он написал жалобу Льву Сапеге, потребовав наказания православных, однако в ответном письме канцлер пишет:

«Не хотел бы я вступать с вашим преосвященством в переписку и споры, но, видя упорство, с каким вы отстаиваете свои убеждения, не внимая никаким резонам, нахожу себя вынужденным отвечать, вопреки моему желанию, на неосновательное письмо ваше. Признаюсь, что и Я заботился о деле унии и что было бы неблагоразумно оставить это дело; но мне никогда и на ум не приходило того, что ваше преосвященство будете присоединять к ней столь насильственными мерами (!). … А вы своим неосмотрительным насилием подстрекнули и, так сказать, принудили народ русский (!) к сопротивлению и нарушению присяги, данной его королевскому величеству. Вам трудно в этом запереться, когда вас уличают в этом жалобы, поданныя русскими, польским и литовским начальникам... Согласно учению Св. Писания, нужно заботиться, чтобы наша ревность и желание единоверия основывались на правилах любви; но вы уклонились от наставления сего Апостола, а потому не удивительно, что подвластные вам вышли из повиновения. Что касается опасностей, угрожающих вашей жизни, на это можно сказать: каждый сам бывает причиною своего несчастия (!) ... Вместо радости, пресловутая ваша уния наделала нам столько хлопот, раздоров, и так нам опротивела (!), что мы желали бы лучше остаться без нее, так много, по ее милости, мы терпим беспокойств, огорчения и докук. Вот плод вашей пресловутой унии! Сказать правду, она приобрела известность только смутами и раздорами, которые произвела она в народе и в целом крае!».

Этот ответ Сапеги Иосафату Кунцевичу показателен во многих отношениях:

Во-первых, это подтверждение жестокостей, творимых Кунцевичем: «что ваше преосвященство будете присоединять к ней (унии) столь насильственными мерами».

Во-вторых, признание того, что уния принесла православным одни лишь беды и страдания: «она приобрела известность только смутами и раздорами, которые произвела она в народе и в целом крае».

В-третьих, народ, населявший юго-восточные края Речи Посполитой (современные Украина и Беларусь), назван русским: «принудили народ русский».

В-четвертых, признание того, что именно введение унии было основной причиной конфликта Речи Посполитой с казачеством, что впоследствии вылилось в казачьи восстания, Хмельниччину и так далее: «принудили народ русский к сопротивлению и нарушению присяги, данной его королевскому величеству».

В-пятых, ответственность за будущую насильственную смерть Кунцевича несет он сам: «Что касается опасностей, угрожающих вашей жизни, на это можно сказать: каждый сам бывает причиною своего несчастия».

Кстати сказать, этот Лев Сапега является инициатором и основным автором «Статута Великого княжества Литовского», который был принят в 1588 (!) году и по своему содержанию является Конституционным актом и сборником законодательства. Статут стал основой и главным источником права для законодательства всех русских земель на несколько столетий вперед.

Кунцевич увещеваниям Льва Сапеги не внял, а написал жалобу на самого Сапегу польскому королю Сигизмунду III и римскому папе Григорию XV. Для насаждения унии он выпросил войска и с их помощью жестоко подавил сопротивление православных жителей Витебска, Могилева, Орши и других городов. В этих городах прошли показательные казни тех, кто стойко стоял в православной вере.

В 1623 году в Варшаве состоялся сейм, на котором выступил волынский шляхтич, писатель и борец за права православных Лаврентий Древинский. Потребовав прекратить преследования православных, он сказал: «Мы ничего не просим, кроме того, что уже более 600 лет нам принадлежит, что, как святыню, всегда сохраняли нам польские короли, что утвердил за нами и сам нынешний король своею присягою при своем восшествии на престол и самим делом, предоставив нашему патриарху посвятить нам митрополита… В Литве Полоцкий архиепископ 5 лет уже держит запечатанными православные церкви Орши и Могилева. Граждане полоцкие и витебские, которые не могут иметь в городе, по запрещению того же архиепископа, ни церкви, ни даже дома для отправления своего богослужения, принужденные по воскресным и праздничным дням выходить для того за заставы в поле, да и то без священника, так как ни в городе, ни близ города им не позволено иметь своего священнослужителя... Наконец, вот дело ужасное, невероятное, варварское и свирепое: в прошлом году, в том же литовском городе Полоцке, тот же апостат-епископ, чтобы ещё более досадить горожанам, намеренно приказал выкопать из земли христианские тела, недавно погребенные в церковной ограде, и выбросить из могил на съедение псам, как какую-нибудь падаль...»

