Почему священники «выгорают», а прихожане унывают
О любви и долготерпении говорится в воскресном апостольском чтении. Услышим ли мы, что нам говорят? Или хотя бы постараемся услышать?
Какие дивные и замечательные слова мы слышим в апостольском чтении этого воскресения: «Облекитесь... в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно... Облекитесь в любовь... да владычествует в сердцах ваших мир Божий... будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью...» (Кол. 3:12-16)
Душа и в самом деле растет знанием Бога, а не рассуждением о Нем. Жаль только, что так редки люди, которые уже перестали читать старые книги, а отправились в путь искать их настоящий смысл. Чтобы решиться на это, нужно полюбить Истину больше, чем весь мир во всем его великолепии.
Однако мир даже не скрывает от нас своей мимолетности. Что поймали те, кто остался верен ему до конца своих дней? Короткое дуновение времени, которое стряхнуло с его души годы жизни, как стряхивает ветер капли дождевой воды с листьев деревьев. Что оставила им эта жизнь, кроме чувства пустоты и неудержимости происходящего? Чудовищная слепота ума заставляет нас привязываться к миру. Какая-то злая, властная сила держит нас в его цепких объятиях. Темница мира людям дороже духовной свободы, потому что «более возлюбили тьму, нежели свет» (Ин.3:19). И, к сожалению, это касается и тех, кто любит мир, и тех, кто любит говорить о свободе от мира. Нередко проповедники напоминают воодушевленных петухов, которые, сидя на жердочке, рассказывают своим приходским курам о том, какой дивный мир открывается взору, когда паришь на крыльях над заснеженными вершинами гор.
Святость, которая нам необходима для того, чтобы воспарить в горние обители, не появится только от того, что мы раз в неделю приходим в храм и выделяем некоторое время утром и вечером для чтения молитв. Святость – это соединение духа человеческого с Духом Божиим. Мир со всей его похотью живет не за окном нашего дома, а в нашем собственном уме. Поэтому человек, ищущий спасения, должен бежать от мира не своими ногами, а своей головой и сердцем. Смириться, чтобы получить благодать, вовсе не означает только безропотное несение скорбей. Смирение – это «жизнь с избытком», которая жительствует внутри тебя. Это мудрость, сострадание, кротость, любовь, вера.
Святость, которая нам необходима для того, чтобы воспарить в горние обители, не появится только от того, что мы раз в неделю приходим в храм и выделяем некоторое время утром и вечером для чтения молитв.
Наш ум вращается подобно волчку, разгоняемый злыми энергиями и высасывающий из нашей души все силы. Остановись ум в своем бешеном вращении, и он смог бы познать суть бытия и смысл своей жизни. Но он не может, ему некогда. Кто-то шепчет уму на ухо о том, что останавливаться нельзя, иначе он или умрет, или все вокруг него развалится. Уму внушают, что жизнь его самого и тех, кто его окружает, держится только благодаря непрерывной суете этого вращения. Только тот, кто смог затормозить и остановить этот вихрь безудержного вращения, понял, что до этого он не жил, а проживал бессмысленные годы.
Подвиг человека не в том, чтобы вычитывать много молитв и исполнять все положенное по уставу. Подвиг в том, чтобы умом выйти из мира и возвратить его обратно в сердце, туда, где и было его изначальное место. Заводится волчок ума злыми энергиями благодаря нашему вниманию к миру, к его новостям, зрелищам, игрушкам, событиям, и т.п. Оторви сердце от всяких привязанностей, и все – духам злобы уже не за что ухватиться, чтобы заставить ум снова вращаться в пустоте бессмысленной жизни.
Прошлое ушло, будущего еще нет. Есть только настоящее, то, к чему мы здесь и сейчас привязаны, на что мы смотрим и чем живем. Бытие Бога всегда единовременно. Оно здесь, в этом длящемся настоящем мгновении, в вечном «сейчас». Даты календаря, циферблаты часов режут это «сейчас» на минуты, дни и годы. Но когда дух находится в Боге, для него время перестает существовать. Во времени живет только наш эгоизм, который все время что-то сравнивает, сопоставляет, раскладывает по полочкам. Но за всем этим многообразным проявлением разных бытийных энергий, которые пожирают время подобно жадным языкам пламени, наблюдает неизменный недвижимый человеческий дух, постичь который не способен даже самый высокий интеллект. Его бытие в нас самих – надмирное свидетельство нашего временного «бывания» и одновременно предстояние в вечности.
