Христианину не нужно думать о своем спасении
Воскресная проповедь на Евангельский отрывок про чудесный улов рыбы.
Будущие апостолы были опытными рыбаками. Они очень хорошо понимали, что чудесный улов рыб – это не случайность. Произошло что-то сверхъестественное, то, что при обычном ходе событий быть не должно. Это и поразило рыбаков. Но не менее удивительно и другое.
Они не стали прыгать от радости и растаскивать рыбу по своим домам. Рыбаки бросили ее на берегу, оставили для других, а сами пошли за Тем, кто это чудо сотворил. Это все равно, что если бы кто-то сказал бедняку пойти купить лотерею, написать туда первые, пришедшие в голову, цифры, и получить выигрыш. И когда бедняк узнал, что он теперь богач, он даже не попытался заполучить деньги, а пошел искать таинственного незнакомца.
Зачем? Ведь апостолы получили то, ради чего пришли на эту рыбалку. Что еще им было нужно? А им было нужно то, что и всем нам – жизнь вечная.
«С кем поведешься, того и наберешься», – говорят в народе. Если наши мысли только о нашем теле и его благополучии, то мы и получаем только скорбь и горькое ожидание неминуемого фиаско. Когда человек ищет жизни вечной, то его душа еще здесь начинает вдыхать воздух горнего мира и чувствовать на губах вкус бессмертия. Это похоже на запах давно забытого детства. Мы все родом оттуда, из бессмертия, созданные в нем и призванные там жить.
Словосочетание «трудно спастись» стало запретительным знаком, «кирпичом», стоящим на нашем пути спасения и гласящим, что «проезд запрещен». Да, спастись нелегко. Но кому?
Трудно спастись эгоисту, тому, кто живет в своем «я», «мне», «мое». Легко тому, у кого в сердце нет таких мыслей. Такое сердце принадлежит Богу, а значит вечности.
У бинокля есть две стороны. Тот, кто живет умом, смотрит на мир с обратной стороны увеличительных стекол. Там все далеко: и Бог, и рай, и спасение. Поэтому он не видит ничего под ногами, постоянно путаясь в своих мыслях. Если перевернуть бинокль и смотреть на мир сердцем, а не умом, то все становится на свои места: и Бог рядом, и спасение близко, и вечная жизнь начинается не завтра и не потом, когда умру, а прямо здесь и сейчас.
Но как только мы рассеиваемся, начинается суматоха, мир нас подавляет, ум себе подчиняет, а с ними приходят страх и неуверенность.
Выбор у нас небольшой: или «я», или Бог. Или «я» буду решать все свои вопросы, или Он. Как только в нас входит «я», Бог уходит. Как только уходит «я», приходит Бог. Наше «я» – пружина, заводящая механизм суеты и времени. Кабинетные теоретики много рассуждают о свободе человека, о важности выбора. Но практики знают – ум не имеет никакой свободы. Он имеет только мысли. А это цепи, которые связывают нас с вещами, страхами, переживаниями, фантазиями, собственными иллюзиями, в том числе по поводу Бога и спасения.
Сатана давным-давно просчитал все наши мысленные ходы и реакции на любые, происходящие в мире, события. Он все предусмотрел, все продумал, все предугадал.
Да что там сатана, обычные люди со стопроцентной уверенностью знают, какую «икону» им нужно нарисовать на лице того или иного кандидата в президенты, чтобы народ с воодушевлением начал за него голосовать. Чтобы не только с экранов телевизоров, но и с церковных амвонов звучала велегласная агитация за «своего».
Все это лишь для того, чтобы со временем народ понял – его в очередной раз обманули. Но он со 100-процентной уверенностью будет давать себя обманывать снова и снова. Ничего личного – только психология.
Траектории всех наших суждений, оценок, сравнений – как рисунки малышей из детского сада для профессиональных технологов. Алгоритм мышления людей давно расшифрован, реакции и эмоции просчитаны, дорожная карта движения в ад прорисована. И человечество туда движется «совершенно свободно» и демократично.
В духовной жизни то же самое. «Ты ничего не достигнешь», «твой духовный рост остановился», «спастись тяжело (невозможно)», «ты разочарован», «Бог глух, Он не слышит, а если и слышит – не отвечает». Все это – всего лишь твои мысли, больше ничего. Но как же тогда правильно, как нужно?
