МУЗЫКА ТИШИНЫ, навеянная размышлениями о старце Клеопе

У тишины нет слов, бурных эмоций, шума человеческих страстей, но есть музыка. Каждый раз новая симфония. Листья, птицы, ветер... они никогда не повторяются, звучат каждый раз по-новому, играя свежую мелодию. Иногда подключается дождь или насекомые, но это всегда что-то гениальное. Это музыка не только звуков, но и запахов. Молодая трава, цветы, воздух дополняют эту музыку своими нотами.

Румынский старец Клеопа, наш современник, прожил многие годы один в лесу в полной изоляции и уединении. Никто не знал где он, что с ним, только Бог и музыка леса. «…Пошел я к середине болота и взял в руки голубенькие цветочки. Была уже осень, на них легла роса, но не исчезла, она стояла словно слезинки, а лепестки у них внутри были точно фиалка, и это желтое пятнышко посередке, они словно плакали… Я смотрел на них с изумлением, такие красивые и нежные, как же украсил вас Бог, и у меня потекли слезы…»

Петь Богу в амфитеатре тишины старцу было непросто. То и дело туда врывались «иные», чтобы внести свою какофонию, чтобы заставить замолчать старца и не петь Богу.

«Ночью, когда я проснулся чтобы подбросить дров в огонь, я услышал гул, как от десятков самолетов. Он нарастал, становился все громче. Мне показалось, что самолеты пролетают сверху. И тут вижу: из кручи слева выползает огромная латунная машина и едет прямо на меня. У нее тысячи колес с вращающимися ремнями, какие бывают у молотилок для пшеницы. Это было в полночь. Земля дрожит, гул нарастает, и машина медленно надвигается на меня. Где-то сверху на ней я рассмотрел «существо» в большой шляпе как у раввина, глаза вытаращенные, наполовину черные, а наполовину белые, и он меня спрашивает громовым голосом: «Что ты ищешь здесь, что ты тут делаешь»? Когда он это спросил, содрогнулась вся местность. Оставался метр до меня, вот-вот раздавит. У меня была коробочка со Святыми Дарами, и я сжал ее, заплакал и стал шептать «Господи Иисусе…». И тут он медленно, так же, как и наезжал, подался назад, рухнул за кручу, и раздался ужасный хохот. Я упал на колени от этого грохота, и молился до часу следующего дня».

Но когда пронеслась эта бесовская буря, молитва старца возносилась далеко-далеко на небо. Он пел в музыке тишины свою партию. Молитва, среди музыки тишины, звучит особенно четко и проникновенно. Весь этот хор звезд, ветра, деревьев, животных уходит центробежной силой в Сердце Бога, распахнутого шатром от одного конца горизонта до другого.

«Когда выходишь зимней ночью из землянки, окончив правило, то ничего не слышно, кроме бормотания медведя, постукивания оленя или завывания стаи волков. А все вокруг укрыто снегом, и мириады, мириады звездочек мерцают на нем в свете полной луны. Подымаешь голову, а они как будто сливаются с небом, так, что не видно, где заканчиваются звезды на земле, а где начинаются на небе…» «Как только свечерело, смотрю – идут две свиноматки, и с ними около двадцати поросят. Поросята маленькие, несколько дней отроду, так что еще и ходить не умели, и те брали дубины в зубы и погоняли их дубинами. Одна шла впереди, а другая сзади. Вот ведь диво какое».

Сладость от молитвы разливалась по всему телу. Мир растворялся, душа воспаряла высоко-высоко вверх, так, что иногда непонятно было, где ты находишься – на небе или на земле? Но после этого снова приходили «они» и пытались заставить старца молчать.

«В другой я еще не спал, а был как бы между сном и бодрствованием. Вижу, как меня тянут из землянки, садят на колесо (как те, которые зачерпывают воду) и подымают медленно вверх. Вокруг колеса толкались арапы с огненными вилами и копьями в руках и кричали: «Давай уморим старца». Когда я был поднят на огромную высоту, с какой вершины самых высоких елей казались маленькими и оставалось только упасть оттуда, я прихожу в себя со свитком к руке и кричу: «Расступитесь, у меня документ от Божией Матери». И тогда исчезли и бесы, и колесо, все исчезло…» Когда старца Клеопу просили рассказать об искушениях, бывших с ним в лесу, он ответил: «Братья, здесь мы говорим о бесах, а там ты говоришь с бесами. Если бы вы только видели беса, как он «красив», то будь ты даже привязан к дереву, вырвал бы его с корнем и бежал оттуда что есть мочи».

Но все эти искушения стоило пройти хотя бы ради того, чтобы издали, хоть немного, вкусить, как благ Бог, как Он нас любит, какую радость и блаженство Он приготовил тем, кто остался ему верен несмотря ни на какие искушения: «…а однажды я вознесся мыслью на небеса и оставался там час и восемь минут, и такую сладость испытал, что на целую неделю я позабыл обо всем: еде, питье, сне».

В этом амфитеатре тишины отличная акустика. Но невозможно научиться в нем петь тому, кто живет в рок-музыке человеческих страстей, какофонии негативных эмоций, кто кричит в ухо другому, что ты не прав, а прав только я. Оставьте эти споры глухих, слепых, немых, инвалидов гражданской войны. Пускай они продолжают убивать друг друга словами и эмоциями, думая, по своей глупости, что «воют за Бога». Среди них нет даже Его ангелов. Они все улетели на концерт музыки тишины. Ищите их там, они тоже поют в этом хоре. Найдите там свое место и свою партию. И тогда вместе с музыкой тишины в вашу душу войдёт РАЙ.