«Если мы христиане, мы должны жить как святые...»

В начале сентября в г. Камень-Каширский неизвестными активистами при поддержке властей была совершена перерегистрация общины и попытка физического захвата храма Рождества Богородицы. И все это было совершено в момент, когда настоятель прихода отбыл с гуманитарной миссией в зону боевых действий. Об этом и многом другом корреспондент СПЖ побеседовал с настоятелем храма, протоиереем Георгием Михайловым.

– Отец Георгий, не так давно рейдеры пытались захватить храм на вашем приходе. Храм, слава Богу, отстояли. Что-то изменилось за эти дни?

– Пока ситуация не изменилась. Служим. В воскресенье была служба, и в понедельник в день Усекновения главы Иоанна Крестителя служили литургию. Только уже не в самом храме, к сожалению, а на церковном дворе. Так происходит уже неделю с прошлого понедельника, с тех пор храм стоит закрытый. Наши прихожане дежурят, чтобы не было провокаций и силового захвата.

– Насколько известно, сложная ситуация с храмом существует с 2019 г., и если раньше не получилось отобрать храм более мирным путем, то теперь перешли к радикальным методам?

– У представителей ПЦУ в нашем городе община очень маленькая, хотя и проявляет активность периодически. За прошедший период они дважды инициировали собрания для перехода и перерегистрации общины, но неудачно. Четыре года назад пытались со стороны набрать подписи за счет людей нецерковных. В 2022 году повторно организовали собрание, там было примерно 30-40 участников, а позже они на протяжении двух недель собирали подписи с вопросом – вы за украинскую церковь или за российскую?

Разумеется, что у людей после начала войны настроения изменились, особенно у тех, кто к Церкви не имеет никакого отношения, и реакция на подобные опросы предсказуемая. Были случаи, когда люди не разбираясь подписывали то, что им подсовывали, а позже просили прощения за ошибку, просили не оставлять церковь. Кого-то после этого исповедовал, кого-то даже отпевал, кого-то крестил.

Среди небольшой группы активистов я не видел людей, которые постоянно ходили на службу, так, от случая к случаю. При всем том, община ПЦУ в городе есть, им есть, где молиться, но им нужны наши храмы… Более того, сама община их относится еще к т.н. Киевскому патриархату, по документам они сами еще у себя не произвели перерегистрацию.

– Ситуация с захватом храма, когда Вы с гуманитарной миссией уехали из города в зону боевых действий, была спланирована? Ведь местная власть не только знала об этом, но и сама участвовала в организации поездки.

– Мы давно уже ездим с гуманитарной миссией по Украине, я являюсь членом волонтерского общественного движения. Ездим на Донбасс, в Запорожскую, Херсонскую области. Доставляем все необходимое нуждающимся на местах: продукты, генераторы, форму. У нас есть люди, занимающиеся пошивом одежды, есть те, кто готовят еду для солдат, чтобы изменить их однообразный рацион домашней пищей, т.е. целый спектр различной помощи осуществляется.

Весной, бывало, по два раза в неделю ездили, потому в городе, разумеется, знали, что я выезжаю и, возможно, предполагали, что так будет легче организовать т.н. переход. Есть информация, что документы нападавшим привезли прямо из администрации.

– А какие у вас отношения с властями были до этого?

– Все было до этого периода относительно нормально. В прошлом году власть начала активно предлагать переход, особенно в момент собраний. Я высказал свою точку зрения по этому поводу. Всегда старался и стараюсь не обострять ситуацию и не идти на конфликт, избегаю всяких собраний с нездоровым пафосом. Особенного противостояния не было, но с начала войны мы стали ощущать давление.

К примеру, есть негласный приказ не пускать наших священников ни на какие массовые мероприятия. Хотя больше всего земляков, погибших на войне, были отпеты нашими священниками. У меня, к сожалению, тоже было 4 отпевания военных из нашего города. Один из них – сын хористки нашего храма, которая 20 лет в хоре поет.

– Почему же тогда так часто в интернете крутится заезженная тема с якобы нежеланием священников УПЦ отпевать воинов?

– То, что в СМИ запустили, это такая форма обмана. Верит этому только тот, кто хочет верить.

У нас вот недавно парни с фронта приходили на исповедь, общаемся с ними. Нам не нужно ничего доказывать и оправдываться. Кто хочет правды, тот ее узнает, а не будет слушать басни.

– Есть некое табу на освещение в СМИ событий УПЦ социального, гуманитарного, просветительского характера. Никогда не говорят о том, что священники с прихожанами, епархии отправляют гуманитарные грузы военным и мирным людям, сдают кровь, сами ездят в горячие точки. Многие наши прихожане защищают страну и отдают жизнь…

– Потому что говорить правду очень часто бывает невыгодно. Тогда в обществе начнут задавать вопросы, задумываться о справедливости, законности, правах. Удобно иметь внутри страны часть людей, на которых можно направить негатив человеческий, на них списать все проблемы в обществе и тем самим от себя убрать внимание. А ведь человек человеку должен помогать, тем более в такое тяжелое время.

– Планируете какие-то действия защиты в сложившейся ситуации?

– Мы обратились с заявлением в Национальную полицию, написали обращение голове областной администрации о том, что это действие перерегистрации незаконное. Сейчас ждем ответа. Т.е. в любом случае быстрого захвата не получилось, мы же действуем в рамках закона, делаем, что в наших силах. Заявить о нашей беде получается только на нескольких православных ресурсах.

Община нормально себя чувствует, живет, молится, на последней службе было около 600 человек. Причем, наших храмов в городе – четыре.

