Мысли – это конвульсии сознания, или Что значит быть чадом света
Литургическое чтение двадцать шестой недели по Пятидесятнице снова говорит нам о необходимости, пока мы в теле, вести напряженную духовную жизнь.
«Поступайте как чада света, не участвуйте в бесплодных делах тьмы… дорожа временем, потому что дни лукавы» (Еф. 5:8-19) - призывает нас апостол Павел.
Что значит быть чадом света? Откуда должен идти этот свет? От нашего ума? Нет, ад заполнен умными людьми. Этот свет должен идти от нашего сердца. В аду нет добрых, там нет смиренных. Богу не нужна наша образованность, Ему нужна наша любовь. Нам, червям, которые ползают по земле, Бог дает возможность вырастить крылья и стать Ангелами. Для этого нам предстоит пройти через многие скорби.
Зная, что его ожидают муки боли, страха, смертный ужас умирания, мытарства, мудрый христианин вес своего креста начинает распределять по дням и годам своей жизни. Он сознательно и планомерно накладывает на себя малую ежедневную скорбь, чтобы не собирать к концу жизни самую большую. Что легче – не осуждать, не объедаться, или, живя невоздержано, потом за это отвечать на мытарствах? Что страшнее: взять на себя добровольное подвижничество, выбрав узкий путь, или услышать на Страшном суде изречение о том, что «ты уже получил свои блага в земной жизни»?
Что легче: не осуждать, не объедаться, или, живя невоздержано, потом за это отвечать на мытарствах?
Снисхождение к так называемым «малым грехам» и легкомысленное отношение к своему спасению – главная причина гибели большинства людей. Спасение души – это роды длиною в жизнь. Тот, кто не тужится рождать в себе ангела, вырождается в беса. Других вариантов нет. Ангел – мягкий, бес – твердый. Душа, сотканная из света, пластичная, податливая. Скорби ее давят, мнут, раскатывают, размазывают, а она при этом не ломается. Эта пластичность приобретается долгим навыком и терпением. Все твердое легко крошится, а с гибким не справится никакая злая сила.
Главная наша беда в том, что наш ум предательски убегает в тленную «жизнь» внешнего мира. Древняя монашеская традиция всегда знала о том, что найти себя во Христе человек может только в уединении, вдали от суеты этого мира. Большинству из нас сделать это невозможно, но вооружиться вниманием для своего спасения мы просто обязаны.
Суть духовной повседневной практики всегда находится внутри нас самих. Главное, к чему должен стремиться христианин, удерживать во всех обстоятельствах жизни ум во Христе. Не позволять ему увлекаться и отвлекаться суетными, бессмысленными и многообразными помыслами, которые атакуют ум подобно стае комаров. «Даже на миг собрать ум и вспомнить о смерти лучше, чем всю жизнь проповедовать о спасении, забывая о том, что все подвержено смерти», – говорил старец Григорий Афонский.
Снисхождение к так называемым «малым грехам» и легкомысленное отношение к своему спасению – главная причина гибели большинства людей.
К сожалению, многие наши прихожане не берегут свое сердце от рассеянности и сразу же забывают о внимании к себе после выполнения молитвенного правила. Хорошо с вниманием выполнять молитвенное правило, но во сто крат выше хранить молитву в трудах и общении между людьми. Святые Отцы уговаривают нас бережно относиться к каждому мгновению нашей жизни. Не терять ни секунды без духовной практики, пока мы еще находимся в теле.
Мир с его многосуетными попечениями, тело с его неустойчивым здоровьем – наши предатели. Они в любой момент готовы нам изменить. Совершенная ненависть даже к тени греха, строгое соблюдение в самых незначительных мелочах Заповедей Христа – постоянный пульс православной жизни. Начало и основа спасения во Христе – непрекращающаяся покаянная молитвенная практика. Что бы не делал, куда бы не шел: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя…»
Ефрем Катунакский учит нас так: «Представь, что Христос пришел судить мир, забрал своих, развернулся к тебе спиной и уходит со святыми к горнему Свету. И с Его уходом ты начинаешь погружаться в холодную страшную тьму. Ты бежишь вдогонку вслед на Спасителем и кричишь ему «Господи Иисусе Христе, помилуй мя…». От твоего крика, от того, сможет ли тебя услышать Христос, зависит твоя вечная участь – вот та молитва, которая не должна сходить с наших уст.
Чтобы обрести благодать, человеку приходится работать над собой, как скульптору над каменной глыбой
Быть человеком и не развивать в себе добра – величайшая глупость и полный самообман. Люди в нашем мире делятся, по мысли Старца Григория Афонского, на две категории. Первая: смотрит на людей и думает, «что хорошего для себя я могу получить от этого человека?» Вторая: спрашивает себя, «а что хорошего от себя я могу сделать для этого человека?» Первые мучаются, пока не поумнеют. Вторые спасаются, пока не спасутся. Правда и то, что последних на Земле осталось очень мало.
Чтобы обрести благодать, человеку приходится работать над собой, как скульптору над каменной глыбой. Сначала ему нужно отсечь греховные действия тела, речи и ума, затем отсечь гордыню и, в заключении, все пристрастия. Ведь очевидно, что любая привязанность к этому миру рано или поздно закончится разочарованием. Только сумасшедшие, каковыми сейчас являются большинство из жителей нашей планеты, будут стремиться отдать все свои мысли, чувства и желания внешнему миру. Конец этих стремлений только один – отчаяние. Такова участь рабов дьявола, ум которых живет прахом этой земли.
Любая привязанность к этому миру рано или поздно закончится разочарованием.
Если же человек начинает все свои движения, внутренние и внешние, совершать ради вхождения в Царство Христа, то каждое его действие становится шагом в Жизнь Вечную. Главным его союзником на этом пути становится память смертная, которая уничтожает его гордость и тщеславие. А самым могущественным врагом – мирское мудрование и плотское мышление.
«Мысли – это конвульсии сознания, его затемнение, из-за чего оно не может функционировать нормально. Когда рассуждение ничтожно, тогда слушают и не понимают, пытаются понять и не могут, молятся, а в душе не рождается благодать. Этого нужно всемерно избегать. Для стяжания благодати сознание должно быть наполнено не помыслами, а Христом» – говорил старец Григорий Афонский. И невозможно с ним не согласиться.
