Почему папа Франциск вводит «новые» грехи
В преддверии Синода папа Франциск ввел в католическое учение семь новых грехов. Возникает вопрос: а разве не хватало старых? Что же это все означает?
1 октября 2024 г. во время церемонии покаянной молитвы в Риме папа Франциск ввел в католическое учение семь новых грехов. Каждый из них по очереди торжественно зачитали семь кардиналов. Эти грехи следующие:
- грех против мира;
- грех злоупотреблений;
- грех против женщин, семьи и молодежи;
- грех учения, используемого как камни для бросания;
- грех против бедности;
- грех против соборности;
- грех против творения, коренных народов и мигрантов.
Правда не совсем понятно, как эти грехи будут встроены в католическое учение. В этом учении существует разделение на грехи смертные или тяжелые и обыденные. Нераскаянный смертный грех ведет в ад, нераскаянный обыденный – в чистилище. Смертных грехов в католичестве насчитывается семь: гордыня, жадность, гнев, зависть, блуд, чревоугодие и уныние. Это список был утвержден в 590 г. папой Григорием I и с тех пор стал общеупотребительным в католичестве. Если мы откроем 2-й том Добротолюбия, то обнаружим, что он очень похож на список главных страстей, с которыми учат бороться отцы-подвижники. Собственно, оттуда он и взят. Учение восточных отцов о борьбе с главными страстями в душе человека попало на запад в творениях (переводах) преподобного Иоана Кассиана Римлянина и было переработано в подробное католическое учение о том, при каких условиях грех считается смертным, при каких – может быть очищен в чистилище, какой грех чем искупается и так далее. В средневековье учение о грехах очень пригодилось для торговли индульгенциями, когда схоластические богословы определяли их стоимость, но это уже было явным злоупотреблением, что признается современной католической церковью. В 2008 г. католический епископ Джанфранко Джиротти в одном из интервью озвучил список из семи, так называемых социальных грехов (загрязнение окружающей среды, социальная несправедливость и неравенство и т. д.), но это не превратилось в официальное учение католической церкви.
Нынешний прецедент с зачитыванием списка из семи «новых» грехов, составленного папой Франциском, по-видимому, приведет к более серьезным последствиям, чем интервью епископа Джанфранко Джиротти. И он заставляет задуматься над двумя моментами: во-первых, к чему ведет сама тенденция детализации и умножения формулировок грехов, а во-вторых, что означает конкретное содержание этих семи «новых» католических прегрешений?
Однажды Христа спросили: «Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим» — сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф 22:36-40). Все остальные заповеди, так или иначе сводятся к этим двум. Соответственно и грехов, по большому счету есть два: не любовь к Богу и ближнему. Все остальные грехи – это конкретное проявление этих двух. И в идеале человеческая совесть сама должна подсказывать, какой конкретный поступок, слово или мысль являются грехом против этих двух заповедей. Но поскольку совесть часто бывает замутнена грехом она может вообще ничего человеку не подсказывать. Возникает необходимость в более конкретных заповедях. Человечество от Адама до Моисея как-то жило без привычных нам десяти заповедей. Как люди в этом периоде знали что есть грех, а что – нет, открывает апостол Павел: «…когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую)» (Рим 2:14,15). Но в определенный период истории человечеству понадобился писанный закон, который и был дан Богом Моисею на горе Синай. В нем всего десять заповедей. В Священном Писании можно встретить и более подробный перечень грехов. Например: «Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1Кор 6:9,10). Но все равно Священное Писание сводит их к грехам против Бога и ближнего, показывая в каких деяниях они могут проявляться.
Со временем в церковном предании стали появляться все более детализированные перечни грехов. Например, в некоторых молитвах «На сон грядущим». И уж совсем пространные перечни содержаться в современных брошюрах, предназначенных для подготовки к исповеди. И с одной стороны это, вроде бы должно помогать человеку увидеть свою греховность и бороться со своими пороками и страстями, но с другой, ведет к тому, что, во-первых, религиозное сознание захватывается так называемым юридизмом, когда человек рассматривает грех и наказание в юридических категориях: вот я сделал то-то и то-то, нарушил это и это, должен это загладить так-то и так-то. В католичестве такой подход является доминирующим, но и в сознании многих православных людей он закрепился очень прочно. Если ты совершил грех, значит Бог должен тебя наказать. Но если ты совершишь некие действия, то можешь этого наказания избежать. В этой конструкции уже нет места любви, нет места для исполнения самых главных заповедей о любви к Богу и ближнему.
