Сделай аборт – почувствуй себя Богом
В чем заблуждаются современные феминистки.
Если вы вдруг не знали, то, чтобы почувствовать себя на месте Бога, нужно «всего лишь»... сделать аборт. По крайней мере, похожую формулировку недавно употребила Мишель Вульф, известная американская стендап-актриса и ведущая комедийных шоу. Она известна своей последовательной и агрессивной феминистической позицией и яростным отстаиванием права женщин на прерывание беременности на любом сроке по любой причине.
В нашумевшем выступлении конца прошлого года Вульф насмехается над убеждением, что после аборта женщина испытывает, как минимум, психологические переживания. По мнению комедиантки, страдания будут, если придавать аборту значение. При индифферентном отношении вы ничего не почувствуете. Вы не обязаны ощущать никакого чувства вины, вы вообще вправе себя ощущать после аборта так, как вам заблагорассудится. Просто попробуйте и проверьте.
Далее артистка подбадривает зрителей своим личным опытом, поскольку она после аборта почувствовала себя весьма могущественной, и сравнивает это переживание с ощущением себя Богом.
Христианская общественность США всколыхнулась, но Мишель не привыкла оправдываться. Ни за это, ни за предыдущие выпады она принципиально не приносит извинений. Некоторые издания даже пытались выставить дело так, что она была неправильно понята и не сравнивала себя с Богом. Мол, далее по тексту она говорит, что после этой мысли очень внимательно переходила дорогу, чтобы Бог ей внезапно сбившим ее автобусом не показал, Кто тут на самом деле главный. Потому это была шутка, для кого-то показавшаяся неудачной и циничной, но принимать ее всерьез и критиковать могут только зашоренные мракобесы. Попробуем разобраться, почему это не так. Или хотя бы не совсем так.
«Вы не обязаны ощущать никакого чувства вины, вы вообще вправе себя ощущать после аборта так, как вам заблагорассудится. Просто попробуйте и проверьте».
В переводе эта часть выступления звучит следующим образом: «Вы знаете, как я почувствовала себя после аборта? Очень могущественной. Знаете, как люди говорят, что ты, мол, не можешь мнить себя Богом? (зал смеется) Я вышла с ощущением "Подвинься, Морган Фримен (актер Морган Фримен сыграл Бога в фильме «Брюс Всемогущий» – Ред.), теперь я – Бог!" (зал смеется). А после этого я очень аккуратно перешла дорогу. Потому что это был идеальный момент для Бога сделать что-то типа "ты не Бог, с...а, вот автобус"» (зал смеется).
С одной стороны, это и вправду шутка. Какая есть. И если абстрагироваться от содержания, то в канонах жанра довольно остроумная. Просто мы привыкли, что не над всем можно смеяться. Есть у нас, консерваторов, такой недостаток.
Вообще, стендап – очень удобный формат. Он ставит оппонента в довольно неловкое положение: вроде бы в адрес тебя или твоих ценностей прямо или завуалированно прозвучали оскорбления, откровенное глумление и прочие колкости, но с ними не так просто спорить. Это же шутка! А пытаться спорить с шуткой – вроде бы как и несерьезно. Никогда до конца не можешь быть уверен, где заканчивается реальная позиция комика по тому или иному вопросу и начинается гротескное преувеличение, необходимое для удачной подачи остроты. Всегда есть риск опровергать не то, во что фактически верит автор, а то, что он вставил для красного словца.
К тому же, тебя тут же упрекнут, что ты явно не в ладах с самоиронией и чувством юмора. Опять же, в лучших традициях Вульф, заявившей в одном из выпусков своего шоу, что она не считает себя обязанной перед кем-либо извиняться, но будет делать все от нее зависящее, чтобы добиваться извинений от других за их деятельность. Вот такая диалектика.
Возвращаясь к невероятно приятным ощущениям Вульф после аборта, – это все-таки не просто дурная шутка. Это вполне осознанная апологетика. Активистка определенно отвечает на вопрос представителей пролайф-движения: «Ты что, себя Богом возомнила, что решаешь, кому жить, а кому – нет?» (этот вопрос действительно часто используют в полемике на абортную тематику). Не факт, что артистка на самом деле после избавления от ребенка испытала именно такой спектр эмоций, какой описывает, но то, что это мастерский троллинг противников абортов, – факт.
С другой стороны, есть основания полагать, что это не просто едкий выпад в сторону идеологических оппонентов. В другом выпуске Мишель говорит о необходимости абортов (они, по ее мнению, должны быть не менее доступны, чем пункт меню в McDrive) как обязательном условии женской независимости: «Ведь если только женщины примут факт, что они контролируют жизнь, тогда мужчинам будет гораздо сложнее контролировать женщин». Эти слова были произнесено серьезно. Без кривляний и ужимок.