– Случаи с захватами храмов, к сожалению, уже не редкость для Украины. Но вот особый цинизм, когда захватывают храмы, когда временно священники оставили приход ради оказания помощи людям, в том числе и в районе боевых действий – это новый штрих в нашей новейшей истории. Подобное недавно случилось и с храмом в Бортничах, что под Киевом. Что можете сказать о происходящем с вашим приходом и в стране в целом?

– Господь посылает испытания нам. Мы расслабились за последние десятилетия спокойной жизни, моральность наша постепенно снижалась все эти годы, привычка к комфорту усыпляла нашу бдительность. Теперь пришло время взбодриться, прийти в себя.

Пришло время задать себе вопросы и постараться найти на них ответы.

Так было в Церкви и в первом столетии, так было и сто лет назад, формы нападок и люди меняются, но цели и задачи те же. Как в народе говорится – в этом мире ничего нет нового, все старое, только забытое. Церковь Христова никогда спокойно не жила. Чем же мы лучше православных, живших до нас?

– Как настроение прихожан?

– Прихожане настроены позитивно, и я лишний раз убедился, что община, в которой я уже больше 20 лет настоятель, она сильная, сплоченная. Благодарю Бога, что мои годы священства не прошли напрасно. Тут сплошной позитив, если правильно посмотреть. Господь просто многое показывает в такие моменты. Подобные события происходили в 92-м году, я еще был тогда студентом, а покойный Луцкий владыка Нифонт говорил тогда, что в такое время все просеивается через ситечко, и становится видно, что хорошо, а что нет.

Меня печалит, что создается второй фронт внутри страны, нас пытаются разделить по религиозному признаку, и это неправильно. Все эти вопросы стоит рассматривать после войны, как минимум.

Если мы говорим про будущее нашей страны, тут не стоит смотреть на людей с другой позицией или взглядами, как на врага. Если человек видит себя пятидесятником, католиком, то это его выбор, также и с православным, который видит себя в определенной традиции. Господь будет уже потом решать, когда человек перейдет в вечность, прав он или нет. Например, я ездил с миссией с харизматом, нормально общаемся, если нужно, то помогаем друг другу в социальных проектах. Тут должно быть, на мой взгляд, мирное сосуществование граждан одной страны. Тогда легче будет работать всем в стране на общее благо.

– У вас есть ощущение того, что когда-то все остановится и войдет в законное русло?

– У меня есть вера в то, что такое время настанет. Народ у нас хороший, мудрый, только нам нужно немножко свой пыл поумерить там, где не нужно, особенно по отношению друг к другу. У нас сегодня есть враг, который к нам пришел и кого нужно побеждать, чтобы люди вернулись в свои дома и семьи, чтоб наступил мир. Мы верим, что Господь нас услышит.

Вы знаете, я расскажу такую ситуацию. Ко мне часто приходят матери, жены наших солдат, которые передают  их слова – мы не знаем, кто за нас молится, где и как, но часто там, где мы должны были погибнуть, мы чудом оставались живыми.

Есть у нас группа среди священников, куда постоянно дают информацию, что нужно помолиться о тех, кто в сложных ситуациях на фронте, на заданиях, о раненых. Вот так живем и сотрудничаем. Есть волонтерское движение в епархии среди священников, передаем в госпитали необходимое солдатам, также для пострадавших мирных жителей.

– Когда видишь несправедливость, происходящую с православными, изгнанными из своих храмов, монастырей, то в душе может появляться чувство обиды и даже гнева. Возможно ли полюбить гонителей?

– Конечно, возможно! Повторюсь, я рад за свою прекрасную общину, и это дает силы. Если есть храм, даже если взять Софию Киевскую, это сам по себе прекрасный храм, с прекрасной архитектурой и формами, фресками, но если в храме нет молитвы… Посмотрите на обычный дом, даже если есть прекрасный ремонт. Если в нем не живут хотя бы несколько месяцев, то в нем уже не будет духа жизни. А молитва – это люди, которые постоянно молятся, просят поддержки от Бога, и это основное.

Из храмов изгоняют, а община остается. Вот на Львовщине есть такой священник Дионисий Буренко, его также выгнали из храма. Он кормил людей, а его выгнали. И разве он перестал кормить? Нет, не перестал. Перестал военным помогать? Нет. Делает свое дело и живет в любви и эту любовь отдает другим.

Это очередной экзамен нашей жизни. Любовь нужно обязательно проявлять в молитве за обижающих, чтобы Господь им дал разумение.

Мы же видели, что стало с теми людьми, которые в 60-е годы прошлого столетия закрывали храмы.

– Да и сейчас происходит с такими людьми разное…

– Не все это видят, некоторые говорят, что это дело случая. Зависит все от того, как на это смотреть. Когда человек надеется на промысел Божий, он этим и живет. Дал Господь молиться в храме, слава Богу, не дал, значит надо думать, где молиться. Храмы поотбирают, а они пусты. Изгнанные собираются в новом месте и там их много. Храм Божий там, где люди молятся Богу.

С этим просто нужно жить. Жизнь не останавливается, учит, как дальше стоит действовать. Раньше жили спокойно, нормально, теперь Господь послал немножко испытаний. Знаете, как у праведника Иова Многострадального, сначала не стало богатства, потом детей, позже здоровья, вот он пример жизненный. А потом Господь все возвращает и даже с процентами.

Если мы христиане, то должны жить как святые, например, Василий Великий. Когда к нему пришли с угрозой забрать жизнь, он сказал – забирайте, быстрее с Богом буду, я к этому и так стремлюсь. Заберете книги – это все мое богатство. Одежду? Можете все забрать.

Что нам терять? Мы ничего не теряем. Просто нужно укрепиться в вере и с этим жить.

Фото из личного архива протоиерея Георгия Михайлова