«Житие мое», или Автобиографии псов смердящих

Преподобный Нестор Летописец. Фото: czerkovnyj.ru

9 ноября Православная церковь празднует память преподобного Нестора Летописца, монаха Киево-Печерской лавры. С его трудов началось становление исторической науки на нашей земле. Науки, смысл которой современные историки уже давно забыли. История священна по своей сути, так же, как и Слово Божие. Потому что и в личном, и во всечеловеческом масштабе она является следствием наших взаимоотношений с Богом. Нити причинно-следственных связей, из которых плетутся узоры судеб разных людей, сливаются во всеобщую ткань истории государства, а та в свою очередь становится составной частью общечеловеческой истории. История – это литургия, т.е. общее дело Бога и человека, которая определяет как индивидуальные судьбы, так и судьбы целого мира.

Задача историка состоит не в том, чтобы описать событийный ряд происходящих событий, а в том, чтобы, расшифровав его сложную причинно-следственную связь, объяснить, что привело человеческое общество к тем или иным результатам. Почему Бог не нашел другого способа, как только через боль и страдания попытаться достучаться до их оледеневших сердец. Поэтому истинный историк – одновременно и пророк, который знает волю Божию и указует путь к ее осуществлению. Его творчество священно, его слово весомо, его труд свят. Он призван, взобравшись на вершину вечности, поставив себя выше людских мнений, воли правителей и «сильных» земли, и оттуда увидев течение реки времени, описать ее водовороты и направление, объяснить почему в одном месте эта река течет бурно, а в другом спокойно.

Излишне говорить о том, что в мире нет и никогда не было таких историков. Преподобный Нестор Летописец – первый и последний историк, признанный церковью святым. А то, что стало называться исторической наукой, есть предвзято вырванные из контекста наборы событий и фактов в их идеологической, партийной или политической злободневной интерпретации.

Житие или проживание

Живя во времени, мы пишем свою личную священную историю, которая застынет вечной памятью в неподвижности восьмого дня и определит наше новое вечное имя, написанное на белом камне (Откр. 2:17). К сожалению, вместо того, чтобы тщательно, каллиграфическим почерком выводить в этой истории каждую фразу и букву, мы пишем в ней «каляки-маляки», ставим кляксы, возвращаясь назад, пытаемся что-то там перечеркнуть и исправить. Поэтому вместо величественного полотна взаимодействия святой воли человека и Божественного промысла мы получаем жалкую карикатуру. Так то, что призвано стать «житием», превращается в мелкое прозябание без смысла и цели. Это и есть то, что в народе называется «живу как все». Человек потерял чувство ответственности перед Богом за свою личную историю. Он перестал понимать, что время вспять не бежит, и прошлого исправить не получится. Все, что нами будет написано, это уже чистовик.

Вечный, неповторимый иероглиф нашей личности и есть результат нашей земной истории, которая созидалась сложным синтезом, сотканным из наших чувств, желаний, эмоций, божественных вдохновений и личного выбора.

Святость мира

9 ноября – это еще и день нашей отечественной письменности и языка. К сожалению, люди забыли о том, что слово – священно. Оно есть воплощенный логос внутренней энергии человеческой личности. Друзья Иова, придя к нему, не стали тотчас говорить. Они долго сидели молча. Таковой всегда была культура слова традиционных народов. Слово выпекалось в сердце, доводилось до готовности в печи души перед тем, как выйти наружу. Оно лечило, созидало, вдохновляло, несло тот мир, каким жила душа, из которой оно вышло. Неслучайно среди восточных народов не принято говорить «добрый день» или «здравствуйте». В традиционных культурах говорят: «Ас-саля́му але́йкум», т.е. «Мир вам». Именно так приветствовали в давние времена друг друга и христиане. Это первые слова, которые Христос сказал ученикам после Своего Воскресения. Это то, что мы призваны нести в этот мир, то, чем должно жить наше доброе сердце. «Блаженны миротворцы», которые будут названы Сынами Божьими. Это люди, которые смогли вырастить в своей душе тишину мир и пересадить их ростки в сердца окружающих людей.