Так что, выглядит так, что популярная ведущая имеет в виду именно то, что говорит. Она действительно считает критично важным полностью распоряжаться своим телом, своей жизнью и даже чужой, если она не входит в ее планы. Добавим ее позицию «мне должны все, я не должна никому». Получается, я не хочу ни от кого зависеть, я все – сама, я лучше вас, я сама себе критерий добра и зла (хочу – буду себя хорошо после аборта чувствовать, хочу – плохо). Претензии на божественное достоинство – налицо.
«Если только женщины примут факт, что они контролируют жизнь, тогда мужчинам будет гораздо сложнее контролировать женщин».
В чем не откажешь Вульф, так это в искренности: никаких попыток оправдаться, заигрываний с консервативно настроенной аудиторией, поползновений прикрыть неприглядную правду эвфемизмами. Она в своих убеждениях предельно честна. Она не выстраивает теорий самооправдания и моделей вроде «в целом это, конечно, плохо и недопустимо, но ситуации бывают разные». Поэтому мы можем в некотором смысле ей быть даже благодарны за то, что она наконец-то проговорила вслух то, что все давно знали, но не всегда решались сказать: в основе аборта как явления лежит богоборчество.
Сложно отрицать, что беременная и кормящая женщина очень уязвима. И да, интересное положение подразумевает ограничение личных свобод и зависимое положение от мужчины.
В чин Венчания включен отрывок из послания апостола Павла к эфесянам, в котором зависимость женщины прямо оговаривается: «Как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем» (Еф. 5, 24). Одновременно с этим, чтобы мужчина вдруг не возомнил себя «владычицей морской», апостол дает указание и ему: «мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Еф. 5, 25). Перед нами предстает не та модель, с которой борются феминистки. Такое впечатление, что они просто до конца не дочитали. Идеальные отношения в христианстве другие, они построены на предельном доверии и самопожертвовании. Он должен быть готов умереть за нее, а она должна ему полностью довериться. И то, и другое страшно, больно и дискомфортно, тут не поспоришь.
Здесь нет смысла рассматривать частные ситуации, где мужчина или женщина (или одновременно оба) ведут себя как придется, а не в соответствии с идеалом, потому что из этого не следует, что он в принципе невозможен и к нему не стоит стремиться.
Нам достоверно неизвестно, чем обусловлена такая разница между мужчиной и женщиной: были ли наши природные различия и социальные роли изначально так задуманы Творцом или явились следствием грехопадения и до него было как-то по-другому. На этот предмет существуют разные мнения, но это, пожалуй, и не важно. Разумнее исходить из текущих, а не гипотетических условий, а они таковы, что если сбросить все культурные и нравственные ограничения, то женщина очень быстро окажется в порабощении у мужчины. Последние, как минимум, элементарно сильнее физически! Поэтому об абсолютном равенстве (как тождестве) можно говорить разве что в категориях чьих-то фантазий.
Церковь дает путь не внешнего, искусственного, а органического преодоления этой несправедливости. Не посредством механической и тупой уравниловки, а через предельную реализацию каждым своих особенностей. Причем выводится это ни много, ни мало на божественный уровень. Апостол Павел сравнивает тайну отношений мужа и жены с тайной отношений Христа и Церкви, т.е. с тайной Богопознания и Богообщения (Еф. 5, 22-33). И мужчины, и женщины призваны принять и смириться со своей природой и по максимуму реализовать ее. Это сродни осознанию и развитию своих талантов. А мы часто поступаем, как родители ребенка с ярко выраженными гуманитарными способностями, помещенного в престижный, но математический лицей.
Разумнее исходить из текущих, а не гипотетических условий, а они таковы, что если сбросить все культурные и нравственные ограничения, то женщина очень быстро окажется в порабощении у мужчины. Последние, как минимум, элементарно сильнее физически!
Вот и приходится наблюдать, как современные женщины надрываются, чтобы все обязательно сама и ни от кого не зависеть, а мужчины бегают от ответственности и боятся лишний раз перетрудиться. Когда случается зачать ребенка, в такой парадигме аборт – чуть ли не единственный выход: ему оно сто лет не надо, проще денег дать; а ей с ребенком убавится сил и добавится проблем (она-то, конечно, привыкла все сама, но всему же есть предел). Никто никому не доверяет и не нужен, зато никто ни от кого не зависит. Или, точнее сказать, потому и не зависит, что не доверяет.
Сколь-нибудь серьезно довериться другому всегда страшно, трудно и, будем честны, рискованно. Но только путем самоотречения и ущемления своих эгоистических интересов приобретается истинная, а не глянцевая нарциссическая любовь. А как пишет любимый ученик Христа апостол Иоанн Богослов, «пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин. 4, 16). Отношения между мужчиной и женщиной – это выражение их отношений с Богом.
Конечно, всегда есть заманчивая перспектива пойти по более легкому и широкому пути и вместо того, чтобы напрягаться, просто волевым решением назначить себя на место Бога и самому решать, что хорошо и правильно, а что плохо и неприемлемо («И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 5)). Но все-таки быть Богом и мнить себя Им, как говорится, две большие разницы.
