Размышления мирянина о судьбах украинского Православия - 2

А что же Украинская Православная Церковь?

Мы ничуть не лучше, и мы точно также стали бы государствообразующей церковью, духовной скрепой общества и т.д. (со всеми вытекающими), только уже не в России, а в Украине, но нам помешал раскол. В 1992 г. Филарет (Денисенко), законный благодатный архиерей, митрополит Киевский и всея Украины, но одновременно агент КГБ по кличке «Антонов», верно служивший этой организации и послушно исполнявший ее волю, закрывавший, даже не по требованию, а по намеку советской власти множество храмов и монастырей, нарушавший монашеские обеты, имевший семью и детей (обо всем этом – множество свидетельств и документов)… Так вот, в 1990 г. Филарет Денисенко стал после смерти патриарха Пимена местоблюстителем патриаршего престола РПЦ и главным кандидатом на Московское патриаршество, но выборы проиграл. А в 1992 г. он создал раскол, ушел из Церкви (причем именно из УПЦ в первую очередь) и стал при помощи украинских властей строить вот эту самую: национальную, опору государства, духовную скрепу и так далее. Вся та же модель Русской Церкви до 1917 г. с тем же сращиванием с государством и служению его интересам. К нашему счастью украинские власти сделали свою ставку не на истинную Церковь, не на УПЦ, а на ту организацию, которую создал Филарет, Украинскую православную церковь Киевского патриархата. Создал, надо признать, успешно. По крайней мере формально, она всего вдвое меньше УПЦ по количеству общин.

Наверное, не по своей воле, а по Промыслу Божию УПЦ оказалась отодвинутой от функции государственной церкви, а роль эта была возложена сначала преимущественно на УПЦ КП, а затем с 2018 г. на ПЦУ, Православную церковь Украины. На это могут возразить, что мол при Л. Кучме и В. Януковиче УПЦ была фаворитом власти, однако это не так. УПЦ КП при этих президентах никто не притеснял, никто не кошмарил ее как сейчас кошмарят УПЦ, она продолжала развиваться и позиционировать себя как национальная церковь. Попыток переложить эту роль на УПЦ, ни Кучма, ни Янукович не предпринимали. Ни один храм УПЦ КП не был захвачен, ни один священник не избит. УПЦ КП не поливали грязью в СМИ и не пытались запретить на законодательном уровне. При других же президентах акции УПЦ КП постоянно шли вверх, и она упрочивала свой статус государственной церкви. А при П. Порошенко эта политика достигла своего апогея. Власть объявила УПЦ врагом и предателем, а ПЦУ (ее предшественники) были официально (едва ли не законодательно) возведены в ранг государственной, национальной и патриотичной церкви. Президент П. Порошенко, используя государственные органы, провел огромную дипломатическую работу, результатом которой стало признание отлученного от Церкви Филарета со всеми его последователями, «воссоединенными» с Константинопольским патриархатом и создание ПЦУ на так называемом Объединительном соборе 15 декабря 2018 г. Результатом этой истории стал Томос о якобы автокефалии, что позволило утверждать, что ПЦУ является якобы полноправной каноничной частью Православия. Почему, якобы автокефалия и якобы каноничная?

Если мы внимательно прочитаем текст Томоса, то увидим, что самостоятельность ПЦУ ограничена в некоторых ключевых моментах. Во-первых, она не может самостоятельно варить Святое Миро. Это важно, поскольку в случае непослушания Константинопольскому патриархату, тот просто прекратит передавать Миро, что сделает невозможным совершать Таинство Крещения. Такой вот интердикт родом из средневековья. Во-вторых, она не может опекать украинскую диаспору за рубежом, а сейчас это огромная часть населения. В-третьих, она должна почитать Константинопольского патриарха, как своего главу.  В-четвертых, руководит ПЦУ «митрополит Киевский» и Синод при нем, но нет ни поместного собора, ни даже собора епископов. Это нарушает принцип соборности и ставит зависимость легитимности решений ПЦУ от одобрения их Константинопольским патриархатом. Кстати, очень напоминает схему управления в синодальный период в России. В-пятых, Константинопольский патриархат является для ПЦУ высшей судебной инстанцией. И в-шестых, в Томосе записано, что ПЦУ обязана по всем важным вопросам советоваться с Константинополем. При этом нужно понимать, что отнесение конкретного вопроса к категории «важных» зависит от того же Константинополя. Все эти моменты свидетельствуют о том, что ПЦУ является только относительно самостоятельной, а на самом деле прямо зависит от Константинопольского патриархата. Тут можно провести аналогию с отношениями вассала и сюзерена. И опять же это было бы не так уж страшно, если бы Константинополь занимался бы только евангельским «идите и научите», а не политикой и созиданием уже своего «эллинского мира».  

