Исповедь vs психоанализ
Часто приходится сталкиваться с бытующим мнением: психолог, психотерапевт, психиатр, психоаналитик – одного поля ягоды, все они занимаются психикой человека. Это не так.
Мы живём в достаточно сложный период, особенно это касается нас, живущих на этой многострадальной земле. Не хотелось бы касаться политики, но, к сожалению, так не получится. Как бы там ни было, до осени 2013 года, у большинства граждан нашей страны была маломальская уверенность в завтрашнем дне. Да, нас тоже не устраивали цены и высокие зарплаты чиновников, да, тогда тоже постоянно говорили о коррупции. Но существовало два очень важных фактора, отсутствующих сейчас – мир и стабильность.
Многие граждане нашей страны живут сейчас в состоянии постоянной тревожности: как минимум – постоянный стресс, а максимум – страх за свою жизнь, за жизнь и благополучие детей, родных и близких. Обстановка всеобщей тревожности приводит к вспышкам неконтролируемой агрессии у некоторых людей, выливающейся в ссоры, конфликты на работе, в семье, в общественных местах. Часть людей старается самостоятельно справляться со своим психоэмоциональным состоянием, часть даже не осознаёт происходящего, а определённая часть граждан ищет спасения в кабинетах психологов и психоаналитиков. И если одни могут ограничиться областью симптомов, выпишут затейливый рецепт, посоветуют больше времени уделять родным и близким, а также выкинуть все глупости из головы посредством хорошего кино, литературы или хобби, то другие – это совершенно иной разговор.
Часто приходится сталкиваться с бытующим мнением: психолог, психотерапевт, психиатр, психоаналитик – одного поля ягоды, все они занимаются психикой человека. Это не так. Психотерапевт, психиатр и психолог – это врачи, люди с высшим медицинским образованием. В каждом конкретном случае имеющие дополнительную квалификацию: психотерапевтическую, психологическую, подготовку по психиатрии. Объединяет их всех то, что они занимаются классической наукой и медициной, в которой присутствую классические методы изучения эмпирических данных (т.е. конкретных случаев заболевания), рациональный подход к анализу полученного материала, обработки его в соответствии с реальным уровнем развития науки и общества на данный момент.
Таким образом, это врачи, дающие клятву Гиппократа, имеющие за основу в своей деятельности принцип: «не навреди», руководствующиеся видимыми причинами в поисках истинных причин душевного нездоровья своих пациентов.
Психотерапевт и психолог могут оказать действенную помощь в случае лёгких душевных недомоганий, дать ситуативный совет, провести корректирующую терапию, направленную на стабилизацию состояния пациента, при целесообразности назначить фармакологическое лечение или поддержку. Психиатр – доктор, имеющий дело со сложными психическими расстройствами. Тут уже ни коррекция, ни совет не действует – диагностируется действительно психическое расстройство, поддающееся только медикаментозному лечению, акцент в такой терапии делается на физических причинах заболевания.
Объединяет всех их одно: все они, если так можно выразиться, работают с человеком, с его внутренними переживаниями, с душевными и психическими проблемами на уровне осознанного восприятия происходящего. Да, они тоже ищут первопричины болезни, страхов, нервных расстройств, но только в плоскости осознанных фактов, в сознании своих пациентов. И в этом главная, ключевая отличительная черта их от психоаналитиков. Все они находятся в рамках существующей медицинской парадигмы, у каждого из них своё поле деятельности и свои методы решения и поиска выхода из ситуации, но, повторюсь, только в рамках существующей медицинской парадигмы, т.е. в соответствии с уровнем развития медицины.
А что же психоаналитики?
Еще в начале 2000-х мне не единожды приходилось сталкиваться с мнением, что психоаналитики – это те же батюшки-исповедники. Т.е. проводилась не только параллель «священник, принимающий исповедь – психоаналитик», а ставился знак равенства между ними. В действительности, тут и параллели проводить нельзя, а ставить знак равенства – так вообще невозможно.
