От Критского Собора к «Критскому расколу». Часть 2

От Критского Собора к «Критскому расколу». Часть 1

Если патриарх Варфоломей пока еще только грозит разорвать евхаристическое общение с теми, кто не поддерживает Критский Собор, то ультраправые «ревнители отеческого благочестия» уже произносят анафемы и на него, и на патриарха Кирилла, и на других православных иерархов, занимающих менее консервативную позицию.

Если это делают некие «афонские старцы», неадекватность которых видна невооруженным глазом, это еще полбеды. Но когда патриархов Варфоломея и Кирилла называют еретиками с церковного амвона и прекращают их поминовение православные епископы – это уже серьезная заявка на раскол.

Как правило, у таких ревнителей православия очень хорошая репутация и много последователей. Они известны или своим подвижничеством, или же широким социальным служением. Это создает им в глазах народа ореол бескорыстных борцов за правду, стойких в своем исповедничестве. За ними идут люди, искренне полагающие, что они-то и есть настоящие исповедники, не боящиеся ни лишений, ни гнева священноначалия, якобы отступившего от истины.

Но на самом деле это не что иное, как расшатывание Церкви справа. Отрабатывание, пусть даже и неосознанное, заказа внешних сил на ослабление Церкви путем внесения внутренних смут и разделений. И это расшатывание справа является намного более опасным для Церкви, так как совершается под предлогом якобы «твердого стояния в истине».

Тем, кто увлекается перспективой такого бескомпромиссного «стояния в истине» и готов на раскольнические действия в связи со встречей патриарха Кирилла с папой Франциском или в связи с тем, что Критский Собор принял неоднозначный документ «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», следует помнить о некоторых обстоятельствах.

Во-первых, исторически основные расколы в Православии – это расколы именно правые, когда раскольники оправдывают свои действия «стоянием в истине». И опасаться их нужно больше всего. Ярким примером этого является раскол старообрядцев в Русской Православной Церкви. Возник он в середине XVII века как реакция на реформу патриарха Никона, которая заключалась в изменении богослужения и обрядов с целью унификации их с греческими. Еще один пример – раскол старостильников в Греции, Сербии, Румынии и некоторых других странах. Эти расколы существуют до сих пор, в своей деятельности они опираются на внутренние ресурсы и очень плохо поддаются уврачеванию. Тогда как левый раскол в Русской Православной Церкви, обновленчество, существовал всего несколько десятилетий исключительно благодаря поддержке советского государства и прекратил свое существование сразу же, как только эта поддержка прекратилась.

Во-вторых, практически все ересиархи и расколоучители (за исключением разве что г-на Денисенко) были очень высокой аскетической жизни. И Арий, и Евномий, и Пелагий, и другие вели строгую подвижническую жизнь, что и позволило им увлечь за собой очень многих людей.

В-третьих, исторически отношения Православной Церкви к Римо-Католической всегда строились на признании ее Церковью, в которой сохраняется апостольское преемство рукоположений. Это Церковь, которая впала в ересь, но не перестала быть Церковью. Это утверждение подтверждается тем фактом, что Православная Церковь никогда не занималась прозелитизмом на канонической территории Римской Церкви, никогда не основывала свои епархии и не создавала параллельную иерархию. Чем, кстати, активно занималась Римская курия, начиная с эпохи Крестовых походов. Православные епархии, которые существуют сегодня в Западной Европе, – это относительно недавние образования, возникшие в связи с миграцией в эти страны православного населения. В дипломатической переписке после разрыва отношений в 1054 году Римская церковь именуется именно Церковью, а Римские понтифики – епископами с титулом Блаженнейший и Святейший. За тысячу лет в Православии возникло множество документов и литературы, в которых указывается на заблуждения латинян, критикуются их нововведения, но при этом не подвергается сомнению их апостольское преемство и наименование Церковью.

Возьмем, например, речь святого Марка Ефесского, которого никто не осмелиться упрекнуть в вероотступничестве, на Ферраро-Флорентийском соборе:

«Блаженнейшему папе Ветхаго Рима Марк, епископ собрания верных еже во Ефесе: Сегодня – предначаток всемирной радости! <…> Сегодня члены тела Господня, ранее разделенные и рассеченные в течении многих веков, спешат к взаимному единению! И не страждет Глава – Христос Бог – быть над разделенным Телом, и Любовь не желает совершенно отнять от нас узы любви! Поэтому Он побудил тебя (то есть папу! – Ред.), Первенствующего среди священнослужителей Его, пригласить нас сюда. <…> Итак, Святейший Отец (то есть папа! – Ред.), прими чад твоих, издалека с Востока приходящих».

