Исцеление десяти прокаженных: скрытый смысл и аналогии
Слушая в минувшее воскресение Евангельское чтение о десяти прокаженных, подумалось о том, что оно, кроме основного своего смысла, говорит нам нечто о нашей сегодняшней жизни.
Об исцелении Христом десяти прокаженных мужей евангелист Лука повествует следующее: «И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас. Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин. Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя» (Лк 17:12-19).
Представим себе эту картину. Господь приближается к какому-то селению, но еще не вошел в него. Десять прокаженных, которым было запрещено входить в селения и вообще приближаться к здоровым людям, издалека кричат ему: «Иисус Наставник! помилуй нас». А чего они, собственно говоря, просят? Исцеления от недуга? Тогда почему они не сказали об этом прямо: «исцели нас»? Ведь милосердие – понятие довольно широкое. Когда человек терпит какое-либо страдание, например болезнь, то сначала он еще способен рассуждать, просить у Бога или у окружающих людей: дайте мне то-то и то-то, я хочу, чтобы было так-то и так-то. Но если болезнь не отступает, а еще более усугубляется, если страдания человека возрастают, то вот этой конкретики становиться все меньше и меньше. Сначала человек надеется, что врач сделает какую-то процедуру, выпишет какие-то таблетки, они помогут. Но когда уже ничего не помогает, когда человек доходит до грани отчаяния, когда он уже не знает, чего просить, он просит именно этого – милости. Он говорит: помилуй меня, сделай хоть что-нибудь, чтобы облегчить мои страдания. То, что прокаженные просили: помилуй нас, указывает, что они дошли до этой грани, что они уже потеряли надежду на выздоровление и просили милости, не думая, в чем конкретно она должна проявиться. Они только верили, что Иисус Христос может им дать эту милость. Если бы не так, они бы не кричали громко.
Как впоследствии оказалось, среди прокаженных были как иудеи (об этом прямо не говорится, но подразумевается из контекста), так и самаряне, по крайней мере один, который вернулся поблагодарить Господа. Но мы знаем, что иудеи с самарянами не общались, считая их отступниками от иудейской веры и вообще иноплеменниками, поскольку после завоевания земель, на которых жили десять израильских колен, большинство израильтян было уведено в рабство в другие страны, а оставшиеся настолько сильно смесились с языческими племенами, что собственно еврейской крови уже почти не осталось. Самаряне устроили себе храм на горе Гаризим, завели своих священников и отошли от иудейской религии. Господь в разговоре с самарянкой сказал: «Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение — от Иудеев» (Ин 4:22). Иудеи самарян презирали и даже не разговаривали с ними. Так почему же прокаженные, иудеи и самаряне были вместе?
Потому, что горе объединяет людей. Общая беда, общие страдания заставляют забыть различия, национальные, религиозные и так далее. Эти прокаженные держались вместе, помогали друг другу чем могли. Страшная болезнь, проказа, сплотила их. Уже не было места распрям, выяснению, кто больше прав, кто меньше, кто лучше, кто хуже. Если мы вспомним первые месяцы войны, когда северный сосед обрушился на нас, всею силою своего оружия, то увидим, что в один миг эта беда сплотила нас так, как ничто и никогда ранее. Тысячи людей взяли в руки оружие и пошли защищать страну, многие записались в самооборону, люди начали помогать друг другу, кто чем мог. Раздавали лекарства, продукты питания, вещи. Когда остановился транспорт, люди подвозили знакомых и незнакомых на частных машинах. Храмы и монастыри, по благословению Блаженнейшего Онуфрия были открыты круглосуточно, чтобы люди могли прийти туда, как в убежище, переночевать или укрыться в подвале от обстрелов. Все стали друг другу как родные. Но вот первый шок прошел, жители тех областей, которые были подальше от фронта, немного пришли в себя, ситуация стабилизировалась, стало примерно понятно, что будет завтра и послезавтра и началось выяснение, кто правильный, а кто не правильный. Кто ходит в патриотическую церковь, а кто нет. Какие конфессии имеют право на существование, а каким в этом праве отказано.
Также и в Евангельской истории, когда произошло исцеление, тогда произошло и разделение. Общей беды уже не было, все выздоровели и разделились, один вернулся поблагодарить, а другие пошли дальше. Это тоже нужно себе представить: вот поверили они словам Христа, пошли и вдруг по дороге увидели, что они здоровы. Те, которые от безысходности даже не просили исцеления, а только милости, вдруг стали здоровы. Можно только себе представить какая радость их объяла! И вот один из них поворачивает и идет обратно. Тот, кто был все время с ними, кто был один из них вдруг их покидает и уходит. Естественно, у других должен был возникнуть вопрос: а куда он идет, почему возвращается? Этот момент показывает, что остальные девять, знали куда он идет, понимали, что он хочет вернуться и поблагодарить того, кто их исцелил, но не вдохновились его примером, не последовали за ним, а продолжили свой путь к священникам.