Термин «психиатрия» в применении его к науке, изучающей отклонения в психике и поведении людей, предложил немецкий врач Рейль в 1803-м году. К тому моменту заканчивался период накопления первичных эмпирических данных в этой области медицинских знаний. Таким образом, психиатрия с ее отраслями как наука возникла более трёх веков назад. Конечно, отношение к пациентам, к причинам и методам лечения болезней с тех пор не просто изменилось – произошла трансформация, обеспечивающая адекватный подход к проблемам человеческой психики. Насущной остаётся проблема критериев, определяющих, что нормально для поведения человека, а что аномально, приводящая к расплывчатости диагнозов, их произвольности. Но речь не об этом. Итак, психиатрия, за плечами которой больше трех столетий, не отрицает проблем при определении психических состояний человека, при поиске причин отклонений, при поиске решения проблем.
А что же психоанализ?
Психоанализ как явление возник в конце XIX века. Основоположник – Зигмунд Фрейд. Таким образом психоанализу около ста лет. В чём же отличие психиатрии и психоанализа и почему проводятся параллели между священником и психоаналитиком? В обоих случаях в качестве основного «объекта» исследований выступает человеческая психика, только в первом случае, повторюсь, все проблемы и их причины находятся в плоскости сознательного, а во втором, в психоанализе – в бессознательной области. Иными словами, психоанализ, начиная с Фрейда и заканчивая его современными последователями, ищут причины всех наших проблем в области нашего подсознания, в бессознательной части нашей души.
Необходимо понимать, что психоанализ не просто отрасль знаний о человеческой душе. Это целое философское направление, ярчайшими представителями которого являются Фромм, Юнг, Адлер, Райх и многие другие. Они заложили новые основы восприятия человека в традиционной западной культуре. Именно там психоанализ не просто прижился, он расцвел и дал буйную поросль. Связано такое положение вещей с историческими условиями, культурной, философской и религиозной традициями Запада.
Западный человек уже почти тысячелетие живёт в отрыве от Животворящего Источника истинной веры, от Православной Церкви. Читая шедевры европейской классики, невольно содрогаешься от не просто холодного, а очень жесткого отношения пасторов к пастве. Выхолощенность протестантских богослужений, рационально-детерминированный подход к взаимоотношениям «человек – Бог», помпезность и недоступность для понимания латинского богослужения – всё это наложило отпечаток на душу западного человека.
И вот именно в такое время на австрийском горизонте появился Зигмунд Фрейд со своим методом анализа психики человека, в основе которого лежит поиск причин и начала проблем в области бессознательного.
Герой одного романа, попадая в храм Петра и Павла в Риме, испытывает шок и разочарование: он не почувствовал присутствие Бога, а только собственное одиночество и пустоту. Каждый человек рано или поздно осознаёт – он должен сам преодолеть очень многое – рождение, болезни, смерть, но это одиночество естественно, оно даётся человеку для духовного возрастания. А каково это – прийти в главный католический храм в надежде быть ближе к Богу и не найти Его там? Наверное, не один человек и не два испытали подобное разочарование… Западный человек остался один на один со своими душевными проблемами, а в конце XIX века ситуация становится просто катастрофической.
И вот именно в такое время на австрийском горизонте появился Зигмунд Фрейд со своим методом анализа психики человека, в основе которого лежит поиск причин и начала проблем в области бессознательного. Такой подход очень актуален и сегодня. Он даёт возможность переложить ответственность за свои действия на события, произошедшие много лет назад и отложившиеся в нашем бессознательном. Западный человек может сказать: я не понимаю, почему мне хочется именно так поступить, а вот мой психоаналитик связывает моё желание убить с психологической травмой, полученной в младенческом возрасте. Таким образом «желание убить» или ещё какое-то становится относительно оправданным.