Среди Поместных Православных Церквей существует группа, которую называют: «греческие Церкви». Это собственно Константинопольская Церковь, а также Элладская, Кипрская, Александрийская и Иерусалимская. Для них Константинополь – символ былого имперского величия, славного византийского прошлого, основа эллинизма. Они органически тяготеют к Константинополю и готовы закрывать глаза даже на явно неправомерные и неканоничные действия Константинопольского патриархата. Кроме этого Константинополь пытается представить те Поместные Церкви, которые получили в разное время от него автокефалию, как все еще зависящие от него. Это Польская, Болгарская, Чехословацкая, Албанская, Румынская Церкви. Определенные заявления порой звучат и в отношении Русской и Сербской Церквей, но тут они встречают очень уж активное сопротивление. Если послушать заявления иерархов из этих «греческих Церквей», то слова об эллинизме и его превосходстве звучат едва ли не так же часто, как слова о Православии.

Таким образом, если РПЦ по факту накрепко связала себя с «русским миром» и российским государством, то ПЦУ оказалась втянутой в орбиту мира «эллинского». В религиозной сфере главной чертой этого «эллинского мира» является признание верховенства (превосходства, исключительности) Константинопольского патриарха над всеми остальными. Эдакий папизм Константинопольского извода. Если в Римской церкви католиком считается только тот, кто состоит в общении с римским папой (иными словами, подчиняется ему), то Константинополь настойчиво продвигает тезис о том, что только тот может считаться православным, кто состоит в общении с Константинопольским патриархом и если не подчиняется ему, то по крайней мере почитает его своим главой и признает за ним определенные исключительные полномочия (право предоставления автокефалии, созыва общеправославных соборов и другие). Популярный ныне нарратив: «только тот в Украине православный, у кого Томос от Константинопольского патриарха» – из той же серии.

Самая яркая заявка Константинополя на главенство – это признание задним числом всех «хиротоний», совершенных Филаретом Денисенко в состоянии отлучения от Церкви. Это противоречит не только канонам Церкви, но и элементарному здравому смыслу. Однако, при всей абсурдности такого признания, греческие Церкви: Элладская, Кипрская и Александрийская с ним согласились. Иерусалимская – нет (пока, по крайней мере). На вопрос: на каком основании главу ПЦУ и других «епископов» можно считать каноничными, следует ответ: так сказал Константинополь, а ему видней, Константинополь не может ошибаться. Текстуально ответы могут быть разными, краткими или пространными, но смысл именно таков. Но ведь все мы прекрасно понимаем, что благодать архиерейских хиротоний не может появляться задним числом, даже если Константинополь сто раз прав, присоединяя к себе Филарета Денисенко с последователями. «Епископов» ПЦУ в любом случае нужно «перерукополагать» для того, чтобы ПЦУ стала Церковью. В этом случае, даже если она как организация будет служить государству и послушно исполнять волю власть имущих, все же в ней будет благодать Божия и ее смогут получить в Таинствах те, кто искренне обращается ко Христу. Но на это отказываются пойти как в ПЦУ, так и в Константинополе. Поэтому, о каноничности ПЦУ нельзя говорить иначе как с приставкой «якобы».

Папизм чужд Православию, в какие бы формы он не рядился и какими бы красивыми историческими образами не прикрывался. «…Христос глава Церкви…» (Еф 5:23) – это не абстрактное умозаключение, а самая что ни на есть практическая сторона жизни Церкви. Поэтому константинопольский папизм, хоть и не признан ересью на общецерковном уровне в отличии от римского, но совершенно очевидно является искажением православного учения о Церкви. И те, кто так или иначе этому папизму потакают, солидаризируются с этим искажением.

