Канон Андрея Критского. День первый: возможность достичь настоящей свободы
О постовых традициях, «пепельном» начале поста и о свободе, без которой невозможно встать на путь к святости – в материале протоиерея Владимира Долгих.
2 марта у православных христиан начался Великий пост. В понедельник уставом полагается чтение первой части покаянного канона преподобного Андрея Критского. О смыслах, которые мы можем извлечь из этого литургического произведения и хотелось бы немного поговорить.
Давайте обратимся к самым первым стихам канона. Преподобный Андрей вопрошает сам себя: «С чего начну оплакивать злосчастной моей жизни деяния? Какое положу начало, Христе, нынешней песни плачевной?». Слова эти указывают нам на начало покаяния, которое основано на ясном осознании своей порочности и, как следствие, поиска исцеления.
Далее преподобный Андрей обращается уже к собственной душе: «Приди, несчастная душа с плотию твоею, Создателю всего исповедайся, и воздержись, наконец, от прежнего безрассудства, и принеси Богу в покаянии слезы». Все эти стихи нам понятны, а их содержание очевидно, но смысловой акцент хотелось бы немного сместить и поговорить о свободе.
В Римской Церкви Великий пост начинается не с понедельника, а со среды, получившей название Пепельной.
Вспомним о некоторых традициях христиан западного и восточного обрядов. В Римской Церкви Великий пост начинается не с понедельника, а со среды, получившей название Пепельной. С IV столетия в этот день полагается посыпание головы или помазание лба пеплом. Ясно, что данная традиция символизирует покаянный настрой, напоминание о смерти и готовность к аскетическим трудам. В Греции же, во всяком случае в прежние времена, понедельник первой седмицы Великого поста был днем, когда народ первый раз после зимы семьями выезжал в сельские холмистые местности и запускал воздушных змеев.
Когда об этом читаешь, то сразу возникает вопрос: Какие вообще могут быть воздушные змеи? Как возможно соединить покаяние с развлечением? Лучше уж голову пеплом посыпать, тем более что воспоминание о смерти всегда полезно для духовной жизни. Но давайте не торопиться с выводами. Вернемся к рассмотренным словам канона и зададим себе вопрос: без чего невозможно осознание собственной греховности? Без чего невозможно обращение к Создателю, воздержание от безрассудства и принесение покаяния? Все это невозможно без свободы воли. Именно эту свободу и символизирует первый день проводимый православными греками на свежем воздухе, именно эту свободу символизируют и парящие на фоне весеннего голубого неба воздушные змеи.
«Позна́ете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8, 32)
Вспомним слова Христа: «Позна́ете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8, 32). Свобода здесь лежит на двух концах: с одной стороны она есть некое начало, т.е. без свободного произволения невозможно положить начало покаянию, с другой же стороны – само покаяние и обращение к Богу делает нас свободными, прежде всего, как говорил праведный Иоанн Кронштадтский, от греха, ведь «ложь (во всем) порабощает нас греху, и всякий грех есть ложь».
У многих из нас настрой на Великий пост связан с некоторой «угрюмостью», мол, нужно хорошенько потрудиться, потерпеть. Это, конечно же, все важно, но давайте вспомним, что пост также стойко ассоциируется с запахами весны, с пением птиц, с временем когда и дышать становиться как-то легче. В это время и молиться получается внимательней, и на службу в храм мы бежим с вдохновением, и красоту окружающего мира мы начинаем замечать, и ссориться ни с кем совсем не хочется, и люди, со их бесконечными недостатками, не раздражают. Не зря ведь в одном из богослужебных пений сырной седмицы есть такие слова: «Начинается весна поста, распускаются цветы покаяния». Вспомним еще, что в буквальном переводе с греческого языка покаяние (μετάνοια) означает «перемену ума» и мы увидим, что покаяние – это не пепел, но раскрывающийся цветок.
Если мы не бежим к нашему Спасителю, прочь от рабства греху, то мы в этом рабстве вязнем все больше и больше.
