Нужно ли защищать наши святыни? Спор мирянина и монаха

Мирянин: «Здесь не может быть никаких сомнений. Жить стоит только ради того, ради чего можно умереть. Отдавать святыни на поругание без возражения и сопротивления – это предательство. Я полностью поддерживаю тех людей, которые защищают наши лавры и храмы. Не помню, где и у кого я это читал, но был такой святой, который в аналогичной ситуации сказал своим прихожанам: "Давайте станем на защиту нашего храма до самой смерти. Если нас убьют, то Бог нас примет в рай, как мучеников. А если останемся живы, то сможем отстоять свой храм, и нам будет где молиться и служить Богу. Оба варианта хороши". Народ послушал его, и им удалось отстоять свою церковь».

Монах: «Неужели вы считаете предателями Глинских старцев, которые в начале шестидесятых годов прошлого века пережили точно такое же закрытие своего монастыря, куда они вложили и сердце, и душу? Там была аналогичная ситуация. Закрытие Глинской обители проводилось как спецоперация, где были задействованы не только войска МВД, но и КГБ. Монахам не разрешили взять с собой личные вещи и денежные сбережения. Им не дали даже воды и еды. Выставили из стен обители, и идите куда хотите. Разве они подымали восстание? Разве они писали жалобы в Верховный суд? Разве поднимали людей на защиту обители? Нет, они смиренно сказали: "Воля Божия".

Духовные чада собрали для них какие-то средства, и они уехали на Кавказ, построили в горах келейки и стали святыми. Теперь мы у них учимся тому, как жить, как молиться, как спасаться. Эти люди сумели не в теории, а на практике воплотить в себе то, о чем мы только читаем в книгах. Или они были, по-вашему, трусами и предателями»?

Мирянин: «Тогда давайте будем следовать этой логике: если у нас будут забирать дом – отдайте его. Если скажут, что ваше – это теперь мое, тоже нечего себя защищать».

Монах: «Кстати, именно так Христос и учит нас в Евангелии, или вы уже забыли? "Кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два" (Мф. 5:40-41). Схиархимандриты Серафим (Романцов), Андроник (Лукаш) и др. жили по Евангелию буквально, а не понарошку».

Мирянин: «Но разве нет других примеров? Разве не защищали свои святыни христиане, погибая при этом мученической смертью? Разве не учили нас святые отцы тому, что добро должно быть с кулаками? А как быть тогда со священномучеником Гермогеном, который не стал смиряться перед царем, предпочитая смерть за правду Божию? Как же монахи Пересвет и Ослябя? А как отнестись к тем монахам, которые защищали с оружием в руках Троице-Сергиеву лавру от поляков, Святогорский монастырь от татар? Более того, они с оружием в руках еще и преследовали караваны татар для того, чтобы отбить у них плененных соотечественников. Разве не участвовал в боях тот же архимандрит Кирилл Павлов и многие другие подвижники, которые потом стали для нас примером жизни и благочестия? Да и сколько таких примеров из истории мы знаем, когда христиане стояли насмерть за свои святыни, разве не так?»

Монах: «Да, это так. К этому можно еще много чего добавить. Святитель Николай, по преданию, тоже кулаками защищал свою веру. А сколько у нас воинов на иконах, которые когда-то воевали в войсках, а, значит, и убивали оружием врагов. Правда, канонизировали их совершенно по другому поводу. Святитель Николай прославлен не за то, что ударил Ария; великомученик Георгий Победоносец и другие святые воины почитаются не за то, что хорошо воевали. Патриарх Ермоген защищал правду Божию, а не свой монастырь, за что был увенчан мученической смертью. А это, простите, не одно и то же.

Что касается монахов, то действительно, в приведенных примерах они воевали. Но есть и здесь один немаловажный момент. Они защищали не только свои монастыри, но еще и свои жизни, так как выбора у них никакого не было. Или смерть от супостатов, или же борьба с ними. Они выбрали второе. Но я не помню, чтобы кого-то из них именно за это Бог прославил.

А есть и другие примеры. При колонизации Афона иноверцами у монахов тоже был выбор – или бежать, или остаться. Матерь Божия, явившись одному игумену, сказала, что тех, кто убежит, Она не осуждает, пускай спасаются. А те, кто решат остаться, умрут мучениками. И у них тоже был выбор».