Согласитесь, что если бы такое сказал патриарх Кирилл во время встречи с папой Франциском, его анафематствовали бы еще в Гаване. А это говорит святитель и исповедник Марк Ефесский! Причем со времени разделения уже прошло почти 400 лет, кровавым нашествием по Востоку уже прокатились крестовые походы, и за это время латиняне уже выдумали догматы о чистилище, сверхдолжных заслугах и так далее. Но признание за папой епископского достоинства и наименования его Святейшим ничуть не мешает святому Марку отстаивать Православие. Вот что он дальше говорит в своей речи против Филиокве:

«А теперь в отношении тебя, Святейший Отец, я сотворю слово. Что это, что так велика спорливость в отношении того новшескаго прибавления, которое Тело Христово рассекло и разделило тех, кто называется по Его имени (то есть христиан – Ред.). <…> И если подделывающий царскую печать достоин великого наказания, то изменяющий общую печать Христианского Исповедания (то есть Символ Веры – Ред.) какой ответ думает дать, будучи повинным отнюдь не в меньшем преступлении?».

В-четвертых, в самом Православии существует большое количество католических заимствований намного более существенных, чем расплывчатые, откровенно говоря, формулировки Критского Собора или Совместная декларация патриарха Кирилла и папы Франциска. Пойдем от незначительных к более важным.

Богослужение

У нас сейчас распространено такое чинопоследование, как «Пассия» – особое богослужение, совершаемое Великим постом, на котором читаются тексты Евангелия, повествующие о страданиях Христа. Очень хорошее чинопоследование, любимое православным народом. Но «Пассия» позаимствована в середине XVII века митрополитом Киевским Петром (Могилой) у латинян.

Праздники

Один из самых почитаемых православных праздников – Успение Божией Матери. Хороший православный праздник. Но вот история о том, что Пресвятая Богородица воскресла и вознеслась с телом на небо, – чисто католического происхождения. Это католический догмат Assumptio Beatæ Mariæ Virginis, Взятие Пресвятой Девы Марии в небесную славу, который также утверждает о Ее последующей коронации на Небесах.

А вот как пишет об этом один из ранних отцов Церкви, св. Епифаний Кипрский: «Пусть исследуют Писания, и не найдут сведений ни о смерти Марии, ни о том, умерла ли Она, ни о том, что не умерла, ни о том, погребена ли Она, ни о том, что не погребена». То есть древняя православная традиция почитает Пресвятую Богородицу, чествует Ее честное Успение, но благоговейным молчанием обходит вопрос последующих за Успением событий. Несмотря на это, наш отечественный святитель Димитрий Ростовский включил католическое повествование в свои Четьи-Минеи.

Иконопись

Как известно, в древности был сформирован иконописный канон, который четко отделяет иконопись от живописи. Православная икона даже по своему изображению духовна, являет именно духовную сущность. На Западе же, у латинян, сформировалась традиция живописного, натурализованного изображения Господа Иисуса Христа и святых. Это изображение именно плотского земного характера, которое возводит мысль не к небесному, а к земному. В лучшем случае к воспоминанию исторических событий, а в худшем – к страстному любованию эстетически красивыми формами. Взгляните на наши иконы и роспись храмов. Полным-полно живописи на католический манер.



Нетрадиционным для Православия является иконописное изображение Бога Отца. Св. Иоанн Дамаскин говорит: «Мы не изображаем Господа Отца потому, что не видим Его, если бы мы видели Его, то и изображали бы». Большой Московский Собор 1667 г. прямо запрещает это. Седьмой Вселенский Собор говорит об этом непрямо, но по сути также признает это нежелательным. Многие святители говорили об ошибочности изображения Бога Отца. Но в наших храмах полным-полно таких икон и изображений.

Скульптурные изображения также не присущи православной традиции, но сейчас их довольно много. А пришли они, опять-таки, из католицизма.

Целый ряд почитаемых православных икон на самом деле латинского происхождения. Например, икона Божией Матери «Семистрельная» – это католическая икона Beata Maria Virgo Perdolens (лат.).



А икона XVII века «Прибавление ума» написана со статуи Божией Матери в итальянском городе Локарно. Не поймите превратно. Здесь не высказывается сомнение в благодатности этих икон. Но факт остается фактом.

Богословие

Известно, что все современное православное догматическое богословие, по крайней мере на Руси, является наследницей такого документа, как «Православное исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной», составленного в середине XVII века Киевским митрополитом Петром Могилой. Составленного изначально на латинском (!) языке и лишь потом переведенное на русский. За образец «Исповедания…» был взят известный римо-католический Катехизис Петра Канизия (XVI век), из которого в «Исповедание…» были скопированы порой целые куски текста без изменений. Известный православный богослов XX века архиепископ Василий (Кривошеин) говорит о нем так: «ярко латинский документ по форме, а иногда и по содержанию и по духу».

