Главная задача Петрова поста

Грядет Петров пост. Несколько лет назад, в пору моего воцерковления, я не совсем понимала, даже сама для себя, его смысл. Вот Великий пост и его предназначение – понятен, Рождественский, Успенский, само собой. Но Петров казался… это… лишним, вот. Нет, я читала, конечно, что изначально он был предложен тем, кто не постился, как следует, в Великую Пятидесятницу – болел, путешествовал, но к таким себя отнюдь не причисляла. Как же, я ведь ни грамма мяса, ни капли молока. По средам и пятницам даже масла подсолнечного не ела, не то, что эта Ирка. Злилась, правда, немного, но это такое. Получается, резюмировала я для себя, что для тех, кто достойно встретил Пасху (вот как я), он не особо нужен.
  
В то время вероискательства и сомнений мне встретился один мудрый человек, так объяснивший смысл этого, несерьезного, на первый взгляд, летнего поста. Точнее, объяснение предназначалось, не совсем мне, и не совсем объяснение, вобщем, это была бабушка на лавочке в дворе сельского храма, разговаривавшая с внуком перед вечерней в субботу, в канун Петрова поста. Мальчик, лет десяти, с румяными круглыми щечками и разбитой коленкой, очевидно, и слушать не хотел, что опять будет пост и нельзя конфет, и мультиков. Его, горемычного, видать, на лето у бабушки оставили занятые родители-горожане, чтобы попил парного молочка, побегал по травке и набрался сил. И этих самых сил у мальчишки на соблюдение очередного поста, хоть в конфетно-мультиковом режиме никак не было. Не особо много их наблюдалось и у меня, хотя я была, по сравнению с этим мальчиком, достаточно взрослой тетей под тридцать.

Превратившись в слух, я с неподдельным интересом внимала бабушке, не ожидая, впрочем, услышать что-то дельное.

– Баа, ну опять пост. Только ведь постились, и снова, – тянул свою песенку внук.
  
– Сынок, этот пост – наш, человеческий, – пробовала что-то объяснить бабуля.

– А Великий что, не человеческий. Ты что-то путаеш, ба! – и слушать не хотел мальчишка.
  
– Смотри, мой хороший, – сгребла наконец вертлявого паренька в охапку ловкая бабулька, – Великим постом мы готовимся к воскресению Сына Божия, нашего Спасителя, показываем свою любовь к Нему. А сейчас время показать свою любовь к людям. Апостолы Петр и Павел ведь люди?

– Ну люди, – начинал соглашаться мальчишка.

– Вот, видишь, этим постом нам надо проявить свою любовь к людям. Ко всем-всем, не только к апостолам. Ты меня любишь?

– Люблю, – кивал внук. – И маму, и папу, и Ленку, хоть она и вредная. А Сережку не люблю, и Димку. Они меня обижают…

– И я тебя очень люблю. А за этот месяц надо попробовать полюбить всех. Это сложно и возможно только Богу, но нам надо учиться. Ведь как в Писании: Как ты можешь любить Бога, которого ты не видишь, если не можешь любить человека, которого ты видишь? Попробуем? – бабушка живенько, как для ее лет, поднялась со скамейки, а вместе с ней ускакал и юный непоседа. А я сидела, как приклеенная. Ведь и вправду, все так просто: Петров пост – время учиться любить.

О Петровом посте, как известно, впервые упоминается в ІІІ веке, в «Апостольском предании» святого Ипполита Римского. Именно с тех времен пришло убеждение, что пост, начинающийся через неделю после Троицы – компенсаторный, предназначенный для тех, кто хотел, но не смог попоститься Великим постом в преддверии Пасхи Христовой. Лишь через несколько веков его стали связывать с именами первоверховных апостолов Петра и Павла.

Уже в наши дни часто можно услышать мнение о неважности Петровского поста в связи с тем, что постовые уставы у нас греческие да египетские, монастырские, строгие, к славянским условиям не приспособленные, и следовать им – только обрядоверием заниматься. А мы же не такие, мы образованные… Вот и получается – если не игнорирование дней апостольского поста, то какой-то взгляд сквозь пальцы.

В Первом послании к коринфянам, глава 13, стих 1, есть замечательные слова, известные всем:

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто.

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

Любовь апостол называет наибольшим чувством. В то же время, это чувство приносит нам, порой, неописуемые муки. Мы страдаем без любви и страшимся ее, боясь любить. Любим себя, но пустить в себя Бога и отвергнуть свое эго нам кажется едва ли не самоубийством. Хотя непонятно, что в этом себяобожании такого ценного? Это то, что умеет и имеет каждый, в избытке. А вот любви к ближнему – на маковую росинку. Отсутствие любви – как разбередившаяся язва, что у каждого болит по-своему: у кого-то кровоточит, у кого-то ноет, у некоторых – почти затянулась. Петров пост – время лечить эту язву.

Дни апостольського поста посвящены любви к людям. А люди, которые имеют в сердце любовь, имеют, как говорится, Бога в душе – это ни что иное – как Церковь. Поэтому этот летний пост – еще и о любви к Церкви. И в самом деле: разве можно любить Бога, если не любишь людей? И обратное: разве можно любить людей, не зная Бога? Замкнутый получается круг, и Господь – в его центре. Церковь – собрание кающихся грешников, но не беспомощная толпа, а строгие ряды. Соединяясь со Христом, человек перестает быть беспомощным рабом «мироправителей тьмы века сего» (Еф. 6; 12). Любовь друг ко другу – это то оружие, которым мы можем побеждать грех, побеждать то, в чем каемся, и того, кто нас подталкивает к совершению того, в чем потом придется каяться. Опять же, ради любви к Богу, можем не повторять этот грех.
  
Бог есть любовь. Это чувство – самое трудное слагаемое в наших отношениях с Ним и Его дар нам. Господь ни в чем не нуждается: ни в наших постах, ни в наших молитвах, жертвах и отречениях. Следовательно, Ему от нас не надо ничего. Ничего, кроме любви. Помните? «Любите друг друга». Все остальное – и посты, и молитвы – нужны только нам самим. Чтобы не утонули в пучине мира, «что во зле лежит», от собственной беспомощности. Пусть же слова тропаря из молитвы об умножении любви и искоренении ненависти и всякой злобы станут для нас путеводными на дни этого Петрового поста: Союзом любве апостолы Твоя связавый, Христе, и нас, Твоих верных рабов, к Себе тем крепко связав, творити заповеди Твоя и друг друга любити нелицемерно сотвори, молитвами Богородицы, едине Человеколюбче.