Священник УПЦ описал, как проходит его духовная жизнь в условиях СИЗО
«Сначала ты учишься заново молиться, но не перед иконами, а сидя на нарах, потом к тебе приходит в посылке первая икона…».
В условиях изоляции и ограничений священник УПЦ протоиерей Сергий Чертилин находится уже несколько месяцев. В преддверии Петрова поста отец Сергий рассказал о том, как проходит его духовная жизнь за решеткой.
Для православного христианина, живущего церковной жизнью, является нормой: молитвенный уголок, регулярные молитвы, посещение богослужений, посты, подготовка к исповеди и причастию. Но представьте, пишет иерей, что все это рушится в одночасье, и вы оказываетесь в месте, где из мебели – только нары и тумбочка, в лучшем случае.
Где нужно сделать выбор: иконы или предметы первой необходимости? Где нужно научиться молиться не в тишине своей комнаты, а в окружении 20-25 человек, живущих своей жизнью: кто спит, кто просыпается, кто ест, кто спорит, кто занимается спортом, кто смотрит телевизор. И так круглые сутки, семь дней в неделю.
Находясь в СИЗО, нет возможности посещать богослужения, даже при наличии церкви. Правила запрещают это тем, кто не осужден. Пригласить священника, исповедаться и причаститься – тоже непростая задача.
Священников за время заключения автор видел дважды, и, возможно, они были греко-католиками. Оценить их работу и влияние на духовную жизнь заключенных сложно, как и многим другим «местным жителям».
«Но согласитесь, прийти в камеру покропить водой и убежать без всякого желания установить контакт с человеком, нуждающимся в духовной опеке, все же нужно, – недоумевает автор. – Но нет, так нет».
С постами и чтением духовной литературы тоже свои трудности, о которых сложно судить, не побывав в подобной ситуации. Чтение – это, пожалуй, единственное доступное развлечение, делится он.
«Кто-то скажет, что священник должен просвещать, учить и наставлять на путь исправления, как сказал один из "местных жителей": "внести духовную ясность"», – пишет отец Сергий.
Но это идеализированное представление. Здесь жизнь подчинена другим правилам, ритму и интересам. И, к сожалению, это место, где человек теряет свою индивидуальность. Здесь люди не директора заводов, не священники, не судьи, не депутаты, а просто заключенные.
Со временем удается шаг за шагом возвращать в свою жизнь то, что было дорого на свободе.
«Сначала ты учишься заново молиться, но не перед иконами, а сидя на нарах, или в автозаке, или на боксах и параллельно отвечая на вопросы сокамерников: "О ком, вы отец, молитесь?".
Потом к тебе приходит в посылке первая икона, которую сокамерники вешают на самом видном месте, чтобы каждый мог помолиться. Потом ты освящаешь свой дом, и все молятся с тобой.
Впоследствии ты освобождаешь верх тумбочки и устраиваешь молитвенный уголок. Со временем к твоей молитве присоединяются другие, и это становится нормой, и уже твои соседи в 21.30 напоминают о времени для молебна за заключенных», – пишет священнослужитель.
Как он отмечает, заново приходит необходимость поста и понимание важности подготовки к исповеди и Причастию. Протоиерей рассказывает, что ему повезло, ведь его «адвокаты о. Никита и о. Аристарх – священнослужители, и место встречи с адвокатом превращается в мини церковь, где общение не только на юридические вопросы, но это место исповеди и Причастия».
«Оглядываясь, понимаешь, что духовная жизнь даже в таких условиях есть. Да, она другая, но бесспорно есть, – заключает он. – Самое приятное – вычеркивать из списка имена людей, которых мы поминаем в молитве "во узах находящихся", зная, что они уже на свободе. Это для нас надежда, что молитва услышана Богом, и настанет время, когда и мы услышим: "С вещами на освобождение!».
В постскриптуме отец Сергий поздравляет всех с началом Петрова поста и добавляет: «Я рад быть частью Церкви, которая свято хранит свои традиции и не стремится угодить миру, а старается угодить Богу!».
Ранее, как писал СПЖ, протоиерей Сергий Чертилин рассказал об ужасах пребывания в тюрьме.