Самое страшное то, что постулаты психоанализа просматриваются в современном мире, основной из которых: всё связано с сексом, всё вертится вокруг секса, везде секс. И это лежит в основе учения Фрейда. Как не прискорбно осознавать, господин Фрейд свёл нашу с вами жизнь к двум сильным влечениям, назвав их «эрос» и «танатос». Первое – конструктивное, созидательное, второе – деструктивное, разрушительное. Именно вокруг них и строится вся фрейдовская система взаимоотношений между сознательным и бессознательным.
Взаимоотношения эти очень непросты, и по Фрейду именно танатос, в большинстве случаев, довлеет в личности, влияя как на личностное развитие и рост, так и непосредственно на ближайшее окружение человека. Как эрос, так и танатос, по Фрейду, подпитываются сексуальной энергией. Существование человека напрямую связано с его сексуальной жизнью, и, если вы не отдаёте себе в этом отчёт – не означает обратного. Разрушительная энергия танатоса, если не трансформируется в эротическую, ищет себе другой выход и всегда находит.
Конечно, уже у Фромма этот подход несколько видоизменён. Его основной труд «Искусство любить» выходит за рамки классического фрейдизма и заставляет человека задуматься о том, что же такое любовь. Эта работа прежде всего – антропо-философский анализ проблематики западного общества, его ограниченности и неумения любить.
Но главная проблема психоанализа в том, что он берёт на себя роль эдакого креатора, творца, могущего изменить человека изнутри, заглядывающего в самые потаённые уголки человеческой психики и души. Каким образом проходят сеансы у психоаналитика? Ну, во-первых, классический психоанализ – это пять дней, пять сеансов. Во-вторых, на сеансе говорит пациент, а психоаналитик слушает. Задача психоаналитика: услышать посыл, проблему, причину. Поэтому, активную практику предваряют многие часы супервизий (в данном случае метод теоретического и практического повышения квалификации), сотни часов личностного анализа и ещё много чего, дающего возможность, по мнению психоаналитиков, услышать подсознание пациента.
Излюбленный метод в этом процессе, начиная со старика Фрейда, посвятившего ему целую книгу – толкование снов. Именно через сны и выполняется, грубо говоря, заход в подсознание человека. В итоге, психоаналитик, по сути, снимает защитный блок с нашего подсознания и делает его доступным для нас. Вопрос: для чего? Делает ли такая ломка человека более свободным от проблем, приведших его в кабинет психоаналитика или всё же нет? Не просто НЕТ, а категорическое – НЕТ. То, что возникает зависимость от ежедневных сеансов – это серьезное, но не самое страшное побочное явление. Приоткрывшаяся завеса подсознательного может показать пациенту такие горизонты и берега, о которых он никогда и не помышлял. И связаны они, к сожалению, чаще всего совершенно не с духовной жизнью.
Ведь так бывает, что верующий приходит на исповедь с одними проблемами, а опытный духовник вскрывает такие язвы и раны, о которых человек сам и не подозревал.
В результате подобных опытов над собой человек, считая себя высококультурным и духовно развитым, следуя постулатам психоанализа, может опустится до невероятных глубин греха и разврата. И всё в рамках теории Фрейда.
А теперь давайте посмотрим, что же происходит на Исповеди? Человек, приступающий к Таинству, как и на приеме у психоаналитика, говорит о себе, а священник, принимающий исповедь, в большинстве случаев, молчит, изредка задавая вопросы. Различие же с сеансом психоанализа существенное: и священник, и исповедующийся руководствуются Заповедями Божьими. Целью у одного есть исправление своей греховной сути, целью второго – максимально помочь кающемуся в его подвиге. Здесь не ищут оправдания, причин, здесь констатируют факт греха и заявляется желание избавиться от него. Ведь так бывает, что верующий приходит на исповедь с одними проблемами, а опытный духовник вскрывает такие язвы и раны, о которых человек сам и не подозревал. В результате, милостью Божией, через священника исповедующийся получает должное врачевание.
