Портрет мира перед своей кончиной и психологический портрет антихриста
У известного философа конца ХIХ века Владимира Соловьева есть незаконченное произведение со звучным названием «Краткая повесть об антихристе». О нем будет наш разговор.
28 января родился знаменитый русский философ, мыслитель, поэт и публицист Владимир Соловьев. Он оставил после себя большое и разнообразное письменное наследие, а потому сказать обо всем понемногу не получится. Мне же хотелось бы сосредоточиться на одном его произведении, точнее на части произведения.
Речь идет о «Трех разговорах о войне, прогрессе и конце всемирной истории». Кто не знаком с этим сочинением, я советовал бы его прочитать полностью, так как в нем можно найти многие ответы и объяснения процессов, происходящих в современном обществе. В конце Владимир Соловьев поместил «Краткую повесть об антихристе», о которой мы и поговорим. Сразу отмечу, что это не Священное Предание, а художественное произведение, где через художественные образы автор смог передать свое видение некоторых черт кончины мира, не вступая при этом в противоречие с христианской традицией или эсхатологией. К сожалению, «Повесть об антихристе» осталась незаконченной, а потому оценить ее как завершенное произведение уже не представляется возможным.
Начинается все с упоминания о том, что ХХ век стал последней эпохой великих войн, и это при том, что Соловьев умер в 1900 году. Непонятно, то ли Владимир Сергеевич действительно имел в этом плане какое-то откровение – он все-таки был еще и православным мистиком, очень чувствительным к духовному миру, – то ли это профессиональное чутье глубокого мыслителя. Одно несомненно: с его правотой в этом плане не поспоришь.
Далее идет речь об – для нас уже альтернативной – истории ХХ века, но есть в ней одна интересная и пока еще полностью не реализованная в реальности черта. Это идея панмонголизма – объединение азиатских народов, в первую очередь враждовавших ранее Японии и Китая, перед лицом противостояния с общим врагом – Европой, которая в тот момент была обеспокоена борьбой с мусульманством. Занимательно, что эту саму идею панмонголизма азиаты сформировали с оглядкой на европейские идеи панэллинизма, пангерманизма или панславизма. И вот как, ради общей цели, японцы обращаются к китайцам:
«Поймите, упрямые братья, – твердили они, – что мы берем у западных собак их оружие не из пристрастия к ним, а для того, чтобы бить их этим же оружием. Если вы соединитесь с нами и примете наше практическое руководство, то мы скоро не только изгоним белых дьяволов из нашей Азии, но завоюем и их собственные страны и оснуем настоящее Срединное царство надо всею вселенною».
Согласитесь, что, пусть в точностях Соловьев и ошибся, но рациональное зерно в его суждениях все-таки есть, ведь подобные явления мы воочию наблюдаем сегодня.
И вот внезапность и огромное численное превосходство азиатов приводит к тому, что «боевые достоинства русских войск позволяют им только гибнуть с честью». Из-за проигранных боев, и через откровенное предательство, и через разобщенность, происходит падение Финляндии, затем Германии и Франции. В итоге все европейские государства признают вассальную зависимость от азиатов. Наступает новое полувековое «монгольское иго».
Самое страшное, что в этом новом чудесном и счастливом обществе не остается места для веры. Хотя грубый материализм уже ушел в прошлое, но о Боге, как Творце, Создавшем мир из ничего, говорить становится неприлично.
Постепенно в европейцах зарождается чувство солидарности, готовится массовое и успешное впоследствии восстание против надоевших азиатов. Далее Соловьев пишет, что «Европа в XXI веке представляет союз более или менее демократических государств – европейские соединенные штаты», дела у которых начинают снова идти хорошо, но только «вопросы о жизни и смерти, об окончательной судьбе мира и человека, – осложненные и запутанные множеством новых физиологических и психологических исследований и открытий, остаются по-прежнему без разрешения». Но самое страшное, что в этом новом чудесном и счастливом обществе не остается места для искренней и безотчетной веры. И хотя грубый материализм уже ушел в прошлое, но и о Боге, как Творце, Создавшем мир из ничего, говорить становится неприлично.
Вся эта атмосфера является хорошей «питательной средой» для взращивания антихриста: «Был в это время между немногими верующими-спиритуалистами один замечательный человек – многие называли его сверхчеловеком, – который был одинаково далек как от умственного, так и от сердечного младенчества».
