Гонения на Церковь: бояться или не бояться

Предупредительные звоночки о возможных близких гонениях на нашу Церковь время от времени звенели то там, то здесь в виде отбираемых по небольшим селам храмов. Но мы не особо к ним прислушивались. В подавляющем большинстве мы оказались не готовы к начавшимся ныне открытым гонениям. Что, впрочем, неудивительно. Переживая благополучные времена, никто не станет намеренно держать себя в тонусе лишь потому, что благополучие может закончиться.

Сколь угодно можно говорить о неизбежности гонений, но сознательно ждать таковых посреди мира и благоденствия никому в голову не придет. В итоге мы имеем смущение и растерянность в церковном сообществе, а также насущную необходимость не утратить присутствия духа, не ослабеть в вере и не впасть в малодушие перед лицом настоящих и грядущих испытаний.

При этом окружающая действительность к оптимизму не располагает: длящаяся уже почти год война, силовые захваты храмов, травля Церкви в интернете и СМИ, всесторонняя дискриминация УПЦ, а теперь уже и перспектива законодательного запрета деятельности…

Однако существует и другая сторона – война лишила многих нормальной жизни: десятки тысяч людей остались без крова, многие потеряли близких; тех, чьи жизненные перспективы оказались перечеркнуты, – и вовсе не счесть. Правда, и те, кого беды войны не затронули непосредственно, тоже могут считать ущерб, ведь война всех без исключения избавила от иллюзии, с которой мы прожили всю жизнь, – от иллюзии предсказуемости будущего. Но если для неверующего это потеря, то нам, христианам, сетовать не на что.

Разве до войны кто-то мог обещать нам завтрашний день? Разве в мирное время кто-то знал наверняка, что принесет ему следующий час? Расставшись с иллюзией, мы не только ничего не потеряли, мы, напротив, с куда большей остротой ощутили, до какой степени мы зависимы от Господа, насколько буквально «в Его руке дыхание наше». Скажете, мы знали об этом всегда? Знали. Но не было ли это знание чисто теоретическим?

Жили ли мы в живом ощущении присутствия Божия, сказывалась ли на нашей жизни эта теснейшая зависимость от Него. Раньше мы просто знали, что это так. Сейчас мы это чувствуем. Каждую минуту жизни, каждой клеточкой души.

Другими словами, мы стоим перед выбором: впасть в уныние от крушения привычной жизни или воспитать в себе живую, деятельную надежду на Бога. Ведь, зная и чувствуя зависимость от Него, мы также знаем и о Его благости, и о Его непосредственном участии в нашей жизни, какой бы непредсказуемой она сегодня ни была. И только нам решать, что выбирать.

С гонениями все несколько труднее: христианину под силу пережить любую беду и преодолеть любое страдание, но для него жизненно важна церковная жизнь. Отними у христианина все, но оставь Церковь – и он выкарабкается из любой пропасти. Однако без храма, без богослужения, без приходской жизни мы существовать не умеем.

Деды наши, да и родители у тех, кто постарше, – те еще умели. Они ведь жили в советское время, им было знакомо и привычно посещение раз в месяц литургии в ближайшем храме, до которого пятнадцать-двадцать километров, нормальная, не общая, исповедь как Божий дар, паломничество в Почаев раз в несколько лет, с ездой на перекладных при трех пересадках и ночевкой вповалку в пещерном храме, вождение в храм детей всеми возможными правдами-неправдами, минуя кордоны комсомольцев и дружинников. Для них церковная жизнь была редким праздником среди серых социалистических будней? А для нас – она и есть жизнь.

Шутка ли? Пещеры Киево-Печерской лавры открыты каждый день, до Почаева – три часа за рулем, храмов в городах столько, что хоть каждое воскресенье в новый храм иди – за полгода не обойдешь, в крупных спальных районах храмы с ежедневным расписанием богослужений…

Мы уже почти не помним Церковь гонимой, мы не видели в церковной жизни чуда, мы не ощущали жажды обычной воскресной всенощной и литургии. Но вот Господь лишил нас привычного благоденствия. Захваты и закрытия храмов, изгнание из сел священников, службы ПЦУ в Киево-Печерской лавре – все это выбило землю из-под ног, стало ударом под дых, неожиданным, внезапно сильным, безжалостным.

На минуту показалось, что нас лишили главного. Но постойте! Разве Дух Святой обитает в стенах, разве Он действует исключительно под куполами и сводами?

У нас можно забрать все. Просто-таки все: храмы, монастыри, святыни. Но можно ли отнять у нас Бога? Апостол Павел уверяет нас, что нельзя: «ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией» (Рим. 8:38-39).

Так чего же нам унывать, скорбеть и отчаиваться? Каким бы гонениям и лишениям не подвергли Церковь, она всегда останется Церковью Христовой. И никакая власть или сила не способна отнять у нас Слово Божие и возможность жить по Евангелию. Одним словом – «сапогами не вытоптать душу».

Так того ли мы боимся, чего действительно стоит бояться? Нашему спасению препятствуют не гонители, не козни врагов Церкви, не те, кто возводит на нас напраслину и не те, кто имеет глупость им верить.

Бояться нам стоит исключительно нашего собственного греха. Но он, согласитесь, был опасен для нас во все времена – и в гонении, и в благоденствии.

Итак, за последние месяцы изменилось многое, и в то же время в отношении главного – дела нашего спасения – даже сейчас не изменилось ничего. Необходимость бороться со страстями и преодолевать грех как стояла перед нами, так и стоит. Господь как укреплял тружеников на поприще духовной брани, так и укрепляет.

А то, что мы лишаемся полноты церковной жизни, – безусловно прискорбно, но все же не погибельно. Даже напротив – Бог лишает нас иллюзии относительно того, что недоработки в духовной жизни можно компенсировать обрядовым церковным благочестием.

Для нас наступает время правды. И состоит она в том, что даже сейчас, притесняемые, гонимые, постепенно становящиеся изгоями в родной стране, мы все же должны благодарить Бога за милость. Ведь, давайте начистоту, реши Он поступить с нами по справедливости – не отделались бы мы ни войной, ни гонением. Не осталось бы от нас ни праха, ни памяти, и ждала бы нас вечная погибель. Однако же Бог не оставляет попыток нас спасти.

И если Он решил, что для спасения нам необходимо пройти через гонение, то слава Ему и Его человеколюбию.