В таинстве Исповеди незримо предстоит Господь, именно Ему, Сердцеведцу, мы приносим своё покаяние, именно Он Своей Благодатью действует через священника, вразумляя и направляя нас. Раскрывая на исповеди тайны своего сердца («из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека» (Мф 15:19–20)), мы надеемся получить достойное вразумление и исцеление именно посредством Благодати Божьей, что и происходит. То есть священник, по сути, не сам принимает решение, каким образом исправлять ту или иную ситуацию, с тем или иным прихожанином, а в нём действует Благодать Духа Святого.
А чем руководствуется в своей работе психоаналитик? Теорией Фрейда? Что или кто действует через психоаналитика, улавливая душу человека? В любом случае, проводить параллели, а тем более – ставить знак равенства между психоаналитиком и священником ни в коем случае недопустимо!
Приходя в храм, ощущая присутствие Господа, принимая участие в таинствах Исповеди и Причастия, мы подкрепляем свои немощные души и тела, оставляем за порогом храма свои неврозы и страхи, полагаясь на милость Божию. Обращаясь же к психоаналитику, мы полагаемся на несовершенные человеческие знания. При том, что до сих пор часть научного сообщества не воспринимает психоанализ как самостоятельную науку. В этих кругах психоанализ трактуют как раздел философии, мистическую практику, а то и совсем как лженауку, ни в коем случае не могущую решить духовные проблемы или проблемы из области психологии.
Найдутся и такие, которые скажут: вот он все же врач, ему пришлось столько учиться, столько тренингов, столько семинаров, а что ваш батюшка? Семинария, в лучшем случае – Духовная академия. А вот тут! Тут наука. Но наука – это одно, а Благодать Божья – это другое. Если у человека существуют психические отклонения, понятно, священник тут бессилен, если действительно имеет место состояние невроза или тревожности, стоит прибегнуть к помощи компетентного врача.
В христианской традиции существует приоритет внутреннего опыта над внешним, в аскетической литературе мы часто встречаем выражение: духовное делание. Им обозначают сопротивление внешним и внутренним соблазнам. Именно внутренний опыт всегда более богат, чем внешний. Начиная с основателя монашества Антония Великого, не иссякает поток аскетической литературы, посвященной практике духовной жизни. Патристическая аскетика – настоящая эмпирическая наука, описывающая опыт возникновения в душе греховных помыслов и желаний, внешние и внутренние причины их зарождения, а также пути борьбы с ними.
Проблема в том, что аскетический опыт, собранный и описанный в трудах Святых отцов, может быть воспринят только при личном приобщении человека. В русской классической литературе, да и в западной, встречается запрет для девиц читать «срамные романы» или «соблазнительные творения», который объясняется непоправимым уроном, наносимым данными произведениями на юную психику. Девицы, не имеющие определённого опыта в жизни, черпали представление о нем из таких книг, получая «в подарок» искаженные понятия о жизни и вздорный характер. А фрейдизм через толкование снов не просто даёт опыт, а примеряет на человека конкретные проблемы, загоняя в узкие рамки комплексов.
К счастью, у нас психоанализ не прижился. Его непопулярность, наверное, связана с его содержанием и нежеланием людей опускаться до такого уровня. А ещё нашему человеку проще, понятней поискать внешние причины своих проблем и неудач, чем позволять кому-либо копаться в глубинах своей души (неизвестно ещё, что откопают).
Коснувшись проблемы психоанализа, мы сделали маленький срез на огромном пласте материала и даже не брали на себя смелость делать попытки серьезно пропустить всё это через призму духовности. Мы подошли к данному вопросу как простые обыватели, с точки зрения обыкновенной морали и светской этики, и совсем чуть-чуть коснулись духовного понимания проблемы. И даже это лёгкое касание вызвало шок. Шок обыкновенно здравомыслящего человека, увидевшего что-то безобразное и опасное.