Во-вторых, подробные перечни грехов приводят к тому, что человек начинает скрупулезно исследовать свое поведение, сосредотачивать свое внимание на том, не совершил ли он чего-то из этого подробного списка. Он мелочно копается в своих грешках и сокрушается о том, что он допустил какую-то оплошность, но за этой мелочностью часто утрачивает сокрушение о главном, о том, что он не любит Бога всей душой и всем сердцем. За этим рассматриванием может следовать следующая стадия: если человек не замечает за собой чего-либо из перечня конкретных грехов, то начинает мнить себя праведником, исполнившим все предписания. Но любви к Богу у него скорее всего не будет.
И в-третьих, подробные детализированные списки грехов заставляют человека сосредоточивать свое внимание именно на грехе, а не на милосердии Божием. Апостолы Петр и Иуда одинаково отреклись от Господа и примерно одинаково покаялись, но доминирующем в сознании Петра был Христос и его любовь, а Иуда сосредоточил свое сознание на собственном грехе, не вынес этого, пошел и удавился. Да, надо видеть свой грех и раскаиваться в нем, но более взирать на милость Божию и Его готовность прощать кающегося грешника. Образцовое соотношение этого видения греха и упования на Бога можно уяснить себе из 50-го псалма.
Итак, детализация грехов, подробные их перечни свидетельствуют о деградации религиозного сознания, о замутнении совести, о неспособности различать грех, руководствуясь заповедями, данными нам в Священном Писании.
Теперь о содержании этих семи «новых» грехов в католичестве. Во-первых, мы видим подмену понятий. Если в библейской традиции любой грех направлен против Бога и/или ближнего, то в этом списке пять из семи грехов направлены против различных явлений, бедности, соборности и т. д. Вот, например, апостол Иаков пишет: «Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто‐нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?» (Иак 2:15,16). Зачем это вполне понятное и четкое объяснение заменять туманным «грехом против бедности»? Можно согрешить против конкретного неимущего человека, но что это за новое учение о грехе против бедности? С какой целью делается эта подмена?
Во-вторых, кто будет определять, какое конкретное деяние подпадает под определение, например, греха против мира, а какое – нет? По-видимому, это будет все тот же римский понтифик. А значит в его руках окажется дополнительный инструмент для политических игр, расправы с неугодными и т. д. Например, любое несогласие с международной политикой Ватикана по вопросам войны и мира можно будет объявить «грехом против мира». А критику папы Франциска за его либерализм по отношению к ЛГБТ, подтвержденную цитатами из Библии, можно объявить «грехом учения, используемого как камни для бросания».
В-третьих, Библия говорит нам о грехах против человека, а папа Франциск вводит нечто новое – грех против женщин, молодежи, представителей коренных народов, мигрантов. Разве грех против женщины тяжелее, чем против мужчины? Разве грех против молодого тяжелее, чем грех против старика? Зачем же тогда выделяются отдельные категории людей, против которых могут совершаться греховные деяния? Ответ становится понятным если вспомнить либеральную повестку, которая продвигается отдельными политическими силами во многих странах. Список «новых» грехов полностью соответствует этой повестке. Вспомним, например, движение «Black lives matter» («Жизни черных важны»), на волне которого демократическая партия США смогла прийти к власти. Разве важность жизни зависит от цвета кожи? Тем более в очах Божиих. Поэтому единственный вывод, который можно сделать из содержания «новых» грехов, это то, что он продиктован политическими, а не религиозными мотивами.
И наконец, самые бросающееся в глаза несоответствие «новых» грехов Евангельскому учению. Это «грехи против мигрантов». Не секрет, что папа Франциск всячески приветствует переселение мигрантов, целует им ноги, призывает относится к ним толерантно и милосердно. Только вот незадача, мигрант – это тот, кто приехал издалека. И получается, что Христос призывает возлюбить ближнего, а папа Франциск – дальнего. В этом суть подмены. Апостол Павел написал предельно ясно: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1Тим 5:8). Безусловно, к любому человеку, в том числе и мигранту нужно относиться с любовью и милосердием. Но если толерантность к дальнему оборачивается бедой для ближнего, тут уже приходится делать выбор. Евангелие нас призывает выбирать ближнего, а папа Франциск, по сути, наоборот.
Думается, что единственной правильной реакцией на список «новых» грехов может быть обращение к Священному Писанию, усвоению себе Евангельского учения о Боге, любви, грехах и так далее. Если же мы будем предавать все это забвению, а сосредотачиваться на внешне логических и злободневных нововведениях, мы все дальше и дальше будем удаляться от христианства как такового и погружаться в пучину политических манипуляций.
