Святитель Зиновий (Мажуга): житие одного из последних Глинских старцев

Митрополит Тетрицкаройский Зиновий (Мажуга)

Митрополит Зиновий (в миру Захария) Мажуга родился 14 сентября 1896 года в г. Глухове (ныне Сумская область) в простой семье плотника. Когда ребенку было три года, умер отец, в одиннадцать лет он потерял мать. Семьей для будущего святителя стал Дом трудолюбия для крестьянских детей при Глинской пустыни. Таких же, как он детей – сирот, там обучали простым профессиям, с помощью которых они потом могли бы зарабатывать на жизнь.

Позже полученные навыки помогали владыке выживать на его нелегком жизненном пути. В монастыре Захария научился кроить одежду, шить обувь, быть конюхом, плотником, кучером, пекарем. Там же будущий митрополит рос у духовно. Предреволюционные годы были временем максимального расцвета монастыря Глинской пустыни.

В 1914 году Захария становится послушником монастыря, и в том же году направляется в действующую армию вместе с еще 75 другими послушниками Глинской обители. В боевых действиях Захария участия не принимал. Но война его загнала в очень трудные условия жизни среди Пинских болот в Белоруссии.

От постоянной сырости у Захарии на ногах образовалась экзема, а потом открылись и трофические язвы, которым уже не суждено было зажить.

Эти язвы вызывали сильнейший зуд и боль, от которых старец потом тяжело мучился всю свою жизнь. Вернувшись в монастырь с фронта, в самый разгар революционных гонений в 1921 году Захария осознано выбирает путь на Голгофу, принимая постриг с наречением имени Зиновий.  

Смолоду будущего старца отличало то, что он был «дитем послушания». Все дары Божии, которыми был позже облагодетельствован старец Зиновий, основывались на его глубочайшем смирении, терпении и любви. Первым наставником молодого монаха стал старец Герасим, у которого не было других учеников. Каждого пришедшего к нему с просьбой ученичества отец Герасим встречал палкой и гнал с бранью из кельи «в три шеи». С таким же «теплым приемом» встретился и будущий митрополит. Но, в отличии от предшественников, он достойно прошел искус и после такой экзаменовки старец Герасим взял его к себе в ученики.

Предвидя в Зиновии великого светильника Православной церкви, старец воспитывал его очень жестко, обучая терпению и смирению в любых, даже очень сложных условиях жизни. Таковы были первые уроки основ святости, которые проходил будущий великий Глинский старец.

Вот лишь один из многих примеров. Настоятель вызывает Зиновия к себе, приглашает также своего келейника и благословляет тому сбрить с Зиновия бороду и остричь волосы на голове. Потом приказывает Зиновию снять рясу, дает ему светский костюм и отправляет обратно в монастырский корпус. На протяжении всего этого процесса монах Зиновий не проронил ни слова, не задал ни одного вопроса. Хотя ничего подобного ни с кем в монастыре не происходило. Позже оказалось, что монаху Зиновию нужно было вывезти в качестве кучера повозки (оставшись при этом незамеченным среди народа) скрывавшегося от большевиков архиерея.

В 1922 году советская власть монастырь закрывает, монахов разгоняют многие из них тогда берут на себя мученический венец. Саму Глинскую пустынь комсомольцы буквально смели с земли, повыдергивав даже кресты с монастырского кладбища. Отец Зиновий, будучи к тому времени уже иеромонахом, перебирается в Дранский Успенский монастырь г. Сухуми. Но и там большевицкая власть не давала монахам покоя.

В 1930 году отца Зиновия арестовывают и высылают в далекий сибирский концлагерь. Уже тогда проявляются первые дары чудотворений, данные отцу Зиновию от Бога.

Во время этапа его вагон был наглухо заколочен, и в течение недели заключенным не давали ни хлеба, ни воды. В вагоне стояла неимоверная духота. По молитвам монаха Зиновия пошел обильный дождь и заключенным удалось через щели набрать воды и утолить жажду. В лагере к нему относились уважительно как зеки, так и надзиратели. Было что-то в облике будущего старца такое, что вызывало к нему благоговение. Пребывая в нечеловеческих условиях концлагеря, отец Зиновий продолжал свое священническое служение.

