О пении в Лавре, Синоде УПЦ и Промысле Божием
Последний скандал с песнопениями в Киево-Печерской Лавре говорит сразу о нескольких важный для нашей Церкви моментах.
Во-первых, совершенно очевидно, что и священники и архиереи должны и просто обязаны контролировать все то, что происходит в храмах. Ситуация, когда несколько прихожанок исполняют что-либо, не относящееся к Богослужению, в то время, когда священник потребляет чашу или беседует с кем-то – недопустима. Все, что происходит внутри церкви – входит в компетенцию иерея, и не может осуществляться без его ведения и благословения. Поэтому, инцидент с песнопениями – это повод для каждого настоятеля пересмотреть свое отношение к происходящему на приходе. Священник – это не просто требоисполнитель, не только человек, отвечающий за правильное и регулярное богослужение, но и пастырь душ человеческих. Что это означает? Что овцы должны слушаться пастыря, а не наоборот.
Во-вторых, в УПЦ, да и в Церкви вообще, довольно серьезно стоит проблема «кликушества», когда несколько, особенно активных прихожанок целиком и полностью определяют «дух» прихода. Эти прихожанки четко и точно знают, что именно говорят святые отцы по всем вопросам, они в курсе всех последних пророчеств, почитают Славика Чебаркульского и уверены, что каждый православный христианин должен каяться в грехе цареубийства.
Так как эти прихожанки почти всегда есть на службах, участвуют в крестных ходах и выражают хоть какую-то позицию по разным церковным вопросам (экуменизм, цифровизация, глобализм и т.д.), то именно на них ориентируется священник. Правильно ли это?
Думаем, что нет. Потому что, слишком часто позиция этих «церковных активисток» из ревнительной превращается в маргинальную, и они готовы проклинать всех и вся, кто с этой позицией не согласен. Священник, зачастую, ни спорить, ни ссориться с ними не хочет, а потому и уходит в сторону, позволяя им делать все, что они считают нужным и правильным. Отсюда – не благословленные «протестные» крестные хода, участие в разных акциях и «стояниях» и так далее. Однозначно, что песнопение в Лавре говорит нам о том, что на такие вещи пришла пора реагировать. Церковь – это не учреждение без правил и порядка, а Тело Христово, в Котором существует определенный порядок и иерархия.
В-третьих, исполнение в Лавре «духовного канта», вызвавшего скандал, ставит перед нами еще одну проблему – хоть какого-то контроля всех церковных текстов со стороны Синодального отдела по богослужению. Дело в том, что большинство акафистов и богослужебных последований новопрославленным святым составлялись людь безграмотными, часто – экзальтированными и не совсем православными. Примеров – множество.
Вот отрывок текста из акафиста блаженной Матрене: «Радуйся, сидя на кулачке, склонившись, почивавшая». Чему тут радоваться – не понятно, но почему-то все читают, и никто не пытается ответить на этот вопрос.
Или вот, например, такст акафиста за единоумершего построен на аллюзиях с египетской «Книгой мертвых». Сравните.
Акафист: «Да не будет на земли горьких воспоминаний о нем», «Да сгинет навеки память грехов», «Да будет его радость преисполненная», «Да погибнут в могиле плевелы грехов твоих».
Египетская «Книга мертвых»: «Да не прогонит меня никто от вождей-татау. Да не сделает никто так, чтобы ты (сердце) выпало из меня в присутствии Хранителя весов», «Да не будут мне нанесены смертельные раны, и да не буду я вспорот рогами», «Да будет защищена гробница того, кого оберегает Гор и хранит Сет».
Кроме того, слова «Да сгинет навеки память грехов» напрямую отсылают читателя к русским заговорам. Дело в том, что слово «сгинь» не употребляется в православных молитвословиях. Зато оно употребляется в русских заговорах. Например, «Сгинь, хворь моя» и так далее.
Также, многие православные акафисты чрезвычайно милитаризированы и наполнены военной риторикой. Естественно, что в современных реалиях чтение подобных акафистов вызовет массу вопросов. И не только от верующих, но и от представителей известных структур.
Поэтому, очевидно, что определенный пересмотр всего того, что входит в «устное предание» Церкви – просто необходимо. Под «устным преданием» мы понимаем те тексты, которые не подкреплены авторитетом Священного Синода УПЦ и не вошли в богослужебные книги Церкви.
Если говорить об акафистах, то тут, напомним, Церковь имеет только три текста, которые так или иначе отражены в богослужебной практике – это акафист Богородице («Избранной Воеводе, победительная»), акафист Иисусу Сладчайшему и акафист святителю Николаю. Все остальное (за редким исключением) можно отнести к разряду народного творчества, а не к церковной гимнографии. Большинство акафистов были написаны до революции 1917 года, написаны неграмотными в церковном отношении людьми и содержат в себе очень часто совершенно дикие вещи (примеры – смотрите выше). Другими словами, пересмотр этих текстов – просто необходим.
Известно, что Священный Синод нашей Церкви исключительно редко утверждал тексты богослужений и акафистов. Именно сейчас, по нашему мнению, пришло время, когда богослужебная комиссия УЦП должна заняться тем, чтобы внимательно и беспристрастно изучить все те тексты и последования, которые предлагаются верующим – будь то для богослужебного употребления, или для домашней молитвы. Понятно, что такая инициатива вызовет шквал критики со стороны тех, для кого отдых «на кулачке» – это «священное предание», которое не подлежит редакции. Понятно, что в адрес Церкви будут звучать укоры в обновленчестве, в том, что «вот, решили изменить что-то, а значит – все, конец мира». На это не стоит обращать внимание, потому что многие годы наша Церковь почти не смотрела в сторону богословского образования. Нам просто это было неинтересно.
В УЦП до сих пор нет серьезных библеистов, догматистов, канонистов, историков и т.д. Богословская наука у нас на таком низком уровне, что даже Катехизис кажется сверхсложной книгой для наших семинаристов. Вот и получается, что любая «прихожанка» может вполне уверенно диктовать свою собственную догматику, подкрепляя ее «пророчествами старцев», в то время как священник, в лучшем случае, обычный статист, а в худшем – еретик и обновленец.
История с песнопением в Киево-Печерской Лавре – это Промысел Божий. Мы не знаем, что именно уготовал нам Господь. Не знаем, что Он попустит, что Он решил. Однако, понимаем, что многое в нашей Церкви стало далеким от Христа и Евангелия. И все, что уготовал нам Бог напрямую связано с тем, чтобы вернуть нас и к Христу и к Евангелию.
