Пришло время отвечать на все молчанием Христа
Воскресная проповедь в неделю 26-ю по Пятидесятнице.
Сейчас «ваше время и власть тьмы» (Лк. 22:53), – сказал Христос своим палачам. На суде Он тоже молчал. Смысла говорить уже никакого не было. Не было нужды что-то доказывать, убеждать, взывать к совести, к фактам. Зачем? Высшее руководство уже приняло своё решение задолго до ареста Иисуса. Мы теперь очень хорошо знаем, как и за что Господь был оклеветан. Но тогда толпа, орущая «распни, распни Его», была уверена в своей правоте.
Эта уверенность основывалась, во-первых, на том, что если начальство так считает, значит так оно и есть. А во-вторых, на какой-то подсознательной, стихийной, ставшей уже традиционной, ненависти людей мира ко всему тому, что по своей чистоте и святости отличается от их грязи.
Но признаться вот так открыто – «мы Тебя ненавидим и хотим Твоей смерти только за то, что Ты другой, Ты не такой как мы, не тому учишь, не так живешь, не оправдываешь наши страсти, не потакаешь нашим грехам», это означало бы самого себя обличить. А для этого должен был бы сработать какой-то оценочный центр внутри самого человека, дающий оценку всему, что происходит в его душе. Но если этот центр уже был уничтожен всей предшествующей греховной жизнью, то главным оценщиком происходящих событий становится ориентир на то, как живут все.
Все скачут и орут Пилату: «Распни, распни Его», – и я с ними. Все радостно повторяют кричалку: «Кровь Его на нас и на детях наших», – и я как все.
Все это уже было не раз в истории человечества. Совсем недавно всюду красовались плакаты «Попы помогают капиталистам и мешают жить рабочему классу», «Борьба против религии – борьба за социализм», «Царство церквей – царство цепей».
Правда сатана сделал правильные выводы из предшествующих историй и провел работу над ошибками. Есть в человеке некое религиозное чутье, орган, который невозможно заглушить атеистической пропагандой. Это где-то в душе такая антенна, которая, что ей не говори, она будет все равно искать «что-то высшее». При том, какую она волну первую поймает, на то и будет настроена.
Очень хорошо это было видно в 90-е годы прошлого века, когда бывшим атеистам разрешили быть верующими. Они стали крутить свои приемники на нечто божественное, так что в стране произошел огромный религиозный подъем. Кто-то, не отходя от телевизора, настроился на Чумака и Кашпировского. Кто-то набрал на книжном рынке книги Е. Блаватской и йога Рамачараки. Кому-то возле универмага прямо в руки всунули стопку красочных изданий «Бхагаватгиты» в изложении Бхактиведанты Свами Прабхупады.
Человек нуждается в том, чтобы верить. Поэтому вести людей толпой в ад по горизонтальной атеистической дороге твёрдой рукой партийного руководства неэффективно. Нужно проложить им дорогу в преисподнюю по нисходящей вертикали, но так, чтобы люди даже не догадывались куда их ведут. Лучше всего оставить им привычные религиозные атрибуты, обряды и традиции, но при этом в качестве доминирующей целеполагающей идеи поставить вместо Бога какие-то иные, вполне земные, идеи и лозунги. Так, чтобы никто не догадался.
А тех, кто будет говорить вслух о том, что король на самом деле голый и вас ведут не в ту сторону, немедленно объявить врагами всего того, что нам так «свято и дорого».
Собственно, уже первых христиан обвиняли в атеизме, потому что они не чтили местных богов. Только за одно это они были достойны смерти. А чернь была к тому же еще уверена, что христиане – каннибалы, которые убивают новорожденных младенцев и пьют их кровь. Так что никакой жалости к ним быть не может.
Можно ли было что-то объяснить распропагандированной толпе, жаждущей крови? Можно ли было ждать какой-то справедливости от суда и правителей, которые хотели во что бы то ни стало понравиться толпе? Нет, они уже все решили еще до того, как послали за Христом палачей. «Меня гнали и вас будут гнать» (Ин. 15:20) – это универсальная формула жизни для всех последователей Христа до самого конца жизни мира. Гонения – это норма жизни Церкви, а вот когда их нет, то нужно уже задуматься, а действительно ли мы Христовы?
Спаситель в отношении своих гонителей сказал лишь одну фразу: «Отче, прости им, не ведают что творят» (Лк. 23:34). Ее же повторил и первомученик Стефан, а за ним и миллионы других мучеников, которые были убиты за то, что шли по стопам своего Спасителя.
