Феминизм и чернокожие апостолы: чем удивил фильм о Марии Магдалине
Феминистки добрались до религиозных тем в кинематографе. Что из этого получилось.
То, что Запад трепетно относится к «правам» самых разнообразных меньшинств – факт общеизвестный. Точно так же, как и то, что в последние несколько лет особенно активизировались борцы за права женщин, которые и так спокойствием в их отношении не отличались. Но, если раньше они ограничивались вполне себе бытовыми сферами деятельности человеческого сообщества, и добивались «равноправия» в первую очередь в семье и на работе, то сейчас они включились уже и в сферу религиозную.
Так, с каждым днем появляется все больше публикаций о том, что, дескать, христианство (почему-то речь идет, зачастую, именно о нем), слишком патриархально, ведь у христиан Бог мужского пола, Спаситель и Его ученики – тоже. Более того, возмущаются феминистки, консервативные христианские Церкви не видят будущего у женского духовенства, а ограничения, которые присутствуют в этих церквях по отношению к женщинам, нарушают их «религиозные» права.
Вообще, разговор о феминизме – вещь отдельная и довольно интересная. Особенно в свете постепенного преломления его идеологии от борьбы за социальные права женщин до современных требований религиозного равенства.
Феминизм (от лат. femina, «женщина») – общественно-политическое движение, целью которого является предоставление всем женщинам, дискриминируемым по признаку пола, расы, ориентации, возраста, этнической принадлежности, социального статуса, всей полноты социальных прав. Подчеркнем, что изначально речь шла именно о социальных правах. Возникло это движение в еще в далеком XVIII веке, но особенно активизировалось с конца 60-х годов прошлого столетия. Появление феминизма как теории подготовлено следующими интеллектуальными течениями Запада: либеральная философия и теория прав человека (Локк, Руссо, Милль и другие); социалистическая теория, рассмотрение сексуальности и сексуального поведения человека в социальном и политическом контексте (Зигмунд Фрейд, Вильгельм Райх, Маргарет Мид, философы Франкфуртской школы: Герберт Маркузе и Теодор Адорно).
Кроме того, на феминистскую мысль большое влияние оказали идеологии молодежного протеста новых левых, борьбы чернокожих за гражданские права, утопии контркультуры, идеи сексуальной революции. Отметим, что идеи такой проповедницы феминистской морали и идеологии как Симона де Бовуар становятся особенно популярными и в нашей стране (ее книга «Второй пол» («Друга стать», по-украински) была недавно переиздана). Благо, что массовая культура всегда была довольно восприимчива борьбе за права тех, кого угнетает «жестокая действительность».
Поэтому неудивительно, что основной упор в проповеди феминистских идей был сделан на кино и литературу – самые мощные оружия современной пропаганды. Фильмы и книги на заданную тематику появляются в таком обилии, что проследить хотя бы за малой частью их не представляется возможным. Но, один фильм мы все-таки не могли оставить без внимания, ведь в нем была предпринята попытка совершенно нового прочтения евангельского текста. Речь идет о фильма «Мария Магдалина».
По сюжету Мария (которую играет небезизвестная зрителю по фильму «Лев» Руни Мара) живет в Иудее времен Христа в городке, который носит название Магдала и расположен на берегу Генисаретского озера. Отец Марии пытается выдать ее замуж за какого-то овдовевшего горожанина, но встречает жесткое сопротивление дочери, которая не просто выступает против попрания своей свободы в связи с нежеланным замужеством, а вообще не хочет быть ни женой ни матерью. В какой-то момент она вдруг ощущает, что у нее совсем другое, высшее предназначение.
Такой ход в развитии сюжета очень хорошо ложится в канву современного понимания феминистического движения. Ведь согласитесь, что если бы Мария просто не захотела стать женой одного человека, потому что тайно любила другого и боролась за свое естественное право самой решать за кого из двух ей выходить замуж, то история получилась бы пускай и душещипательная, но пресная. Ведь в конечном итоге, если бы предполагался хеппи-энд, то справедливость бы восторжествовала и зритель порадовался бы, что бедная галилейская девушка реализовала свое право на счастливую семейную жизнь – «и родились у нее сыновья и дочери, и жили они долго и счастливо». Ну, или, если бы по сценарию хеппи-энда не было, то она бы умерла в борьбе за свое счастье, а зритель вышел бы из кинотеатра у «с чувством глубокого удовлетворения» от того, что сейчас времена другие и в цивилизованных странах каждая девушка сама решает за кого ей выходить замуж и с кем строить свои семейные отношения.
