День флага Европы, или Размышления о том, куда мы катимся
Знаете ли вы, что 12 звезд, изображенные на флаге объедененной Европы, символизируют 12 апостолов? Во всяком случае, так утверждают сами авторы флага.
8 декабря 1955 года был утвержден флаг Евросоюза. Двенадцать звезд на голубом фоне. Официальное решение комитета по принятию этого флага говорит о том, что звезды символизируют народы Европы, круг – это знак единства, двенадцать – это символ совершенства и полноты. По утверждению самих авторов флага, они просто срисовали нимб с иконы Божией Матери. Двенадцать звезд означают двенадцать апостолов, а голубой фон традиционный для иконографического изображения Богородицы. Но этой информации не найти в официальных источниках.
Все это глубоко символично. Европейская цивилизация, которая была основана на фундаменте христианской веры, стала стесняться Христа. Для нее двенадцать знаков зодиака на фоне голубого неба стали ближе, чем двенадцать апостолов, собранных вокруг Божьей Матери. Процессы дехристианизации сейчас идут в Европе в полную силу. И как следствие – храмы пустуют, закрываются, разрушаются, продаются или сдаются в аренду, семинарии закрываются в связи с отсутствием набора. «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18:8).
Но разве только в Европе идут эти процессы? Разве не то же самое происходит и в других странах мира? Причины этому разные, но суть одна – люди стали терять веру. Если в Европе причинами этой коррозии стали потребительское отношение к жизни и общая секуляризация, то у нас причины те, о которых ясно сказано в Священном Писании – «умножение беззаконий» и «охлаждение любви».
«Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18:8).
За свою жизнь я видел самое начало церковного возрождения, а потом стал свидетелем охлаждения и даже агрессивного отношения к Церкви тех, кто в ней когда-то был крещен. Помню, как в юности мы мечтали прочитать Библию, как взахлеб рассказывали друг другу о том, что в ней было написано еще тысячи лет назад: о том, что будут по небу летать железные птицы (самолеты), а вся земля будет опутана нитями (электрическими проводами). Но купить Слово Божие в то время было невозможно.
В школе каждый год 1-го сентября нам рассказывали о том, как Юрий Гагарин летал в космос и собственными глазами видел, что никакого Бога там нет. Но от этого интерес к Богопознанию почему-то не пропадал, а скорее, наоборот, только увеличивался. И это можно было сказать о большинстве людей, которых я знал в те далекие годы. Где-то в глубине души каждый из них верил в Бога, крестил своих детей в Церкви, освящал пасхи и куличи даже при наличии партийного билета.
Мое детство проходило в брежневский период советской истории. То, чему нас тогда учили, было, по сути, перефразом Евангельских заповедей. Нас учили помогать друг другу, заступаться за слабых, делиться, не завидовать, уважать чужой труд. Мы шефствовали над ветеранами войны, ухаживали за могилами павших воинов, участвовали в тимуровском движении, уступали место старшим в транспорте, бережно относились к природе, уважали родителей и учителей.
То, чему нас тогда учили, было, по сути, перефразом Евангельских заповедей. Нас учили помогать друг другу, заступаться за слабых, делиться, не завидовать, уважать чужой труд.
Я могу с уверенностью сказать, что любви, уважения, сострадания друг к другу у людей в те времена было намного больше, чем сейчас. К слову сказать, я учился в единственной в районе украиноязычной школе. И мы были тогда в неком привилегированном положении. Каждый год у нас были новые учебники по всем предметам, в то время как в русскоязычных школах учебники большей частью переходили из класса в класс. Наглядных пособий у нас тоже было больше, чем в других школах. В своем детстве ни разу я не слышал ничего плохого касательно нашего языка или культуры, тогда как нас теперь пытаются убедить в обратном. Я вообще тогда не слышал ни одного слова вражды по отношению ни к одному народу или нации.
После возвращения из армии в 1989 году я поступил на факультет украинской филологии, где у нас также были замечательные учителя, истинные представители украинской интеллигенции. Я до сих пор с благоговением вспоминаю декана факультета Чабаненко Виктора Антоновича, профессора и человека с большой буквы. То же можно сказать и о других преподавателях.
Свобода стала пониматься как вседозволенность, а грех в самых разных формах и проявлениях вошёл в моду. К нам пришли Запад и Европа с их псевдоценностями.
С начала 90-х в стране стали открываться храмы. В 1991 году Украина стала независимым государством. Я наконец-то смог первый раз взять в руки Евангелие и прочесть его. Мое первое Евангелие, кстати, тоже было на украинском языке. Однако вместе с открытием храмов и свободным оборотом доллара в жизнь людей стали входить холод, отчужденность и даже откровенная вражда. Началось это с того, что наша массовая культура, ополоумевшая от внезапно обретенной вседозволенности, выплеснула в массы бурные и ядовитые потоки пропаганды блуда, наркотиков и прочей нравственной грязи. Стали распространяться порнофильмы, кровавые примитивные боевики, фильмы ужасов, пошлые журналы. Книжные рынки были завалены оккультной литературой.