Еще одна опасность для тех, кто признает исключительный статус Константинопольского патриарха заключается в том, что нынешний патриарх Варфоломей поставил целью своего предстоятельства (одной из) соединение с римской церковью. Об этом говорят совершенно открыто и патриарх Варфоломей, и папа Франциск. При этом все заблуждения Рима, как главные: папизм и филиокве; так и менее значимые: учение о спасении, о чистилище, о непорочном зачатии Богородицы и другие, даже не обсуждаются. По умолчанию принимается, что обе стороны могут соединиться, оставаясь каждая при своем мнении. Для православного сознания такой подход является абсолютно неприемлемым. Различий в основных догматах быть не может. Но в ПЦУ заявляют о готовности участвовать в проекте объединения католиков с православными и сотрудничать в этом процессе с Украинской греко-католической церковью. И этот проект находит понимание и поддержку среди украинских властей. Кстати сказать, между РПЦ и Ватиканом также происходят неоднозначные процессы и делаются неоднозначные заявления. Конечно это далеко не тот уровень объединения, как между Ватиканом и Константинополем, но отдельные звоночки, например, Гаванская декларация 2016 г., все же звучат.

Украинская Православная Церковь еще в 2018 г. однозначно отказалась участвовать в Константинопольском проекте создания ПЦУ и тем самым отказалась поддерживать как притязания Константинополя на верховенство в Православии, так и его экуменические устремления по объединению с католиками. А 27 мая 2022 г. на Соборе в Феофании УПЦ однозначно отказалась от какой бы то ни было ассоциации себя с РПЦ, сохранив с ней только евхаристическое единство, как и с другими Поместными Церквями. Собственно говоря, канонический статус автономии, который был предоставлен УПЦ еще в 1990 г. уже сделал ее более независимой от РПЦ, чем ПЦУ от Константинопольского патриархата. А в 2022 г. вообще любая административная связь УПЦ с РПЦ прекратилась.

Здесь конечно может возникнуть вопрос: а кто мы тогда такие, если от одной Поместной Церкви мы ушли, к другой не пришли, да и свою собственную автокефалию не провозгласили? На это можно ответить встречным вопросом: «Верую во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь», это про что? Про юрисдикции, диптихи и особенности канонического статуса? Или все-таки про Церковь как Тело Христово, про единство евхаристическое, про единство в вере и про апостольское преемство рукоположений?

Как нет общеобязательных канонов, определяющих процесс предоставления автокефалии, так нет общеобязательных канонов, объясняющих, чем отличаются различные статусы самостоятельных независимых Церквей, автономий, автокефалий и так далее. Все это определяется по факту, по текстам церковных уставов, по решениям архиерейских и поместных соборов. Архиерейский собор РПЦ 1990 г. принял решение об образовании УПЦ – факт. Собор УПЦ 2022 г. принял решение о своей полной самостоятельности – факт. Ни одна Поместная Церковь не заявила о сомнениях в благодатности или каноничности УПЦ и ее духовенства – тоже факт. Подобным фактам в истории Церкви существует масса аналогий, которые здесь не приводим, дабы не затягивать повествование. Церковь нельзя мерять меркой светских общественных организаций и подстраивать под правила гражданских отношений. Церковь – Тело Христово.

Итак, мы имеем в Украине ПЦУ, абсолютного фаворита у сильных мира сего, у властей Украины и США, у Константинопольского патриархата и «греческих Церквей» (за исключением Иерусалимской, опять же с приставкой «пока»). Уже одно это положение вынуждает ПЦУ быть лояльной к светской власти и пожеланиям Константинопольского патриархата даже в ущерб каким-то религиозным моментам. Как уже говорилось, Константинополь требует признания своего верховенства в Православии и участие в объединительных процессах с католиками, и ПЦУ с готовностью говорит – «да!» Светские власти затрагивают тему признания ЛГБТ и ПЦУ отвечает, что общество еще не дозрело и надо работать. Сколько раз мы слышали из уст представителей ПЦУ, что она должна опираться на государство и взаимно поддерживать его, сколько раз мы слышали, что церковь должна отвечать запросам общества. Весьма показательной в этом плане является тема с переносом празднования Рождества с 7 января на 25 декабря. Инициировал эту тему несколько лет назад все тот же П. Порошенко. Причиной он выставил политические соображения, мол не хотим быть похожи на Россию, а также желание покушать скоромную пищу на Новый год. ПЦУ ответила на инициативу в целом благосклонно, а не перешла резко на новую дату только потому, что народ в целом привык к 7 января. Заметим, что никаких собственно религиозных аргументов не прозвучало, а между тем вопрос календаря – вопрос именно религиозный. Григорианский календарь был отвергнут православными на Константинопольском соборе 1583 г., а всем переходящим на него объявлена анафема. Еще раньше Пасхалия, основанная на Юлианском календаре, была утверждена авторитетом Третьего Вселенского Собора в Ефесе в 431 г. Календарный вопрос – это пример того, как ПЦУ реагирует на пожелания властей, она выдвигает аргументы социального или иного характера, но не религиозного. Так и с вопросом объединения с УГКЦ, и с лояльным отношением к гендерной политике государства, и так далее. Создается впечатление, что для ПЦУ религиозные соображения не имеют того значения, которое они должны были бы иметь для церкви.

