Паломнические записки: от Днепра до Невы – и назад
Путешествие из Киева в Петербург с чудесными остановками по пути и полезные советы для желающих предпринять паломничество – от нашего постоянного автора Елизаветы Пронь.
«Vedi Napoli e poi muori» – говорили древние. «Увидеть Париж и умереть» – настаивал Илья Эренбург. Умирать, увидев Петербург, я, вообще-то, не планировала, но побывать в этом городе-сказке хотела всю сознательную жизнь. И вот мечта сбылась.
Будете смеяться, но мне как-то даже снились разведенные мосты, роскошный Зимний и солнце, встающее над Исаакиевским собором. Возможность осуществить мечту появилась неожиданно – как снег этой странной бесснежной зимой: накануне дня рождения я услышала, как муж договаривается с моей же мамой о ее приезде к нам. Спросить, в чем причина столь неожиданного и таинственного визита я не успела.
– Послезавтра мы едем в Петербург, – довольно улыбаясь, объявил он. – На десять дней, – добавил, явно наслаждаясь моим оторопевшим видом.
И пока я в полуобморочном состоянии переваривала услышанное, оказалось, что впереди – просто невероятная паломническая поездка в места, о которых я даже и не мечтала – только читала. Оптина, Шамордино, Троице-Сергиева Лавра, Валдай, Вырица, Печоры, – наверное, для каждого православного христианина, не зависимо от национальности и места жительства, это не просто географические точки на карте соседней страны, но места, при упоминании которых сердце начинает биться чаще и сильнее. Не смотря на политическую и экономическую ситуацию, искусственные препятствия, запреты и санкции люди едут туда, чтобы прикоснуться к истокам веры, помолиться и утолить духовную жажду.
Нас немного – как раз на небольшой микроавтобус. Четыре священника, пятнадцать женщин и один юноша – мы с разных уголков Украины, такие разные, и, как выяснилось позже – такие похожие. Винница, Ровно, Житомир, Киев, Чернигов, Одесса, Кривой Рог – полстраны в одном бусике. Парадокс, но немного пообщавшись, мы выяснили, что почти все имеем общих знакомых, и почти все учавствуем в Крестных ходах в день Крещения Руси.
Супружеская пара – отец Роман и матушка Светлана – копили на эту поездку больше года, отказывая себе во многом.
– Но, чтобы приобрести многое, – улыбается батюшка. – И я не о софринской утвари, – добавляет, уже смеясь.
У каждого паломника – своя причина отправиться в поездку. 26-летний Артем – медик, врач-стоматолог, едет по святым местам, чтобы разобраться в себе. Рядом с нами сидит Светлана. О цели поездки говорит просто: – Ну спасаться как-то ведь надо. Еще одна женщина рассказывает, что переживает о грехах молодости – сделанное болит даже после исповедания. А вообще – у каждого что-то свое сокровенное. Кто-то может смело говорить о своих скелетах в шкафу, кто-то предпочитает молчать, имея на это полное право.
Ксения и Елена – подруги, при этом живут за тисячу километров друг от дружки: в Ровно и в Кривом Роге. Познакомились несколько лет назад в Крестном ходу с Камянца-Подольского в Почаевскую Лавру и с той поры сроднились душой. Галина, киевлянка, всего два года, как пришла в Церковь, и теперь с неофитским рвением пытается объять все и сразу. Не расстается с диктофоном, записывает все – от ответов священников – до пения псалмов.
Дорога. Полторы тысячи километров пути оказались не такими и длинными. Беспокойство перед прохождением таможни оказалось пустым – доброжелательные вежливые ребята, которые делают свою работу, причем с обеих сторон. Молебен о путешествующих прямо в автобусе, несколько акафистов, прерывистый сон – и перед нами первый пункт нашего путешествия – ночная Оптина Пустынь.
