«Мы мышей не убиваем, а искушаем». Жизнь и подвиг отца Серафима (Романцова)

Фото: radiovera.ru

Преподобный Серафим (Романцов), в крещении Иван, родился в 28 июня 1885 года. Он рано остался сиротой и уже в пятнадцатилетнем возрасте поступил в Глинскую пустынь. С началом первой мировой войны в 1914 году Иван был отправлен на фронт. В 1916 получил ранение и оказался в госпитале.

Старец потом рассказывал, что среди раненых был гипнотизер, который своими пассами мог усыплять людей и вообще воздействовать на сознание солдат. Единственный, на кого он не мог повлиять, так это на молодого Ивана, который в это время читал Иисусову молитву.

После выздоровления он возвращается в родную обитель, где в 1919 году в возрасте 34 лет принимает постриг с именем Ювеналий. Уже в разгар революционного безумия в 1920 году он рукополагается в иеродиакона, а в 1926 в иеромонаха. В том же году принимает постриг в схиму с именем Серафим.

«В Иисусовой молитве заключается вся философия мира»

После закрытия обители отец Серафим подвизается в горах Кавказа. Время жизни в горах батюшка потом вспоминал, как лучшие годы своей жизни. Подвижники расчищали в горном лесу землю, на которой разбивали небольшие огороды, заводили пасеки, читали непрестанно Иисусову молитву, а ночи проводили в бдениях. Жизнь в горах была тяжелая. Огороды часто разворовывались дикими медведями. Рядом бродили хищные звери, а запасы продовольствия нередко съедались мышами. По вопросу православного отношения к мышам, собрали даже совещание. Обсуждали, можно ли монаху убивать мышей. Наконец решили: «Мы мышей не убиваем, а искушаем: хочешь – иди в мышеловку, а хочешь – нет», – рассказывал отец Серафим с добрым юмором.

Советская власть выслеживала монахов и в самых скрытных убежищах. Так отец Серафим был арестован в 1930 году и отправлен на строительство Беломорканала. Отбыв срок, он проживал с 1934 по 1946 год в Киргизии. Летом отец Серафим укрывался в горах, а к зиме перебирался на жилье к одной благочестивой семье. Для него была оборудована небольшая келья, пристроенная к курятнику. В горы еду для старца приносили дети, стараясь быть незамеченными. А зимой, по ночам, в условиях строжайшей конспирации к нему собирались люди для исповеди, причастия, получения духовной помощи.

Это время жизни отца Серафима было связанно с усиленным молитвенным подвигом и овладением непрестанной Иисусовой молитвой. Впоследствии в своих письмах старец будет постоянно проводить мысль о необходимости для спасения обучения навыку умного делания. Отец Серафим уважал богословские знания, но считал молитву самой высшей из наук. «В Иисусовой молитве заключается вся философия мира», – говорил он.

В 1947 году отец Серафим возвращается в открывшуюся Глинскую пустынь. В тяжелые послевоенные годы монастырь снова стал возрождаться. Люди, потерявшие в годы войны близких и родных, искали у старцев духовного утешения и поддержки. Иеромонах Серафим становится духовником Глинской обители. В то же время ему нужно было решать много административных вопросов. Уже в это время зафиксировано множество случаев прозорливости старца. Люди чувствовали действенную силу его молитвенной помощи, которая творила чудеса.

Советская власть готовилась к закрытию Глинской пустыни, как к серьезной военной спецоперации.

День старца начинался с трех–четырех часов утра. Ежедневно утром и вечером он присутствовал на богослужении, после чего исполнял свое келейное монашеское правило. Потом принимал сотни людей, которые шли к нему на исповедь. Ночами отвечал на письма, которые приходили к нему из разных концов страны.

В 1961 году начались новые гонения на Церковь и Глинскую пустынь снова решили закрыть. Советская власть готовилась к ее закрытию, как к серьезной военной спецоперации. Для этого было задействовано двести пятьдесят силовиков, двадцать три машины. Спецгруппы полностью изолировали территорию монастыря, перекрыли все подходы к обители. Монахов вывезли на ближайшую железнодорожную станцию, запретив брать с собой деньги и продукты. Так отец Серафим оказался без денег и еды на ЖД станции. Набожные люди помогли ему собрать немного средств, дали продуктов и отправили батюшку в Сухуми. Ни слова ропота или недовольства никто и никогда не слышал с уст преподобного Серафима. Как и другие Глинские старцы, все происходящее он воспринимал, как с руки Божией.

Старцу в это время уже было семьдесят шесть лет. На Кавказе, по благословению митрополита Зиновия (Мажуги), отец Серафим становится духовником горных подвижников, которые стекались в эти места после закрытия монастырей. Невозможно было стать насельником ни одного тайного скита в горах без благословения отца Серафима. Батюшка ревностно и строго следил за духовной жизнью пустынножителей, исповедовал их, вразумлял, наставлял.

Милиция старалась где только можно выследить убежища монахов. Их сажали в тюрьмы, избивали за бродяжничество, натравливали на них уголовников. Прозорливость старца Серафима тогда спасла не одну жизнь. В Духе Святом он предвидел многие события, которые должны были произойти в будущем, и заранее предупреждал монахов о том, чтобы они уходили из своих убежищ, потому что на них готовится облава.

«Господи, молитвами старца Серафима, помилуй мя!»

Сила молитв старца была такова, что люди, находящиеся за многие километры от него, получали исцеления и помощь. Монах Константин, погибая в горах, успел только крикнуть Богу: «Господи, молитвами старца Серафима, помилуй мя», как тут же какая-то невидимая сила спасла его от верной гибели. Монахиня Мария, духовная дочь отца Серафима, жила в Таганроге. Ее парализовало и она, лежа дома обездвиженная, мысленно просила старца о помощи. Отец Серафим передал ей через знакомых просфору и сказал, чтобы она приехала к нему в Сухуми.

Несмотря на то, что врачи строго запретили матушке двигаться, она настояла, чтобы ее погрузили в поезд и оправили к старцу. На другой день после того, как монахиню Марию привезли к отцу Серафиму, она уже стала ходить. А через неделю батюшка благословил ее взять две сумки, по десять килограмм каждая, и отнести в горы монахам. Матушка исполнила послушание и при этом не почувствовала в своем теле даже следов болезни. Таких примеров уже при жизни старца было много.

К концу жизни отец Серафим все реже выходил из кельи, силы его покидали, последние дни он провел, не вставая с постели. Ближе к смерти благодать, которая так изобильно пребывала в его сердце, стала проявлять себя с необычайной силой.

В последние часы перед уходом преподобный сказал своим ученикам: «О чем я молился всю жизнь и то, чего искал, открылось сейчас в моем сердце. Моя душа исполнилась благодати настолько, что не могу ее даже вместить». При этом окружающие люди видели, как старец буквально светился, лежа на смертном одре.

Его святая душа ушла к Господу 1 января 1976 года. Мощи старца были погребены на Михайловском кладбище г. Сухуми, а после канонизации в марте 2009 года перенесены в Глинскую пустынь, где находятся и поныне.

Читайте также