Мудрый человек немногословен, но каждое его слово намного дороже золота. Если бы мы всерьёз задумались над тем, что значат слова Христа об ответственности за каждое праздное слово (Мф. 12:36), мы бы не спешили говорить, а предпочитали молчать. Мудрец сказал: «Я часто жалел о том, что начинал говорить, и ни разу не пожалел о том, что промолчал», и он был прав. Не научившись молчать, человек не сможет научиться правильно говорить. Он не научится даже читать, потому что в книге нужно видеть не только слова, но и то, что находится между строк.  Это обязательный навык для тех, кто хочет научиться не только букве, но и войти в дух святоотеческой традиции. Вся соль духа православного Предания не в словах, а в молчании, в том, что невозможно выразить словом, а можно постичь только духом, сердцем к сердцу, в том, что выше любых слов и наименований. Уши слышит слова, ум понимает их значение, а сердце вникает в смысл.

Если бы человек видел, что делает матерщина с его душой, то он бы предпочел лучше самому себе откусить язык, чем произнести хотя бы одно матерное слово. Но, к сожалению, матерщина, стала уже не только частью человеческого быта, но и способом официального выражения гражданской позиции. А это уже говорит о тотальной деградации всего нашего социума.

Жар-Камень

Поэтому в этот день, когда мы празднуем день украинской письменности и языка, я хочу обратиться к красоте нашего родного слова. К его утонченной милозвучности, которую сегодня пытаются извратить разного рода новоязом, привнесенными чужими диалектизмами и т.п. Для меня одним из эталонов красоты и глубины украинского языка стал гениальный, на мой взгляд, роман-притча Елены Ступницкой под названием «Жар – Камінь». Это сказочный, философско-богословский и лирическо-поэтический роман о сложных путях человеческой жизни, о пути к блаженной вечности группы детей, судьбы которых очень напоминают истории наших душ. К сожалению, этот роман еще не опубликован. Но я очень надеюсь на то, что придёт время и он будет напечатан, так что люди получат возможность приобщиться к тихой радости и светлой мудрости этой необычной истории…

«В проломі на схилі з’явилась величезна, страшна голова. В темряві світились очі – холодні й розумні. Годі було й думати, щоб перехитрити їх. На якусь мить дракон зупинився біля поверхні, тоді незграбно посунувся вперед. Випростав одне крило, потім друге. Тоді глибоко вдихнув, роздмухуючи в собі внутрішнє полум’я. Зовні це й справді був дракон. Але було в ньому ще щось, бо крізь потворну драконову подобу проглядало часом обличчя якоїсь істоти дивовижної краси. Чи радше можна було б сказати, що це сама краса з обпаленим обличчям і крилами. Якої ж глибини біда мала наразі статись тут, щоб драконова подоба так щільно затьмарила красу? Раптом вгорі, над драконячою головою щось зблиснуло. Яскраво, пронизливо – Жар-камінь…

Жар-камінь висів над драконом, як зірка. Тут точилась якась таємнича незрозуміла боротьба. Ні, Жар-камінь не робив ніяких спроб перемогти. Він лише сяяв і чекав. І його сяйво променіло такою ніжністю і любов’ю, що все навкруги, навіть нічна пітьма, виглядало сповненим якогось непереможного внутрішнього світла. Ніхто б не повірив, що темрява може отак світитись. Зсередини. А ця, навколо, була схожою на тонкий сріблястий серпанок. Немов би була і темрявою і – не – темрявою водночас. В усьому бриніло світло. Світ навколо сяяв і звучав. І лише дракон у цьому живому світляному мерехтінні виглядав, як мертва сліпа пляма. Жар-камінь щедро осипав його промінням. І здалеку здавалось, що це хтось з ліхтарем зупинився біля замкнених дверей і стукає… І кличе…

Але та прекрасна істота всередині дракона тільки глибше ховалась в пітьму, і холодним гордим блиском раз по раз спалахували її очі. Ні, вона не квапилась відгукнутись. Лише щільніше затулялась темрявою, бо більше не мала чим. І звідти, з глибин темряви, яку вона сама звела навколо себе, як цитадель, час від часу вихлюпувались несподівані потужні сплески якоїсь звірячої ворожості.

Вона кликала мірятись силою, воліла напасти. Більше того – вона жадала перемоги.

– Для чого це?.. Для чого?.. Ну, як переможеш любов? Чим?..

Стало боляче за ту неймовірну красу, що спотворила себе до вигляду дракона, бо з першого ж погляду було зрозуміло – цю війну програно раз і назавжди ще в самому початку. Можна силою вийти проти сили, але чим і з чим вийдеш проти любові? Чим переможеш те, що перемагає, не руйнуючи, не завдаючи ударів. Не воліючи бути зверху. Перемагає, не шукаючи перемоги. Однією лише безмежністю любові, ніжності і – правди…»

Читайте также