Христос потом спросит: ты видел это безобразие и молчал?
Когда патриарх повел себя как Иуда, надо было это сказать вслух.
Касательно всей этой ситуации с поминовениями и прочим. Я не могу говорить за других – скажу за себя. Я грешный человек, у меня есть недостатки, но когда попирают Церковь, когда плюют во все святое, то молчать – преступно. Ведь Христос потом спросит: вот ты видел все это безобразие и молчал – чем же ты отличался от тех, кто предал Меня, когда меня арестовали, чем ты отличаешься от тех, кто молчал, видя, как в Меня плевали и как меня распинали? И я не знаю, что бы я ответил, если бы молчал. Поэтому, я может далеко не лучший раб Божий, но все же я считаю себя Божьим рабом. Как-то так. Этим и обосновано было то, что когда патриарх повел себя как Иуда, то хоть кому-то надо было это сказать это вслух чтобы присутствующие не считали это нормой жизни.