Что же касается обвинений, то Христос молчал и не оправдывался. Когда нет смысла говорить, то молчание лучше любых слов. Это наше последнее оружие. Но владение им тоже требует немалого искусства.
Молчание христиан не внешнее, это то, что находится глубоко внутри. Молчание языка не могут одолеть даже тысячи слов. Молчание ума, утвердившегося во Христе, не может победить ни одна греховная мысль. Высшей степенью молчания есть священное безмолвие, в котором творится молитва без слов и образов. «Бесконечное молчание – это все. Это одно славословие Бога» (преп. Порфирий Кавсокаливит). Безмолвие – это начаток бесконечного блаженства, радости, любви и мудрости. Это и есть то, что святые отцы называют исихией.
Как же далека от всего этого ревущая толпа, которая готова распинать, громить, убивать, пытать, разрушать только потому, что так требует придуманное «священным синодом» ада «правосудие». Может ли хотя бы малое веяние тишины, мира и неземного покоя ощутить сердце, отравленное злобой и ненавистью?
А ведь все эти люди с темными, перекошенными лицами жили когда-то в благодатном царстве чистого детства. Когда-то они даже умели радоваться Божьему свету, удивляться красоте бездонного неба, видеть в мире отражение бликов небесного царства. Но это было очень давно, когда радость их еще любила. А потом так сложилось, что в какой-то период их жизни дьявол связал им руки, завязал глаза и сделал своими слугами. Но ведь и в самом деле, можно ли их за это ненавидеть? Чего эти люди достойны, кроме глубокой жалости? Ведь второй раз никому из них уже не прожить.
Взлетная полоса длинною в жизнь у нас лишь одна, и только один раз дана нам попытка взлететь по ней на Небо. Но, к сожалению, взлетают единицы, а остальных ждет в конце пути крушение на кладбище бессмысленно прожитой жизни.
У дьявола одно оружие, которое он с успехом использует на протяжении всей жизни человечества – это наше воображение и мысленные представления. С его помощью он кует нам оковы, на нем основана власть СМИ над человеком.
Мысли, помыслы, домыслы, фантазии, представления, суждения – горючее для всех наших страстей. Они строят в нашей душе цитадель ада и заставляют в нем жить. Жизнь христианина строится на трех основаниях, указанных еще апостолом Павлом: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите» (1 Фес. 5:16-18). Всякую нашу радость портят мысли. Они отравляют не только нашу жизнь, но и само спасение.
За всей красотой созданного мира просвечивает нетленная красота мира горнего. Без Бога и вечности любые красоты земли мертвы. Без веры в Бога и стремления слиться со светом Святой Троицы жизнь превращается в устланную добрыми намерениями дорогу в ад. Тот, кто не нашел себя в этой жизни, никогда не найдет в ней и Бога. Но для этого нужно научиться жить не телом и умом, а духом. В искушениях и опасных ситуациях доверять не своим суждениям, а отдавать все в руки Божии.
Ни одно обстоятельство не возникает в нашей жизни случайно. Все они ниспосланы Богом с одной целью – приблизить нас ко спасению. Если нам кажется иначе, то это значит, что наш ум видит все неправильно, взволнован и сбит с толку помыслами.
Нет для нас никакой опасности ни в гонениях, ни в заключении, ни в самой смерти тела. Опасность есть в страхе, смущении, малодушии, маловерии – вот то, чего нужно избегать. В бесстрастии духа спрятана сила благодатного покоя, которая умеет во всем полагаться на волю Божию в своей жизни.
Жизнь – это лучший университет, а духовная жизнь – это лучшая докторская степень зрелости. Она научает нас даже среди шума мира различать тихое веяние голоса Божьего. Но умеют различать его только те, кто очистил молитвой свой ум от переполняющих его мыслей, а сердце от душевредных чувственных впечатлений.
Дух такого человека явно ощущает, как он своей пуповиной связан с Духом Божиим. Единственное место, где упокоевается Божественная благодать, является не наш ум, не наши мысли, и уж тем более не наше тело, а сокровенное духовное человеческое сердце. Такое благодатное сердце чувствует не только свое единство с Богом, но и свое единство со всеми людьми. И только ему дано от Творца великое благо – молиться за всех людей и за весь лежащий во зле мир.