Благословенная Оптина
Оптинский мужской монастырь особо дорог моему сердцу из-за книги, которую читал, наверное, каждый, кто воцерковлялся в 90-тых – именно здесь происходили события «Пасхи Красной». Еще не прославленные в лике святых, но от этого – не менее скорые на помощь братия Василий, Ферапонт и Трофим за столько лет стали почти родными. Я всегда шучу, что это они сохраняют нашу семью от бытовых ссор во время ремонтов: не получается у мужа ровно прибить какую-то планочку, выскальзывает шуруп или подводит глазомер – я мысленно прошу их помощи. И она приходит – тут же. Об столпах веры, преподобных оптинских старцах Амфросие, Льве, Макарие, Анатолии и других – и говорить не приходится. Два часа до начала богослужения мы провели в уютной гостинице для паломников. А потом была Литургия во Владимирском храме и возможность помолиться у мощей старцев, тихая радость за наше духовенство, сослужившее братии, всеобщее причастие, и душевный покой – абсолютный и всеобъемлющий. А потом панихида в часовенке с тремя крестами – за упокой душ убиенных монахов. Не обошлось без курьеза: выйдя из храма после богослужения, мы залюбовались перезвоном из монастырской колокольни. Естественно, по привычке стали снимать видео. Охранник – высокий чернявый мужчина в темной форме сделал замечание. Я спрятала телефон и автоматически по-украински поблагодарила его: «Дякую!» Он кивнул, но тут же улыбнулся: «По спыни ломакою!». Мы рассмеялись и разговорились. Оказалось, что бабушка Ивана – украинка, а сам он сибиряк, но приехал потрудничать в обитель. Простились уже как родные. «Вы это… Держитесь там!» – сжав руку мужа, просил он. Вообще, надо заметить, что проблем с общением на родном языке, вопреки расхожему мнению, не возникало практически нигде. В Петербурге аптекарь хохотала над словом «пігулки», а наш гид по городу, Игорь, на тщетные попытки Надежды с Ровенского Полесья говорить с ним по-русски, внезапно заявил: «Дорогі співвітчизники! Ми розуміємо українську мову».
Шамордино – женская обитель, где хранится икона Пресвятой Богородицы «Спорительница хлебов», за 15 километров от Оптины, встретила звенящим безмолвием. Богослужение уже закончилось, и мы смогли помолиться в тишине. Огромный красивый храм с красного кирпича, словно пряничный домик, сделанный искусным мастером, Божия Матерь над пшеничным полем, калиновые кусты с алеющими ягодами, заметенные снегом и какие-то совершенно ручные сороки – то, чем запомнился этот монастырь.
Неупиваемая чаша
Вообще-то, Серпуховский монастырь в программу нашего паломничества не входил, но как-то так случилось, что мы туда попали. Сердце нашего организатора, отца Павла, похоже, не выдержало мольбы Марии – удивительной женщины с маленького села в Винницкой области. Я не понимаю, как она решилась на такую поездку – бедная страдает от особенной формы аллергии. Мария не переносит запахи – от слова совсем. Если рядом с ней почистить мандарин, может упасть в обморок, а от еле уловимого аромата мужского бальзама после бритья у нее начинается отек гортани. Свою гипертонию она лечит святой водой – на лекарства тоже аллергия, даже на обыкновенные жаропонижающие и обезболивающие. А еще у Марии есть сын, и он выпивает, и в это паломничество она поехала, чтобы молиться за него. Поэтому, узнав, что до Высоцкого мужского монастыря – час езды, других вариантов у нас не было – только вперед. В обители Матерь Божия внимательно смотрела на нас с чудотворной иконы, воздевая руки горе, а мы истово молились, ведь, к сожалению, редко кто сейчас может похвастаться полным отсутствием близких, злоупотребляющих спиртным.
Сергиев Посад
В обители святого Сергия, по колена засыпанной снегом, я почувствовала себя мальчиком из Шмелевского «Богомолья». Такой же восторг от золоченных луковок храмов, такое же благоговение и умиротворение у мощей преподобного. Прикладываешься к благоухающей раке, задерживаешься на секунду и сразу же ищешь предлог, чтобы подольше не уходить. Но надо – за тобой длинная очередь таких же. Очень впечатлил битком набитый храм на ранней Литургии в понедельник утром, когда все обычно или добираются на работу, или досматривают самые сладкие предрассветные сны. Еще теплые просфоры, ледок, что хрустит и крошится под ногами, огромные стаи ручных диких уток на небольшом пруду у лаврских стен, и преподобный Сергий в бронзе, с постоянно воркующими голубями на плечах.
Один шутник-архимандрит тихонько посыпал крошек в капюшон куртки нашего организатора, отца Павла. Голубям понравилось – они мгновенно облепили ничего не понимающего хлебосольного отца. Тот попытался убежать, но крылья оказались быстрее ног. После голубиной трапезы, пока батюшка отплевывался от перьев, мы всей группой чистили куртку. А потом решили опять внести изменения в график и на электричке поехали в Москву, к блаженной Матроне.