Вообще, метод составления православных исповеданий и катехизисов на основе католических заключался в следующем: при сохранении латинской схоластической терминологии и понятийного аппарата, принципов и подходов, а также схемы изложения материала, из католического катехизиса убирались или перетолковывались в православном духе те догматы, которые явно противоречили догматам православным. Однако православному сознанию навязывался чисто юридический подход к объяснению основных догматических истин. В этом ключе составлены и «Пространный катехизис» митр. Филарета (Дроздова), и самый распространенный учебник по догматическому богословию: «Православно-догматическое богословие» митр. Макария (Булгакова), по которому учились и учатся в православных семинариях.

Все это называется «латинским пленением» православного богословия. Вот как говорит об этом прот. Георгий (Флоровский): «Перенесение латинской школы на русскую почву означало разрыв в церковном сознании. Разрыв между богословской ученостью и церковным опытом; молились ведь еще по-славянски, а богословствовали уже по-латыни».

Приблизительно с конца XIX века предпринимаются попытки преодоления этого «латинского пленения» в православном богословии. Но до возвращения к святоотеческому пониманию и изложению догматических истин еще далеко. Для интересующихся рекомендуем ознакомиться с речью архимандрита, в будущем архиепископа и священномученика, Илариона (Троицкого), произнесенной 12 сентября 1915 г. в Московской духовной академии на тему «Богословие и свобода Церкви. О задачах освободительной войны в области русского богословия».

Таинства

В православной духовной литературе абсолютно непререкаемым считается учение о семи (именно семи!) таинствах Церкви. Однако это учение было неизвестно Церкви первого тысячелетия. Оно является порождением средневековой латинской схоластики. Мол, только в семи таинствах действует Благодать. А что же в других? В пострижении в монашество, например? В освящении Великой Агиасмы (Крещенской воды)? Учение это заимствовано у латинян – Петра Ломбардского (XII век) и Фомы Аквинского (XIII век).

Любой православный катехизис, любое указание по совершению таинства Крещения, говорит о том, что Крещение совершается при троекратном погружении (!) тела в воду и при призывании крестящим Имени Пресвятой Троицы – Отца и Сына и Святого Духа. Напротив, католическая Церковь совершает это таинство обливанием (!). А теперь следует правдиво ответить на вопрос, каким образом совершается крещение в Православной Церкви на практике? Ответ очевиден. Обливанием – почти повсеместно! Обливанием, которое допускается лишь в исключительных случаях.



Против этой практики существует множество свидетельств как церковных Соборов, так и отдельных святителей – как древних, так и поздних. К примеру, святитель Лука (Войно-Ясенецкий) требовал от священников своей Крымской епархии, чтобы они перекрещивали погружением тех, кто был крещен обливанием. Да и сам смысл этого Таинства подразумевает погружение как символ смерти для греха и воскресения во Христе Иисусе. Но у нас упорно продолжают крестить на католический манер.

Список этих католицизмов в православии, наверняка, можно продолжить. Но не это является задачей статьи. Вышеизложенное также не является призывом к немедленному искоренению всех латинских заимствований. Просто мы, православные, со всем этим живем многие годы, даже столетия, и отнюдь не собираемся устраивать расколы по этому поводу. Почему же тогда мы так непримиримо относимся к встрече патриарха Кирилла с папой Франциском или документам Собора на Крите?! Почему порой очень авторитетные и заслуженные иерархи Церкви перестают поминать за богослужением своего Предстоятеля, ставя ему в вину переговоры с Римским папой, и обходят вниманием те поразительные заимствования из католицизма, о которых упомянуто выше? Почему мы готовы признать ересью наименование римо-католиков Церковью, когда так делали многие православные святители на протяжении тысячи лет?

Имеет смысл задуматься: а не является ли раскол в Православии конечной целью тех сил, которые одновременно поддерживают и либералов, и консерваторов в Православии? Может быть, кто-то сидит и тихонько аплодирует, слыша, как патриарх Варфоломей угрожает отлучением иерархам, не признающим обязательность решений Критского Собора, а епископ Украинской Православной Церкви грозит с амвона отлучением самому Варфоломею.

По слову святителя Иоанна Златоуста, грех раскола не смывается и мученической кровью. А ведь именно к расколу ведут действия как ярых сторонников Критского Собора, так и его не менее ярых противников. Крайности ведь всегда сходятся…

«Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла» (Притчи 4:27).

Читайте материалы СПЖ теперь и в Telegram.