Митрополит Каллист (Уэр) говорит, что «Великий пост – это время, когда мы учимся быть свободными». Мы переживаем свободу как некую непосредственную данность, но она также нечто, чему нужно учиться. Научиться же ей невозможно без покаяния, без обращения к Богу.
В вопросах вечности не бывает «оттенков», там действительно все «черно-белое» и если мы не бежим к нашему Спасителю, прочь от рабства греху, то мы в этом рабстве вязнем все больше и больше. В духовной жизни важна динамика, интенсивность которой зависти от способностей, желания и дерзновения каждого отдельного христианина. Но мы не имеем права стоять на месте, точнее у нас это даже и не получится, ведь еще блаженный Августин писал, что «тот, кто пренебрегает малым, постепенно падает». В этом небольшом суждении содержится глубокое понимание тяжести несения бремени подлинной свободы.
Календарная весна постепенно вступает в свои права у нас за окном, но вот наступление «весны души» возможно лишь в результате предельного напряжения свободы воли. Даже небольшое расслабление чревато падением и сразу заметить его не всегда получится, так как процесс этот происходит постепенно.
Человечество в своем первоначальном грехопадении уже не справилось с великим даром свободы.
Думаю, что именно поэтому с первых дней поста Церковь ставит нас в такие условия, при которых вероятность расслабления сводится к минимуму. Человечество, в своем первоначальном грехопадении уже не справилось с великим даром свободы. Поэтому каждодневное чтение канона, все те образы в нем содержащиеся – это, пожалуй, лучшие «поводья» для нашей свободы, позволяющие направить ее к главнейшей цели всех аскетических упражнений – Христу.
Теперь нужно затронуть достаточно избитую, но важную для покаяния тему страха. Святитель Амвросий Медиоланский писал: «Страх приводит к свободе, свобода – к вере, вера – к любви, любовь обеспечивает усыновление, усыновление – наследство». Мы, естественно, относимся к самому первому «звену» рассмотренной «цепочки», а потому и о наследии Царства Небесного, говорить нам не приходится. Дай Бог, чтоб эта очередная Четыредесятница, хотя бы на йоту, стала для нас двигателем перемещения от страха к свободе.
И здесь снова нам на помощь приходят слова Великого канона. Ужас должен овладеть мной от того, пишет преподобный Андрей Критский во второй песни, что я грешнее всех людей, своими сластолюбивыми стремлениями, исказил красоту ума, превратив его в прах, охваченный бурею зла я изорвал свою первую одежду, истканную мне Самим Господом и теперь хожу я в «рванье» данном мне змием, работают на хребте моем все предводители зол и далее продолжают свое беззаконие.
«Страх приводит к свободе, свобода – к вере, вера – к любви, любовь обеспечивает усыновление, усыновление – наследство».
Если вдуматься в эти слова, со всей остротой ощутить, что они имеют самое прямое отношение ко мне, то становится действительно страшно. Только страх этот не должен порабощать, но освобождать. Господь ждет нас с распростертыми объятиями, двери ведь Царства Небесного еще открыты, этот мир еще способен рождать его граждан, а значит и христианская надежда еще жива, и дело нашего спасения в наших руках.
Поэтому-то, в четвертой песни преподобный Андрей Критский, призывает и свою душу, и наши души воспрянуть, помыслить о своих делах и пролить капли слез, потому что «лестница, которую видел в древности великий среди патриархов, указывает, душа моя, на деятельный подъем и на разумное восхождение; потому, если желаешь жить в деяниях, и в познании, и в созерцании, – обновись».
Говорить о Великом каноне можно еще много, но давайте, в первый день его чтения, в первый день поста, вспомним, что наступило время радости от того, что мы вступили на путь напряженной духовной работы, но, вместе с тем, на путь подлинной свободы и Богообщения.
Пусть покаяние начинается со страха, но многие из нас, уже на основании собственного опыта, знают, что пережив его и дышать становиться легче, и «крылья» вырастают, а затем не хочется, чтоб и пост заканчивался.