В то же время в газетах и журналах стали появляться первые публикации, в которых говорилось, что первыми людьми на земле были украинцы, что наша цивилизация самая древняя в мире, что это мы изобрели колесо, письменность и проч. Вчерашние советские люди, получившие, как теперь выясняется, отличное образование, улыбались и крутили у виска, читая этот бред, но вода камень точит – рассчет был именно на это.
Потихоньку начали издаваться брошюры, наполненные ненавистью, злобой, агрессией и даже проклятиями в адрес других народов и наций. По телевизору разнообразные кашпировские и чумаки махали руками, заряжая мази и воду, сектанты собирали стадионы зрителей, а ОПГ устраивали перестрелки, разделяя сферы влияния. Все вышеперечисленное появилось в нашей жизни с грифом «Впервые». Свобода стала пониматься как вседозволенность, а грех в самых разных формах и проявлениях вошёл в моду. К нам пришли Запад и Европа с их псевдоценностями.
Для построения сильного и процветающего государства, каким Украина имела все шансы стать, нужно было крепить единство нации. Но нас стали разделять по этническому, языковому, религиозному признаку, по политическим и историческим симпатиям и Бог знает по чему еще.
Вместе с церковным ренессансом шел параллельный процесс расчеловечения и уничтожения всего того хорошего, что еще было сохранено в советский период нашей истории. Казалось бы, простая логика должна была подсказать власть имущим, что для построения сильного и процветающего государства, каким Украина имела все шансы стать, нужно монолитное единство нации. Но нас стали разделять по этническому, языковому, религиозному признаку, по политическим и историческим симпатиям и Бог знает по чему еще.
Евангелие, Послания апостолов четко и однозначно определяют временный статус любой нации, социального положения и даже половой принадлежности, влагая в душу христиан одно, главное стремление – учиться жить в любви к Богу и другим людям. Но почему-то вирус эгоизма и национальной самости стал проявлять себя так, что ненависть и вражда к любому инакомыслию стали восприниматься как праведная ревность. Самое страшное в семейном доме – это вражда и ненависть единокровных родственников. Начавшись в религиозной сфере, она стала распространятся и на другие сферы социальной жизни общества.
В борьбе между Марфой и Марией победу одержала Марфа. Храмы построили, штат духовенства укомплектовали.
Я помню то время, когда в 90-х годах на обычной воскресной службе в храме было негде яблоку упасть. После десятилетий духовного застоя люди потянулись к Богу, стали читать Слово Божие, жаждали услышать о Христе, изучать наследие Святых Отцов. Интернет тогда еще только начал появляться, и далеко не каждый мог позволить себе иметь такую роскошь дома. Удовлетворить эту духовную жажду слушания можно было только организовывая какие-то лектории, богословские курсы. Большая часть энергии церковной жизни шла тогда на постройку храмов. Это тоже нужно было делать, потому что церквей и священников катастрофически не хватало. В борьбе между Марфой и Марией победу одержала Марфа. Храмы построили, штат духовенства укомплектовали. Но постепенно с окончанием всей этой работы стал угасать и неофитский религиозный энтузиазм. Все это было вполне ожидаемо. Долго период подъема длиться не мог.
Еще десять лет тому назад студенты, у которых я читал лекции в университете, на вопрос «Будут ли они крестить своих детей?» давали утвердительный ответ. Сегодня на тот же вопрос большая часть отвечает: «Нет, не будем, пускай вырастет и сам примет решение». Т.е. традиция, которая сохранялась, пускай и формально, даже в годы советских гонений, уже перестала существовать в поколении украинцев, которые пришли на свет в начале двадцать первого века.
Из тех, кто начал ходить в Церковь тридцать лет тому назад, остались лишь самые стойкие. Но, судя по тому, сколько людей готовы сегодня идти на крестные хода, защищая свою веру, их на самом деле не так уже и мало.
Из тех, кто начал ходить в Церковь тридцать лет тому назад, остались лишь самые стойкие. Но, судя по тому, сколько людей готовы сегодня идти на крестные хода, защищая свою веру, их на самом деле не так уже и мало. Это ведь лишь малая часть прихожан УПЦ, те, кто смог решиться на этот труд. А сколько таких, кто не смог по тем или иным причинам принять в них участие! Все эти люди – наши граждане, они здесь родились и выросли, на этой земле жили их деды и прадеды. И молятся они в наших храмах о спасении своей души, о нашей Родине, которой является для них украинская земля.
Но, тем не менее, мы видим, как все жестче и настойчивее проводится политика натравливания людей друг на друга, как продолжается на всех уровнях пропаганда ненависти, злобы, агрессии одних украинцев против других. Это и есть истинная причина того, почему мы так живем, почему вера в наших детях иссякает, и они теряют всякий интерес к Богу и спасению своих душ.
Зло разрушает сердце любого человека. А если оно еще приправлено страхом, гедонизмом и ложью, то становится вдвойне опасным. Сегодня у нашей молодежи нет того духовного вакуума, в котором прошло детство моего поколения. Евангелие теперь может приобрести каждый, любую книгу можно прочесть в интернете. Но, тем не менее, жизнь современных детей со всеми этими гаджетами и компьютерами намного грустнее чем та, которой жил я в их годы. И, как это не парадоксально, дорогу в храм им найти тоже будет тяжелее, хотя он может быть от них всего лишь в двух шагах.