Санкт-Петербург
Город храмов и мостов встретил снежным вальсом. Новодевичий монастырь, в котором нас приняли на ночлег, в свете фонарей был невероятно красив. В первый же вечер мы попали, как высказался мой муж, в духовный Эрмитаж – на подворье Константино-Еленинского женского монастыря – в храм преподобномученика Андрея Критского, который возводился в память о чудесном спасении царской семьи во время крушения императорского поезда в 1888 году под Харьковом. Здесь хранятся мощи святителя Спиридона Тримифунтского, Николая Чудотворца, святых Захарии и Елизаветы, Аркадия Константинопольского, мученицы Татианы, великомученика Георгия Победоносца, равноапостольных Кирилла и Мефодия, Константина и Елены, святой Иустинии и многих других святых. Этажом ниже собрана удивительная частная коллекция ктитора обители Константина Голощапова – иконы, церковная утварь, живопись европейских мастеров, игрушки, одежда и предметы быта членов царской семьи. На другой день Господь сподобил помолиться за Литургией и в самом монастыре – за 60 км от Петербурга, в бывшей финской деревне Хаапала, где никогда до этого не было православных храмов. Во время Великой Отечественной здесь сложило головы множество солдат и в их память перед входом в обитель воздвигнут трогательный памятник: перед обелиском склонил голову, преклонив колена, благоверный князь Александр Невский. Сам монастырь невероятно благолепен и преисполнен святынями: для молитвы и поклонения в трех его храмах находятся частицы мощей равноапостольных Константина и Елены, святителей Спиридона Тримифунтского, Николая Чудотворца, святых Анастасии Узорешительницы, Параскевы Пятницы, Пантелеимона Целителя, Василия Великого, Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Матроны Московской, праведных богоотец Иакима и Анны и многих других угодников Божиих. За богослужением мать игумения Леонида поет в хоре вместе с сестрами, а паломникам совершенно не хочется покидать стены обители – свидетельствую лично.
Побывав в Кронштадте, мы единогласно пришли к решению, что этому городу можно петь оды. Чего только стоит Никольский морской собор – невероятно величественный храм неописуемой красоты и размаха – 70,5 метров высоты, точная копия Святой Софии в Константинополе. Наверное, что-то подобное нашему восторгу чувствовали послы князя Владимира, когда впервые оказались на православном богослужении в Византии. По периметру храма – огромные черные каменные доски с 12 000 фамилий моряков, которые отдали свою жизнь, защищая Отечество на море с 1796 года. В алтаре – белые, с именами погибшего корабельного духовенства. Список погибших завершается 1917 годом. Сейчас ведутся работы с дополнения этой летописи с помощью компьютерных технологий – для такого огромного перечня фамилий на стенах храма не хватит места, ведь только в годы Великой Отечественной войны на флоте только из офицерского состава погибло более 40 000 моряков. Повсюду здесь ощущается морской дух: крест на куполе собора вписан в штурвал, края куполов украшает переплетение якорей и канатов, пол выполнен из разноцветного мрамора с изображениями птиц, рыб и морских обитателей, оконные проемы заполнены великолепными витражами, а катапетасма сделана с Андреевского флага. И во всем этом великолепии 70 лет царил дух безбожия – в алтаре был кинозал, а храмовые помещения использовались под самые различные нужды. Лишь в 2013 году главный морской собор России был обновлен и вновь открыт для молитвы.
Квартира, где жил святой Иоанн Кронштадтский, совсем не похожа на музей – еще в парадной здесь головокружительно пахнет жаренной картошкой: дом, в котором она размещена, вполне себе жилой. Личные вещи святого, воспроизведенное убранство квартиры, гид, которая настолько живо и эмоционально рассказывает о «дорогом батюшке», что кажется, он вот-вот вернется домой после службы – все это особенно трогает.
Из Казанского собора – еще одного грандиозного храма с трагической историей – добровольно выйти также очень трудно. Каждый уголок здесь имеет свою биографию. После войны 1812 года сюда доставляли трофеи – военные знамена и штандарты, ключи от взятых городов и крепостей. Здесь же покоится прах фельдмаршала Кутузова. В соборе хранится чудотворный список Казанской иконы Божией Матери в роскошном серебряном киоте. Как рассказала нам гид, после Отечественной войны Кутузов вернул сотни килограммов серебряных изделий, которые отступающие французы забирали из русских храмов. Часть этого серебра передали в Казанский и использовали, чтобы украсить киот чудотворного образа и иконостас главного придела. Собор был придворным храмом императорской семьи, здесь венчались все Романовы, здесь служили благодарственные молебны после неудачных покушений на царя Александра, в ризнице хранились подарки императора: Евангелие в позолоченном окладе весом более 33 килограммов, золотая церковная чаша, украшенная алмазами, рубинами и мамонтовой костью, крест из лазурита. В 1932 году Казанский закрыли, вместо креста на куполе установили позолоченный шар со шпилем, а внутри разместился Музей истории религии и атеизма. На чердаке собора почти 20 лет были спрятаны мощи святых: благоверного князя Александра Невского, святых Зосимы, Савватия и Германа Соловецких, Серафима Саровского, Иоасафа Белгородского. Лишь в 1991 году святыню вернули верующим.