То есть, и первом и втором случае речь шла бы о социальных и личных правах, спорить с которыми сегодня не будет ни один здравомыслящий человек. А создателям картины хочется не просто спорить – им, из-за отсутствия других глубоких идей, нужен обязательный в этом случае скандал. И они его пытаются всеми силами произвести. Именно поэтому, Мария Магдалина в их представлении не просто борется за женские права, а наоборот, борется против всего женского, против всего, с чем на протяжении тысячелетий наша культура отождествляла женщину – против материнства, семейных ценностей, женственности и т. д., даже, против биологии. Ну, а что касается Руни Мары, то ей даже как-то особенно играть не пришлось, потому что в фильме она выступает, скорее, не в роли женщины, а в роли изможденного аскета, озаренного высшим смыслом, который недоступен другим. Постное лицо, скорбный взгляд – и вот, 13-й апостол!
Свои идеи авторы фильма влагают не только в уста Руни Мары, но и в уста Хоакина Феникса, который играет Иисуса. Так, родители Магдалины приглашают к себе галилейского проповедника, чтобы он изгнал из дочери «беса противления» (по-видимому, сценаристы считают, что нежелание выходить замуж за нелюбимого человека как-то должно быть связано с беснованием). Однако Христос ничего бесноватого в Марии не нашел. Более того, он посвящает девушку в свое учение и она, порвав со своей семьей, уходит с ним и другими его учениками.
Тот факт, что подобная интерпретация событий из жизни реального Христа ничего общего с настоящей историей не имеет, авторов сценария, которыми в данном случае выступают две женщины, Хелен Эдмундсон и Филиппа Гослетт, похоже нимало не волнует. Более того, они пытаются всеми силами убедить зрителя, что только Мария из Магдалы по-настоящему поняла учение Христа. Ну, а их безудержная фантазия и желание соответствовать нормам политкорректности доходит до совершенного абсурда. Например, апостолы Петр и Павел… чернокожие.
Кроме того, судя по всему, и здравый смысл, как и элементарное, знание текстов Евангелий, у создателей картины тоже отсутствуют. Для меня осталось загадкой почему они решили построить свою историю на фрагменте рукописи, которая известна уже достаточно давно под названием «Евангелие от Марии» и датировка которой, в лучшем случае, восходит к пятому столетию? Неужели четырех Евангелий мало? Похоже, что так. Иначе, не придумал бы Гарт Дэвис (режиссер провального «Льва») сюжет, в котором непонятливые мужчины уверены, что Христос идет в Иерусалим, чтобы свергнуть римское правительство, и только понятливая Мария Магдалина уверена, что это не так. Причем, ее умственное и моральное превосходство над чернокожим «апостолом» Петром настолько подавляющее, что уже через несколько десятков минут просмотра фильм воспринимается как откровенно расистский.
Если подвести итог всему этому, то придется только откровенно пожалеть Хоакима Феникса, который сыграл, наверное, свою самую депрессивную роль в кино. Скорее всего, в его понимании Христос – это нечто среднее между человеком, который не до конца пришел в сознание после двух бессонных ночей и Шри Ауробиндо. Феникса шатает весь фильм, его глаза совершенно невыразительны, а роль пророка, которого он пытается изобразить, заключается в том, чтобы многозначительно вздыхать и время от времени делать загадочное лицо. В конце концов тот, кого играет Хоаким, предстает перед нами типичным сектантом, который ничего общего со Христом не имеет.
То же самое можно сказать и об апостолах, которые с отсутствующими (читай – «одухотворенными») лицами ходят по склонах Италии (снимать в Израиле Дэвис, почему-то, не рискнул). Так и хочется о них сказать словами Андрея Платонова из «Котлована»: «Некуда жить, вот и думаешь в голову».
Ну и так никто и не понял, в конце концов, воскрес Хоаким Феникс или только приснился своим ученикам, которые, по Гоголю, спали так, «как те счастливцы, которые не ведают ни геморроя, ни блох ни слишком сильных умственных способностей».
И только последняя фраза фильма, которую произносит Мария Магдалина, бросает определенный свет на то, что происходило на экране в течении двух часов: «Мы не можем понять то, что находится за пределами нашего понимания». Тут я согласен, не можем. И слава Богу.