Подвиг человека не в том, чтобы вычитывать много молитв и исполнять все положенное по уставу. Подвиг в том, чтобы умом выйти из мира и возвратить его обратно в сердце.
Все явления «сегодня» происходят перед взором этого беспристрастного свидетеля нашего глубинного сердечного сознания. Оно смотрит на все происходящее полнотой разумности из блаженной неподвижности своего духа. В этом духе скрыта вся тайна человеческой личности. Это из него идет свет, которого никто из нас не замечает, но без которого ничего в нас не может быть и существовать. Этот дух и есть основа нашего личного бытия и сознания. В нем живет корень нашего единства с Богом.
Но вместо того, чтобы вернуть свою душу в эту вечную обитель духа, человек раскручивает волчок своего ума паническим страхом перед своим экзистенциональным одиночеством. «Развлекай меня, давай мне зрелища, дай поспорить, поговорить, почитать, посмотреть, потусоваться, делай что угодно, только не оставляй меня наедине с собой». Ужас перед собственной пустотой превращает человека в мертвеца.
Но как же спастись, не обретя самого себя? Как вернуться к Богу, не вернувшись сначала домой, к самому себе. Только войдя в себя, в свою собственную личность, в свое сознание или дух, мы сможем найти Бога, который ждет нас в глубине нашего собственного сердца. Суета и многопопечительность крадут у нас Бога, а любовь к Нему освящает нашу душу. Самое лучшее средство защитить себя от беспокойства – иметь к Богу доверие во всем. Только стойкость в вере даст нам возможность до конца остаться со Христом, даже в самых сложных жизненных ситуациях.
Как учат мудрые современные старцы, стяжать святость можно даже в самой тяжелой болезни, если неустанно хранить память Божию. Эта память помогает не обращать внимания на болезнь, не переживать о ней, а держать свое сознание в Боге. Независимо от того, чем болен христианин, раком или опасным вирусом, его душа всегда должна быть устремлена ко Христу, доверяя только Ему определять сроки пребывания человека на этой земле скорби.
Благодать сильнее всяких слов. Она – единственное оружие, против которого дьявол бессилен.
Когда лисица входит в курятник, то даже самый красивый звонкоголосый петух не сможет ничего сделать, потому, что ему нечем обороняться. Он не спасет ни себя, ни своих подопечных. Так и дьявол совершенно спокойно крадет человеческие души, потому, что их не могут защитить даже самые красивые и правильные слова проповедников. Сатану не пугают ни митры, ни наперстные украшения, ни даже архиерейский жезл. Он боится только одного – благодати. Чтобы иметь что противопоставить дьяволу, нужны не дипломы и награды, а духовная молитвенная практика. Благодать сильнее всяких слов. Она – единственное оружие, против которого дьявол бессилен.
Православная Церковь есть полная противоположность этому миру. Она есть противопоставление бытия в Духе и Истине бытию в кандалах материи и узах пространства. Но как только в Ней появляются люди, облаченные властью, которые хотят управлять миром «для его же блага и спасения», начинается Ее сползание во воронку суеты и многопопечительности. Управление миром очень быстро переходит в его обслуживание, а понимание спасения исключительно в область социального служения. Тогда-то и начинаются рассуждения и семинары «о пастырском выгорании», «о профессиональной изношенности духовенства» и т.п.
Неправильно понятое священническое служение очень быстро приводит к растрате всех душевных сил. Ум, скучая на молитве, ищет постоянно того, чтобы занять себя какой-то активной деятельностью. Поэтому в душу входит опустошенность, нередко уныние и даже отчаяние, как следствие полного отсутствия личной молитвы. Душа такого горе-пастыря, когда берется помогать миру, может только усилить его бремя. Сердце священника, не стремящегося к стяжанию молитвы и благодати, быстро «затемняется», что и является истинной причиной его т.н. «выгорания».
Святость – это уподобление Христу вплоть до полного с Ним единства, а грех – это отпадение от Него, предательство Бога и собственной личности, которая без Него – ничто. «Дух дышит, где хочет» (Ин. 3:8). И Он прекрасно обходится без цитат, не нуждаясь в опоре на слова. В Нем исчезают все определения и понятия, потому что Дух живет Святой Благодатью.