Мирянин: «Как нам тогда защищать Христа? Как нам бороться за свою веру? Ведь дело в не стенах и не в том, что мы хотим отстоять собственность монахов. Для нас Лавра, ее святыни – это как Христос на земле, воплощенный в камень. Защищая Лавру, мы на самом деле защищаем не столько монастырь, сколько нашу веру, нашего Спасителя. Для нас это не борьба за имущество, а стояние за Правду и за Истину. Как мы еще можем доказать свою верность Церкви и Богу, если не таким образом? Следуя Вашим рассуждениям, нужно сложить руки и позволять, чтобы с нами и нашими храмами делали, что угодно: оскверняли, втаптывали в грязь Святые Дары, глумились над нашими святынями… И что мы потом скажем на суде Божьем: "Так это же, Господи, была Твоя святая воля, мы просто смирялись". А не проще ли это назвать трусостью и малодушием?»

Монах: «Ну вот, мы возвращаемся к тому, с чего и начали наш разговор. Я не считаю трусами и малодушными людьми не только Глинских старцев, но и Нектария Эгинского, который выругал своих монахинь, когда они начали вести себя так же, как и вы при появлении в монастыре прокурора и полиции, когда недоброжелатели оклеветали и преподобного Нектария, и его монахинь.

Следовать воле Божией – это не трусость, а доверие Его промыслу. Вот что мне написал на днях духовник. Он, кстати, ученик тех же Глинских старцев: "В жизни главное не то, как видят ее люди, а как видит ее Бог. Люди видят последствия своих дел, а Бог ищет чистые души, которые могут нести добро другим. Люди видят во всем случайность, а Бог предопределил место каждой пылинке и каждому волосу человека. Люди хотят сберечь в Церкви временное, а Бог хочет сохранить в Церкви вечное ради мирных и кротких. И для мирных и кротких, которые несут людям добро, Бог определяет Свои пути, пути благости Божией, а не пути мира сего"».

Мирянин: «Получается, и сербы, когда выступали за защиту своих святынь, были не правы. И все те, кто предпочел лучше умереть, чем отдать святыню псам на поругание, они тоже совершили грех, а не подвиг. Я не знаю, что ответить, но моя совесть говорит, что отсиживаться по домам и смотреть по телевизору, как наша святыня отдается на поругание, это не просто грех, это предательство».

Монах: «Скорее всего, оно так и есть».

Мирянин: «Так вы же только что говорили совершенно иначе».

Монах: «У каждого свой путь к Богу, и мы должны поступать по велению своего сердца. Монах, исихаст, молитвенник, который касается земли лишь ступнями, а сердцем живет на небе, не должен цепляться ни за что земное. Не важно, что это будет – монастырь или его собственное тело. Но мирянин, который привык встречаться с Богом в храме, для которого Церковь – единственное место на земле, где он может не только покаяться перед Богом, поговорить с Ним по душам, поблагодарить Его, но и принять в себя самого Христа, может и даже должен стать на защиту своей святыни.

То, что для одного грех, для другого добродетель, и наоборот. Если мирянин будет себя оправдывать ложным смирением и скажет: "Ну что ж, на то воля Божия, пускай забирают", то это может вмениться ему в предательство. Но и монах, который будет держаться за свою обустроенную келейку, как курица за свой насест, тоже не получит от Бога похвалы. Меня старец учил: "Нужно жить так, чтобы все твое имущество помещалось в рюкзачок. Гонят тебя в одном месте – иди с Богом в другое"».

Мирянин: «Так что же нам делать?»

Монах: «Каждый поступай по совести, как говорит тебе сердце, оно одно знает волю Божию. Господь мог бы не только призвать к Себе легионы ангелов, он мог бы разверзнуть землю, и она поглотила бы Иуду и идущий за ним отряд, как Дафана и Авирона. Но Спаситель этого не сделал, потому что Ему нужно было испить Свою чашу до дна.

Нужно искать ответ на вопрос: "Где мой крест?" Для одного защищать храм от поругания – это и есть его крест. Для другого крест – смиряться и терпеть гонения, не цепляясь ни за что земное. Кому как жить – подскажет сердце. Если тебе оно говорит: "Нужно защищать" – иди и защищай, ибо такова воля Божия о тебе».