В условиях, когда православные городские храмы были закрыты, народ выходил совершать службу за город, что также вызывало преследования со стороны униатов. И вот, 12 ноября 1623 года, Иосафат Кунцевич возвращался с воскресной службы. Мимо проходил православный священник по имени Илия, который направлялся за город для совершения нелегального богослужения. Архидиакон Кунцевича Дорофей внезапно напал на него, избил до полусмерти, приволок в архиерейский дом и запер в одном из помещений. Эта жестокость переполнила чашу терпения православных горожан, они ворвались в келию Кунцевича, убили его, а тело сбросили в Двину.

Так исполнились слова Льва Сапеги, оказавшиеся пророческими: «Что касается опасностей, угрожающих вашей жизни, на это можно сказать: каждый сам бывает причиною своего несчастия».

Но и после смерти Кунцевич продолжил мстить православным. За события, которые получили в истории название «Витебское восстание», поляки жестоко покарали горожан: по требованию папы Урбана VIII, король польский и великий князь литовский Сигизмунд III направил в Витебск вооруженные отряды, которые силой подавили восстание. К смерти были приговорены 120 человек, имения всех виновных были конфискованы. Витебск был лишен магдебургского права и всех привилегий. Витебская ратуша была разрушена, а на город был наложен штраф в 3079 злотых, с церквей были сняты все колокола.

После смерти Кунцевича преследование православных усилилось по всей стране. Оно было настолько жестоким, что уже в 1624 году митрополит Иов (Борецкий) обратился к русскому царю Михаилу Федоровичу Романову (первому из династии Романовых) с просьбой принять Малороссию в свое подданство, так как все обращения ко властям Речи Посполитой были безуспешны. После этого в 1627, 1633, 1646, 1653 годах вспыхивали казацкие восстания против национального и религиозного угнетения со стороны поляков…

А Иосафат Кунцевич был благополучно канонизирован в 1643 году, то есть уже через двадцать лет после своей гибели, папой Урбаном VIII, а впоследствии провозглашен «патроном для Руси и Польши» и «апостолом единения».

На иконе Кунцевич изображен как мученик, с топором в голове. Вот только сотни и тысячи православных людей, замученных по его вине, иконописец изображать, почему-то, не стал. А надо бы…

А сегодня униаты, следуя примеру своего «святого», насаждают унию на нашей земле теми же самыми методами. Вот, к примеру, ситуация с храмом в Коломые, все точь-в-точь как при Кунцевиче:

«В помещении Коломыйского районного суда был избит священник Благовещенского храма протоиерей Виталий Димнич»

Светская власть как и тогда на стороне униатов: «Дело о захвате Благовещенского храма не внесено в единый реестр досудебных расследований»

Униатские пастыри и агрессивные радикалы оскорбляют верных чад православной церкви, угрожают и обвиняют их во всех мыслимых грехах:

«Наші співгромадяни… підтримують ту ворожу церкву… продовжують тому ворогові прислуговувати…»

«Це сучі діти… Ми маєм силу, не допоможе ні поліція, ніхто… Приїдемо, перекриємо все…» 

«Рузький мир поднимает свою голову на Коломые», «пока мы на востоке боремся с московской нечистью, они у нас в тылу пытаются взять матч-реванш», «проведем совещание с обсуждением плана действий по противостоянию сепаратизму и блокированиию форпостов рузького мира на просторах нашей родной Гуцульщины и Коломые. Слава нации!»

Православные, как и в XVII веке, молятся перед закрытыми храмами.

А достойный продолжатель дела Кунцевича, глава украинских униатов Святослав Шевчук елейным голоском утверждает:

«Наша церква робить все, щоб єднати…»