«Сегодня весь христианский мир молится за Украину»

Во время визита в Украину профессор Белостокского университета, глава кафедры истории Восточной Европы Антоний Миронович рассказал СПЖ о своем видении религиозных проблем в Украине и их влиянии на ситуацию в Польше.

– Как вы охарактеризуете проблемы в религиозной сфере Украины? Например, захваты храмов – возможно ли подобное в европейской стране, в Польше?

– Конечно, ситуация в Украине – просто ужас! Невозможно даже представить, чтобы такие события происходили в нормальной европейской стране. Если отбирают храм, где есть верующие, где есть священник, где люди нуждаются в духовном окормлении… Это просто преступление – не только против общественности, но и против Церкви, Церкви Христианской. Попираются все те ценности, на которых были созданы европейская общность и европейская самоидентификация.

Если бы мы ставили религиозный вопрос только в церковной среде, может, все было бы иначе. Но сейчас влияние политиков на церковную жизнь в Украине настолько велико, что все эти разделения действительно инспирированы не изнутри Церкви, а из внешних политических центров, которые довели до такого падения. Сейчас весь христианский мир, и особенно православные, молятся, они страдают и болеют за то, что происходит в Украине. Потому что здесь проблема не только Церкви как института, это проблема каждого человека, каждого верующего.

Это большая трагедия украинского народа. Если мы будем уничтожать каноническую Церковь, то с чем мы останемся? С раскольниками? С теми, кто потерял каноничность? Или с теми, кто никогда не был на украинской земле? Это приведет к тому, что Украина, которая должна стать членом европейского сообщества, не только останется вне этого сообщества, но станет каким-то местом, где будут происходить страшные события, негативно влияющие на существование Церквей и религиозной жизни в других странах.

– Украинский парламент хочет принять законопроекты №№ 4128, 4511, 5309, откровенно направленные против Украинской Православной Церкви. Как в Европе воспримут принятие таких законов?

– Эти законопроекты вообще непонятные. Я думаю, они не будут приняты, поскольку они возвращают времена Советского Союза, и даже хуже. Это почти репрессии, которые происходили в сталинские времена. То, что сейчас предлагается, не имеет никакого отношения не только к каноническому строю, но и ни к какой нормальной гуманитарной среде, ни к какой нормальной демократической государственности.

Конечно, в каждом государстве находятся Церкви, которые имеют разные наименования. В Америке даже на одной улице может быть десяток храмов, которые находятся в разной юрисдикции, и никому это не мешает. Если Церковь хочет строить какие-то структуры, то пусть строит – но без влияния государства. Государство не может влиять на церковную жизнь, в том числе на то, кто будет епископом. Это определяют только канонические правила Церкви, когда в согласии с ними выдвигают кандидатов в епископы. Если это будут делать миряне, если это будет решать государство, административная власть, то мы вообще потеряем самый главный принцип разделения Церкви и государства.

Вообще, таких законопроектов не должно быть, потому что это дискредитирует не только авторов законопроектов, но и всю украинскую власть. То, что они доходят до обсуждения, означает, что эти люди ничего не понимают ни в демократии, ни в церковной жизни. Это просто политические стремления подчинить своему влиянию еще одну сферу жизни. Это невозможно даже… Если такой вопрос появляется в демократическом государстве – к какой юрисдикции относиться, – то пусть они строят свои новые общины, строят свои новые храмы, но не занимают другие приходы и церкви. Это просто недопустимо.

Решение должно быть совершенно иным. Если я хочу создать какую-то общину какой-то юрисдикции, я делаю это вместе с другими людьми, строю церковь и регистрирую ее в определенной юрисдикции. Но забирать? Это называется прозелитизм. Когда не только изменяется христианская конфессия, но и юрисдикционная принадлежность. А вообще, здесь Русская Православная Церковь имела очень древнюю историческую традицию, и поэтому я не сомневаюсь, что, может быть, в какой-то перспективе РПЦ может ставить вопрос автокефалии для православных, живущих на территории Украины. Но делать это руками государства, власти… Это обернется не только против Церкви, но и против самого государства и против верующих. И в конечном итоге против инициаторов таких законопроектов.

– Как православные в Польше относятся к активности представителей Киевского патриархата и греко-католической церкви на территории Польши?

– Мы как православные имеем в Польше опасения на эту тему, потому что влияние украинских событий очень негативно. Что касается представителей Киевского патриархата, они тоже активно действуют, приезжают, участвуют в богослужениях, без приглашения, разрешения. Это просто демонстрация какого-то насильственного влияния на церковную жизнь – уже не только внутри Украины, но и на территории независимого государства, которым является Польша. Я думаю, что это недопустимо.

– То есть даже в Польской Православной Церкви, которая является Поместной, со стороны некоторых людей звучат претензии по поводу использования церковнославянского языка и связей с Москвой?

– Это вообще какой-то абсурд, потому что мы, конечно, свою литургическую жизнь и литургическую практику проводим в соответствии со своей традицией, и мы не хотим какого-то вмешательства.

– Но вы молитесь на церковнославянском языке?

– Да, литургия проходит на церковнославянском, а проповеди говорим в зависимости от того, кто живет в данной местности. Где живут белорусы – говорим на белорусском, где украинцы – на украинском, где лемки – на лемковском. Там, где люди требуют на русском, – на русском. В Варшаве, где много людей, воспитанных в польской культуре, священник обращается на польском языке. Это не вызывает никаких проблем.

– И при этом служба на церковнославянском всех устраивает?

– Да, потому что она объединяет. Литургия на церковнославянском – это самое главное, это для того, чтобы мы не потеряли сокровище – церковнославянский язык. Обратите внимание, многие сейчас в католических храмах вводят латынь, латинский язык, хотя он более непонятен, чем для нас церковнославянский. Почему? Потому что человек в литургии ищет чего-то мистического, ищет язык, который не употребляется в повседневном общении. И поэтому для нас, для всех православных славянских церквей, самое большое сокровище – церковнославянский язык. Это начали понимать уже не только мы, не только на территории постсоветского пространства, но и на Балканах. Те, кто ввел национальный язык на литургии, сейчас чувствуют в себе какой-то недостаток в общении с другими Церквями. А ведь весь православный мир – это одно целое. И действительно, церковнославянский язык является самым ярким символом нашего единства в литургическом смысле.

Читайте материалы СПЖ теперь и в Telegram.

Читайте также