Великая Среда: разные пути предателя и блудницы
Великая Среда занимает особое место в Страстной седмице, хотя бы потому, что о событиях, происшедших в этот день, слышали даже далекие от Церкви люди.
Великая Среда – день особенный. Часто даже давние прихожане не могут сходу вспомнить, какие события происходили в Понедельник или Вторник Страстной седмицы. Тогда как о событиях Великой Среды знают даже многие нецерковные люди.
Трагичность этого дня подчеркнута еще и тем фактом, что именно в память о совершенном Иудой предательстве установлен постный день практически во все дни года. Но в Великую Среду Церковь также вспоминает и о грешной женщине (блуднице), омывшей миром ноги Спасителя. Вот два образа перед нашим взором: близкий ученик, у которого было все, дабы вместе с остальными апостолами во славе войти в историю распространения на земле Благой Вести, и грешница, презираемая всеми, та, которой гнушалось окружающее ее общество, но которую Христос поставил в пример всем нам.
Мне кажется, что главное отличие между образами Иуды и блудницы – это выстроенная на любви надежда, их способность не только любить самим, но и умение принять любовь Божью. Вспомним, что и апостол Петр отрекся от Христа. Со всей ясностью он увидел ужас совершенного поступка, но он так любил Спасителя, что не мог жить без Него, он вернулся к Нему и был прощен.
Совершенно иная ситуация с Иудой. В этом человеке не было любви, а, соответственно, не было и надежды. Как и апостол Петр, он узрел глубину своего падения, но это зрение повергло его в отчаяние без надежды. Иуда не верил, что Господь и такое его предательство простит.
«Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф. 26, 13).
О женщине, омывшей миром ноги Господа, нам мало что известно, но мы точно знаем слова Христа, Который сказал: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф. 26, 13).
Сегодня Евангелие проповедано во всех странах, и слава этой женщины давно затмила славу самых известных философов, ученых, полководцев и прочих гигантов мысли и гигантов дел. Какое дело жителям бедных африканских или азиатских государств до Анаксагора, Платона, Фихте или Конта? Что они знают о Велисарии, Флавии Аэцие или Жукове? Но многие из них слышали о том, что сделала грешная безымянная женщина для Христа.
Она в чем-то схожа с апостолом Петром. Несмотря на ее падшее состояние, в ней жила искренняя любовь к Богу, которая и стала спасительной соломинкой для ее души. Мы помним, что слава стяжается людьми за какие-то исключительные поступки или мысли. Но только представьте, что слава этой женщины многократно превзошла многих великих людей. Значит, и совершенный ею поступок также многократно значимей всего нашего исторического, философского или культурного наследия.
Два разных раскаяния
Раскаяние грешной женщины – это чистое, благодатное раскаяние, с любовью ко Христу и надеждой. За раскаянием блудницы сразу следует принятие Божьего прощения и изменение жизни. Раскаяние же Иуды – это сатанинское раскаяние, вводящее человека в состояние отчаяния и безысходности, это тупик, ожидаемым концом которого является самоубийство. Суицид становится для него единственной и последней попыткой убежать от самого себя.
Всякий грешник, осознающий глубину собственной порочности, страдает, чувствует себя недостойным не только Бога, но и вообще всякого доброго отношения к себе. Однако тот, у кого в сердце еще живет любовь, стремится разрешить свое страдание в Источнике Любви. Тогда как отчаявшийся грешник пытается отсечь страдание «механически», насильственно прекратить его, тем самым порождая еще большее страдание, но только уже не на земле, а в вечности.
Для примера, давайте вспомним речь Мармеладова – пьяницы из «Преступления и наказания» Ф. М. Достоевского. По всему видно, что этот человек носил в своей душе тяжелую муку, он пил, потерял из-за этого не только работу, но и мучал всю свою семью. Невозможно без содрогания читать о его старшей дочери Соне, вынужденной заниматься омерзевшей ей проституцией ради обеспечения своей мачехи и младших братьев и сестер. Невозможно без слез читать о страданиях этих малышей, живущих с отцом пьяницей и сходящей с ума матерью.
Сегодня перед нами два образа: Иуды и грешной женщины. Первый был близок к Христу и погубил себя, вторая и подойти к Спасителю была недостойна, но о ней уже две тысячи лет свидетельствует Евангелие.
Мармеладову больно, он явно видит яму, в которую сам забрался, и в которую тянет своих близких, и от этого ему больно еще больше. Жена его, Катерина Ивановна, погибнет. Младшие дети будут обеспечены всем необходимым в приюте. Соня, которая все время хранит искреннюю веру, оставит свою порочную деятельность и отправится на каторгу за Раскольниковым, где они найдут исцеление своих измученных душ. Погибнет под колесами экипажа и сам Мармеладов, перед самой смертью исповедавшись и причастившись. Но только посмотрите, какое глубокое чувство осознания собственного недостоинства у этого человека и какая невероятная надежда на Господа:
«Зачем жалеть, говоришь ты? Да! меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! ... Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел? Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет нас Тот, Кто всех пожалел и Кто всех и вся понимал, Он Единый, Он и Судия».
Далее Мармеладов рассуждает о Страшном Суде, где Господь помилует добрых и злых, смирных и премудрых, а потом обратится к таким как он:
«Выходите, скажет, и вы! Выходите пьяненькие, выходите слабенькие, выходите соромники, – и далее продолжает, – И мы выйдем все, не стыдясь, и станем. И скажет: "Свиньи вы! образа звериного и печати его; но приидите и вы!" И возглаголят премудрые, возглаголят разумные: "Господи! почто сих приемлеши?" И скажет: "Потому их приемлю, премудрые, потому приемлю, разумные, что ни единый из сих сам не считал себя достойным сего..." И прострет к нам руце свои, и мы припадем... и заплачем... и всё поймем! Тогда всё поймем!.. и все поймут... и Катерина Ивановна... и она поймет... Господи, да приидет царствие Твое!».
Мне кажется, что аналогия между грешницей, плакавшей у ног Христа, отдавшей Ему самое драгоценное, что у нее было, и Мармеладовым очевидна. Задумаемся, что принятие Господом всех таких вот «пьяненьких свиней» стало возможным благодаря Его Искупительному Подвигу, на который Он грядет в эти святые дни.
* * *
Сегодня перед нами два образа: Иуды и грешной женщины. Первый был близок к Христу и погубил себя, вторая и подойти к Спасителю была недостойна, но о ней уже две тысячи лет свидетельствует Евангелие. Первый отказался принять прощение Божье, отчаялся и погиб, вторая, несмотря на свое падшее состояние, не переставала любить, надеяться, и спаслась. Подумаем, что и мы с вами «свиньи» из речи Мармеладова, но глубокое осознание своего «свинства», сопряженное с любовью и искренней надеждой на милосердие Божье, открывает путь к вечной жизни, которую мы обретаем в грядущем на Голгофу Спасителе.