В Украине существует УПЦ, которая дистанцировалась от РПЦ со всеми ее нарративами о «православной империи», «метафизическом добре» бомбящем мирные города и отпущении грехов за смерть на фронте. УПЦ также отказалась идти в подчинение Константинополю, хотя могла бы это сделать и занять сейчас то место, которое занимает ПЦУ. И наконец УПЦ отказалась послушно подчиняться воле властей, вследствие чего испытывает на себе столь жесткое давление, что впору уже говорить о гонениях. Ситуация внешне очень тяжелая, но если посмотреть на нее чисто с духовной стороны, то получается, что УПЦ не участвует ни в построении империи, ни в обосновании независимости Украины, ни в продвижении Константинопольских идей первенства и объединения с католиками. Что же остается УПЦ? Ей не остается ничего другого как сосредоточится на исполнении повеления Христа: «…идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам…» (Мф 28:19,20).

Еще одна цитата из Софрония (Сахарова): «В современном кризисе христианства среди народных масс вполне оправдано усмотреть бунт естественной совести против тех извращений, которым подверглось евангельское учение в его исторических судьбах».

Очевидно, что «православная империя» – это исторические судьбы, «независимому государству – независимая церковь» – это исторические судьбы, и даже первенство Константинополя – это тоже исторические судьбы, а не Евангельское учение. И вот УПЦ оказалась в ситуации, когда для нее все это недоступно и ей не надо идти ни на какие компромиссы с учением Евангелия, она может все свои усилия, как всей Церкви, так и отдельной общины и каждого верующего сосредоточить на исполнении Евангельских заповедей. То есть она может (и даже вынуждена) созидать себя не по образцу дореволюционной (1917 г.) Церкви со всем ее внешним благолепием и внутренней неприглядностью, а по Евангелию и заветам святых отцов.

В решениях Собора УПЦ 27 мая 2022 г. в Феофании содержится три условия, при которых возможны переговоры с ПЦУ об объединении: признание неполноты своей автокефалии, прекращение захватов храмов и «перерукоположение» архиереев. По сути основным препятствием для переговоров является последнее условие. Буквально формулируется оно так: «решить вопрос каноничности иерархии ПЦУ, ведь для Украинской Православной Церкви, как и для большинства Поместных Православных Церквей, вполне очевидно, что для признания каноничности иерархии ПЦУ необходимо восстановление апостольской наследственности ее епископов». Могут ли в ПЦУ на это пойти? Теоретически, да. Если к этому ПЦУ подтолкнут украинские власти и одобрит Константинополь (где это «перерукоположение» и может состоятся), то почему бы и не согласиться, скрепя сердце. Зато в этом случае у Поместных Православных Церквей уже не останется аргументов против признания ПЦУ. Но все же этот вариант представляется маловероятным. Во-первых, Константинополь должен будет признать, что он ошибся, приняв «архиереев» ПЦУ как архиереев. Во-вторых, самим «архиереям» ПЦУ придется расписаться в том, что все их «таинства», совершенные ранее были недействительны или, по крайней мере, сомнительны. В-третьих, в случае объединения УПЦ и ПЦУ возникнет столь многочисленная организация, которая потребует от Константинополя уже настоящую автокефалию без вышеуказанных ограничений, что Константинополю очень невыгодно. Ну и в-четвертых, сегодняшнее «руководство» ПЦУ рискует быть задвинутым на задворки перед более многочисленным епископатом УПЦ, представляющим намного большее количество верующих (именно верующих, а не сочувствующих).