Гениальность этого человека, его писательский талант и широкая общественная деятельность делают его всемирно известным аккурат к тридцати трем годам. Великий альтруист был верующим, но «любил он только одного себя. Он верил в Бога, но в глубине души невольно и безотчетно предпочитал Ему себя». Сверхчеловек много говорит и искренне верит в Добро, он благороден, воздержан, бескорыстен, аскетичен и милосерден, но Господь знает, что он преклонится перед злой силой. Соблазном для него станет не обман, не влечение низких страстей, не жажда власти или богатств, а непомерное самолюбие. Все свои огромные таланты антихрист сочтет не как нравственную обязанность перед Богом и миром, а как преимущество и право перед другими. В итоге он дойдет до позиционирования себя как сына Божия, одаренного Самим Творцом, т.е. поставит себя на место Христа.
Соблазном для него станет не обман, не влечение низких страстей, не жажда власти или богатств, а непомерное самолюбие. Все свои таланты антихрист сочтет не как нравственную обязанность перед Богом, а как преимущество и право перед другими.
Для меня эта часть повести стала самой запоминающейся, и, в принципе, о ней мне и хотелось больше всего рассказать. Общемировые политические, экономические и социальные процессы мы и так неплохо улавливаем, а при должном уровне мышления можем и анализировать их. Потому давайте оставим их в стороне и обратим внимание на психологический портрет антихриста.
Занимательно, что в самом начале сверхчеловек признает и Божественное, и Мессианское достоинство Христа, он пока еще не является в полном смысле антихристом. Однако самолюбие в нем постепенно возрастает и приводит к таким рассуждениям: «Христос пришел раньше меня; я являюсь вторым; но ведь то, что в порядке времени является после, то по существу первее. Я прихожу последним, в конце истории именно потому, что я совершенный, окончательный спаситель. Тот Христос – мой предтеча, Его призвание было – предварить и подготовить мое явление». В итоге все, что сказано в Евангелии о Втором Пришествии Спасителя, он начнет примерять на себя.
И вот «горделивый праведник» ждет высшей санкции от Бога, чтобы начать свое спасительное дело человечества. Ждет и не дожидается. В его душе холодом проносится мысль, а «вдруг не я, а тот… галилеянин… Вдруг Он не предтеча мой, а настоящий, первый и последний?» Одна мимолетная идея, что ему придется преклониться перед Христом, приводит его в замешательство. Душу сверхчеловека одолевает жгучая зависть и ненависть: «Я, я, а не Он! – кричит будущий антихрист, – нет Его в живых, нет и не будет. Не воскрес, не воскрес, не воскрес! Сгнил, сгнил в гробнице, сгнил, как последняя…». Затем он выбегает на улицу, бежит куда глаза глядят. Тоска и ярость разъедают его сердце, он подбегает к краю обрыва и бросается головой вниз, но неведомая сила отбрасывает сверхчеловека назад. Он видит перед собой сияющую фигуру и два острых глаза, устремленных вглубь души. Это явление сатаны, точка невозврата, когда сверхчеловек становится им одержимым.
Диавол даже не требует поклонения себе, он говорит о любви и бескорыстии, говорит, что не нужно ничего делать ради него, а только ради себя, как «подлинного сына божия», он лишь просит принять его дух, на что тот соглашается. Все, антихрист готов: «Острая ледяная струя вошла в него и наполнила все существо его. И с тем вместе он почувствовал небывалую силу, бодрость, легкость и восторг». С необычайным вдохновением и скоростью антихрист пишет свое главное сочинение – «Открытый путь к вселенскому миру и благоденствию».
Самым важным признаком антихриста в сочинении Соловьева является возрождение духовности, подражание христианству, но только без Христа.
Далее история разворачивается по многим из нас известному в общих чертах сценарию. Мне не хочется ее пересказывать, чтобы не портить впечатление тем, кто будет самостоятельно читать произведение Соловьева. А вот из уже сказанного можно извлечь немало уроков.
С одной стороны, через творческие образы нам становится легче распознать признаки пришествия антихриста и тем самым обезопасить себя. Мы видим, насколько он будет коварен и как легко на свою сторону привлечет множество людей. Самым важным признаком антихриста в сочинении Соловьева является возрождение духовности, подражание христианству, но только без Христа. Одно упоминание Его имени будет приводить сверхчеловека в ярость, что видно далее, при описании событий «Вселенского собора».
С другой стороны – очевидно, насколько разрушительным является самолюбие. Не зря же многие святые отцы называли эту страсть матерью всех пороков. Человек может быть милосерден, аскетичен, добр, но при этом самолюбив. Потому в духовной жизни так важно помнить об этом, и каких бы высот мы ни достигли, а о самолюбии «фоном» никогда нельзя забывать.
Итак, не стоит бояться антихриста и специально выискивать признаки его пришествия, но иногда стоит читать и такие произведения, как рассмотренное сочинение Владимира Соловьева, дабы, занимаясь своей повседневной жизнью, все равно «держать ухо востро».