Еще один интересный момент: к каким священникам пошли прокаженные? Самаряне к своим, иудеи к своим или к каким-то одним вместе? С одной стороны, к священникам прокаженные должны были идти в случае исцеления, поскольку именно священники их обследовали и давали разрешение вернуться в человеческое общество. По этой логике исцеленные самаряне должны были вернуться в Самарию, а иудеи в Иудею. Было ли разрешение жить среди людей, выданное Иерусалимскими священниками действительно в Самарии? Или же самаряне должны были получить таковое у своих самарийских священников?
Но когда Господь говорил: «пойдите, покажитесь священникам», Он имел в виду именно иудейских священников, ибо самарийские были лжесвящениками и в реальности не имели никаких полномочий, предусмотренных законом Моисеевым. Христос по своему человечеству иудей и ни к каким другим священникам посылать не мог. Текст Евангелия от Луки не проясняет четко этот вопрос, но создается впечатление, что все десять прокаженных поняли слова Господа в том смысле, что он посылает их к иудейским священникам и пошли все вместе. И самаряне тоже. Это наводит на мысль о том, что сторонники различных религиозных лжеучений где-то в глубине души, возможно в подсознании понимают, где на самом деле истинная вера и истинное священство. Хотя бы тот факт, что изначально все двенадцать колен израилевых поклонялись Богу в Иерусалиме и приносили жертвы в одном иерусалимском храме, должен был навести самарян на мысль, что иудейская религия в любом случае правильная, а их – еще под вопросом.
Это созвучно с тем, что происходит в Украине. Время от времени появляются сообщения о том, что политики, бизнесмены или иные известные люди, которые в публичном пространстве заявляют о своих симпатиях к различным конфессиям, а порой и открыто ругают УПЦ, в частной жизни крестят детей, венчаются и совершают иные таинства именно в храмах УПЦ. То есть на публику одно, а когда дело доходит до необходимости получит Благодать свыше, все понимают, что в УПЦ она точно есть, а в других конфессиях – под вопросом.
Следующий вопрос: что же повлияло или обусловило решение одного прокаженного вернуться и поблагодарить, а других не делать этого? Самой ситуацией подразумевалось, что все они должны были вернуться, об этом говорят слова Христа, выражающие удивление: «не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?» Но вернулся только один, остальные оказались неблагодарными. Что же стало причиной такой разной реакции? По большому счету, ничто, никакое внешнее обстоятельство не может заставить человека сделать тот или иной нравственный выбор. Бог создал человека свободным. Человек есть личность, он делает выбор по своей воле, и этот выбор принадлежит только ему. И именно в силу этой свободы человек несет перед Богом ответственность за свои поступки. Но различные обстоятельства, хотя и не могут определить выбор человека, могут склонять его к тому или иному поведению. И вот, как ни странно, таким обстоятельством, которое толкало девять прокаженных к игнорированию благодарности, стало принадлежность к иудейской вере, вере истинной в то время. Вспомним, как иудеи с гордостью говорили Христу: «отец наш есть Авраам» (Ин 8:39). Они думали, что одна принадлежность к потомкам Авраама уже делает их праведниками, наследниками жизни вечной прочих благ. Но Господь ответил им: «если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы» (Ин 8:39). Мало быть формальным членом истинной Церкви, нужно еще жить по заповедям Божиим. Часто мы говорим себе: мы в истинной Церкви, и успокаиваем этим свою совесть, которая обличает нас во грехах. Это превозношение, кичливость и может стать для нас губительной, что в каких-то обстоятельствах мы примем неправильное решение, не сделаем доброго дела, не поблагодарим там, где это, само собой разумеется.
И наконец, слова Христа благодарному самарянину: «встань, иди; вера твоя спасла тебя», это о чем? Об исцелении от проказы? О том, что он исцелился потому, что поверил словам: «пойдите, покажитесь священникам» и пошел? Да, он поверил, так как пошел к священникам еще находясь весь в проказе. Но ведь это сделали все десять. Все десять прокаженных поверили в невозможное и пошли, а слова «встань, иди; вера твоя спасла тебя» сказаны только одному. Не кроется ли здесь более глубокий смысл?
Эти слова Христа могут означать не исцеление, а спасение души, свидетельствовать, что телесно исцелились все десять, но душа стала здоровой только у одного. А без спасения души, что толку во временном здравии тела?