Но все же абсолютно невозможным такой вариант тоже признать нельзя. И он таит в себе опасность для УПЦ пойти не по стезе чистого Евангельского учения, а по пути тех самых исторических судеб. Намного более вероятной представляется иная перспектива. ПЦУ не согласится с требованиями УПЦ для начала переговоров об объединении. УПЦ в свою очередь, не прогнется под требования властей и не станет идти на сделку с совестью, закрывая глаза на отсутствие «апостольской наследственности» в ПЦУ, соглашаясь на признание верховенства Константинополя в Православии и на перспективу быть вовлеченными в процесс объединения с католиками. Ценой такого стояния в правде может быть все что угодно: от периодических обысков и заведения уголовных дел со стороны правоохранительных органов (как в данный момент), до полного законодательного запрета деятельности, выселения из Киево-Печерской, Почаевской и Святогорской Лавр, лишения храмов и успешного очернения через СМИ и соцсети в глазах украинского общества, физических расправ.

Здесь уместно вспомнить историю Иова. У него были сыновья, дочери, огромные стада верблюдов овец и прочие богатства. И вот по попущению Божию все это у него стало отниматься. И на каждом этапе такого отъятия перед Иовом вставал вопрос: «а благословишь ли ты Бога?» В конце концов у Иова не осталось даже его собственного тела, которое было изъедено проказой. Но Иов не сдался, а его вера только укрепилась. Возможно подобный путь предстоит пройти и нам. Возможно у нас, кроме Христа ничего и не останется, ни Лавр, ни мощей, ни соборов. Благословим ли мы Бога? Останемся ли верны Церкви? 

В условиях гонений или притеснений, когда в Церкви нельзя будет ни сделать карьеру, ни заработать денег, ни потешить свое честолюбие, ни получить голосов на выборах, а наоборот пребывание в Церкви будет сопряжено с различными опасностями и неприятностями, в Церкви останутся только те, кто ищет «…прежде Царства Божия и правды Его…» (Мф 6:33).

Возьмем пример тех общин, у которых силой забрали храмы: красивые, благоукрашенные, намоленные. Казалось, бы чего проще, перейди в ПЦУ и все останется как прежде: тот же храм, те же доходы, тот же привычный уклад приходской жизни. Но нет, община и священник не соглашаются. Вместо храма у них появляется какой-то вагончик или иное помещение совсем не храмовой архитектуры. Вместо древних ценных икон – бумажные иконы современной печати. Вместо дорогой утвари – то, что удалось найти. Нет колокольни, нет привычных доходов от крестин, освящений и прочих популярных треб, которые как правило отходят к ПЦУ-шному «батюшке». Плюс к этому непонимание, а зачастую и ненависть односельчан, давление местной власти и клеймо «московской церкви». Но насколько более глубока и осознана вера таких христиан, насколько более сплочена их община, насколько более искренна и сосредоточена их молитва! Это можно узнать, только побывав в таких общинах и познакомившись с их жизнью.

Все вышесказанное не означает, что УПЦ обязательно ждет судьба катакомбной Церкви, что мы будем постоянно ходить под угрозой ареста, прятаться от всех и сообщать верующим о месте и времени проведения тайных богослужений на ушко в режиме строжайшей секретности. Нет, это не обязательно будет так, скорее всего УПЦ найдет определенные формы легального существования в правовом поле Украины и выстроит законные и юридически оформленные отношения со светской властью, будет иметь свои помещения для богослужений и иную собственность.

Как-то, советник Офиса Президента А. Арестович сказал, что УПЦ «через колено» никто ломать не будет, но что она не имеет в Украине никаких перспектив. Насчет «ломать через колено» посмотрим, а насчет перспектив можно сказать следующее: как национальной, государство-ориентированной, отвечающей на запросы общества религиозной организации, у УПЦ перспектив действительно нет. Но как у Церкви Христовой, ведущей своих чад в Царство Божие – перспективы прекрасные. И грех ими не воспользоваться.

Читайте также