Печоры
Еще одно святое место, знакомое большинству православных по известной книге митрополита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» – это Свято-Успенский Псково-Печерский мужской монастырь. Здесь мне большей частью хотелось молчать и молиться – восторг переполнял сердце, но очень хотелось удержать его внутри, чтобы не нарушать блаженное спокойствие, царящее вокруг. Обитель никогда не закрывалась, даже в советское время. Кровавая тропа, где царь Иоанн Грозный казнил своего сына – священномученика Корнилия, игумена Печорского монастыря, ведет к храмам. Внизу – Богом зданные пещеры с захоронениями братии и уже прославленных Церковью святых – преподобных Марка, Ионы, Лазаря и преподобной Вассы. Здесь же покоится архимандрит Иоанн (Крестьянкин), игумены обители, предки Александра Пушкина, Михаила Кутузова, Модеста Мусоргского, рода Симанских, из которого произошёл патриарх Московский и всея Руси Алексий I. Интересно, что почивших (их уже около 10 000) хоронят в гробах, которые помещают в стены, не засыпая землёй. При этом в пещерах полностью отсутствует запах тления и сохраняется температура 10-15°С. Вся обитель обнесена крепостными стенами с башнями, а телефонный оператор поздравляет вас с прибытием в Эстонию – границу отсюда видно невооруженным глазом.
Рамки этой публикации не позволяют, к моему глубочайшему сожалению, хотя бы кратенько рассказать о всех местах, где Господь сподобил побывать нашу группу: благодатная тишь Варлаамо-Хутынской обители и удивительный архимандрит Макарий, таджик по национальности, принявший православие и воцерковивший всю свою многочисленную мусульманскую родню, Иверский Святоозерский монастырь на Валдайском острове, заметенный снегом по самую макушку, деревянный храм-картинка в сосновом лесу возле часовни с мощами Серафима Вирицкого и православные узбеки с их невероятными пирожками, Феодоровский храм в Петербурге с родовой иконой Романовых и роскошный Никольский собор, который построила царица Елизавета, так не успев помолиться в нем. И это я не упоминаю о красотах Петербурга и окрестностей – перечень можно продолжать и продолжать. Удивительно, как за 10 дней можно столько успеть.
«Паломнические пути проходят по нашей земле, но ведут они не к земным целям», – сказал один мудрый человек. Перед поездкой я не ставила перед собой определенных требований, но Господь Своим чудным промыслом даровал мне именно то, в чем нуждалась моя душа. Благодарю Его за это. И – до свидания, милые сердцу места, верю, что еще свидимся.
Несколько советов начинающим паломникам, которые собираются ехать по подобному маршруту:
- Удобная обувь – ваше все: ходить и стоять придется очень много.
- Если есть необходимость в интернете и связи – подберите удобный тариф еще в Украине, wi-fi есть не везде. Хотя поверьте – от избытка чувств вы забудете и фотографировать, не то что сидеть в сети. Кстати, о фотосъемке: если вы не видите табличку с запретом на фото внутри храмов, лучше переспросить, дабы избежать недоразумений.
- Почти всюду можно расплачиваться картой, но немного наличных денег также пригодится. Купить рубли лучше еще в Украине – найти обменник, принимающий гривну, оказалось большой проблемой. Доллар, впрочем, котируется везде.
- Не утруждайте себя заботами о пропитании. Практически везде к паломникам гостеприимны, а в больших городах всегда можно перекусить в бюджетных столовых или купить еду в супермаркете – цены не отличаются от украинских.
- Что стоит покупать: церковную утварь и иконы производства «Софрино» (если собираетесь приобрести мало-мальски дорогостоящие вещи – обязательно попросите документы, накладные, чеки, чтобы избежать лишних хлопот на таможне), ткани для облачения (цены гораздо ниже украинских), книги русских издательств. Самый вкусный шоколад – фабрика «Коммунарка» или «Красный октябрь». Монастырская выпечка и молочные продукты – это просто песня.
- Не верьте мифам о том, что украинцев здесь ненавидят, язык не понимают, дорог – нет, а на таможне не пускают домой. Разумный человек везде и со всеми найдет общий язык, а дуракам, как известно, закон не писан.