«О чем тебе беспокоиться, если сказано: да будет воля Твоя и на земле, как на небе (Мф. 6:10), если без воли Божией даже волос с головы вашей не пропадет (Лк. 21:18)? Если ты полностью осознаешь это, разве не станешь тогда жить с полным доверием к Богу? Разве не станешь в то же самое мгновение свободным от мирской суеты и мирских попечений? Разве не примешь всем сердцем святые слова Евангельских истин, чтобы войти в жизнь вечную?» (Старец Симон Безкровный).
Кому труднее всего спасаться? Тому, кто много знает о христианстве, но совсем не знает Христа. У кого вместо света в сердце − цитаты в голове. Тот, в ком живет Христос, от Него отступить не может. Да и как ему это сделать, если Христос всегда в его сердце?
В религии отступление происходит сплошь и рядом. На лице маска благочестия, а в сердце ненависть и злоба. На груди кресты и панагии, а на языке идеология. Посреди храма распятие, а на амвоне оправдание убийств и насилия. Не найдя Бога, душа любого человека, хоть мирянина, хоть священнослужителя, рано или поздно придет к разочарованию в духовной жизни. Или еще хуже − к цинизму и приспособленчеству к духу мира сего, к прямому и непосредственному служению дьяволу.
Вся наша жизнь пропитана иллюзиями. Что такое слава, почести, власть, похоть, сребролюбие, чревоугодие? Проходит время, и куда все это делось? Остался лишь одинокий, никому не нужный старик или старуха, с букетом болезней и с бессмысленно прожитой жизнью. Они уже ничего не могут, им уже ничего нельзя, кроме одного – умереть, да и это дается им нелегко.
Все проходит, кроме Бога. Значит Его одного и нужно держаться, что бы с нами не происходило. Трудно спасаться тому, кто постоянно торопит Бога, надоедая ему одним и тем же вопросом: «Когда же я спасусь?».
Если мы всего себя отдали Богу, то нам уже не нужно беспокоиться о своем спасении, это не наша забота. Наше дело – доверить свое спасение Спасителю. У истинного христианина нет помыслов о спасении, потому что всякий помысел – это уже неспасение. Поэтому он спасается без затруднений.
Обсуждая и осуждая, споря и прекословя, мы сами делаем свое спасение труднодостижимым. Мы вращаем жернова ума, как приговоренные к пожизненной каторге.
Если мы настроились на достижение спасения, зачем снова и снова привязывать себя к суетному миру? Получается так, что мы, растянувшись между миром и отречением, болтаем повсюду о исихии и безстрастии. Но такое поведение говорит скорее о беспокойстве ума, чем о его успокоении. Кто освоил исихию и безстрастие, того нигде не видно и не слышно. Тот, у кого вечная жизнь началась уже здесь, на земле, ни с кем не спорит, ни с чем не борется, ничего никому не доказывает. Кающийся перед Богом, всегда Ему молится. Любящий Бога безмолвствует перед Ним. Благодарный созерцает Бога в сердце и в Его творении. Каждый из них занят своим делом. И только болтун рассуждает о покаянии, безмолвии и созерцании.
Между спасением и погибелью стоит одна перегородка – энергия нашего беспокойного ума со всеми его копошащимися мыслями. А благодать скромно стоит в стороне и ждет, когда же мы перестанем думать.
«Все мысли эгоистичны. Почему? Потому что их порождает эгоизм. Из всех мыслей одна выделяется своей наглой кичливостью и надоедливым хвастовством. Это и есть твой главный враг: мысль о «я». Всякий человек мыслит о себе, как о «я». Всякая беседа предваряется этим «я»: «я» скажу то, «я» сделаю это. От этого «я» сердце словно умирает. Стоит лишь сказать: «Ты, Господи!» − и в сердце приходит благодатная отрада» (старец Симон Безкровный).
Спасение трудно тем, кто желает жить в рабстве ума, кто не может оставить свои привязанности, кто не хочет сразу и целиком отдать свое сердце Богу. К чему мы привязаны − каждый может определить сам. Где мы не можем разжать руки? Чего мы боимся больше всего?
Если мы дети Божии, то почему бы нам и не идти смело навстречу Богу, Который подобен восходящему на ранней заре весеннему майскому солнцу. Его свет есть жизнь вечная.