Сделав из полотенца епитрахиль, он исповедовал, крестил, отпевал заключенных. Ни во время пребывания в лагере, ни после выхода из него, никто не слышал от этого иеромонаха слов ропота, осуждения или какой-либо жалобы на то, что ему приходилось терпеть в те годы.

Чудесным образом, заступничеством Божией Матери, отец Зиновий был освобожден, и в 1936 году он возвращается в Абхазию. Далее начинаются его годы подвижничества в лесных чащах Кавказских гор, среди таких же, как и он, монастырских скитальцев, которые бежали сюда со всей страны после закрытия монастырей. Там старец обрел навык непрестанной молитвы и духовного трезвения.

Большевики выслеживали горные поселения монахов и преследовали их. Старцу снова пришлось скрываться в греческих селениях возле Сухуми. Отец Зиновий был хорошим портным, сапожником и, помогая бесплатно бедным жителям приморских селений, он заслужил к себе их большую любовь и уважение. Люди его прятали от палачей НКВД, но те по-прежнему пытались выследить старца.

Однажды, скрываясь в лесу от преследования, отец Зиновий нашел укромное место для ночлега, не подозревая о том, что это была медвежья берлога. Залезши внутрь, старец проснулся от того, что к нему внутрь стал пролезать большой кавказский медведь.

С испугу иеромонах стал быстро собирать вокруг себя сухие ветки, пытаясь их разжечь, но руки тряслись, а отсыревшие спички не хотели зажигаться.

В голове звучала только молитва Богу и Божией Матери с просьбой о помощи. Как развивались события дальше, старец не помнит. Пришел он в себя только в доме, где проживал до того, как стал скрываться. Все это происходило в ночь на 22 мая, в канун праздника святителя Николая. С такими скорбями и борениями старец подвизался в горах Кавказа с 1936 по 1942 годы.

В 1942 году иеромонах Зиновий, по Промыслу Божию, знакомится с грузинским патриархом Каллистратом, по благословению которого служит в Тбилиси с 1942 по 1944 год. Позже, испытывая иеромонаха, патриарх посылает его служить в такие места, где выжить было крайне тяжело. Голод, холод и крайняя нищета – все, на что мог рассчитывать отец Зиновий в тех местах, куда его посылали на службу. При этом, лишь только ему удавалось хоть как-то сносно наладить свою жизнь, патриарх тотчас снимал его с прихода и направлял в места еще худшие, более тяжелые и менее приспособленные для жизни.

При всем этом архимандрит Зиновий ни разу не пожаловался Святейшему на то, что ему очень трудно. Он не роптал на постоянный голод, не жаловался на трофические язвы на ногах, которые нужно все время ошпаривать крутым кипятком, чтобы хоть на малое время уснуть, забывшись от нестерпимого зуда и боли.

Видя такое величайшее смирение старца, в 1950 году, после смерти настоятеля Александро-Невской церкви в г. Тбилиси протопресвитера Иоанна Лозового, патриарх Каллистрат, к удивлению многих, назначает на его место архимандрита Зиновия. Это вызвало волну возмущения грузинского духовенства, которую патриарх подавил твердой рукой, запретив в служении и лишив сана некоторых маститых протоиереев, которые особенно рьяно клеветали на старца.

«Этот человек, – говорил им патриарх, – имеет великое послушание, которое значительно выше образования и затмевает всю вашу грамотность и гордость».

Забегая наперед, нужно сказать, что старец Зиновий пережил пять грузинских патриархов, у каждого из которых он пользовался колоссальным уважением и авторитетом. В новейшей истории Грузинской православной церкви архимандрит Зиновий был первым и единственным не грузином, который стал епископом, а потом и митрополитом Грузинской церкви. Что уже само по себе делает личность старца Зиновия уникальной. Но, тем не менее, еще долгие годы ему приходилось много терпеть от интриг и клеветы окружавшего его клира.

К тому времени владыка Зиновий уже был духоносным старцем, в котором жила обильная благодать Божия. Прослышав о прозорливости и множественных исцелениях, которые происходили по молитвам старца, к нему стало стекаться огромное количество народа из самых разных уголков Советского Союза.

Дать исчерпывающую характеристику митрополита Зиновия можно было бы тремя словами «простота, чистота, святость». Первое, что поражало тех, кто впервые видел владыку, это его необыкновенная кротость, смирение при каком-то неземном величии и благородстве.

Вот, как свою встречу с владыкой описывает Валерий Лялин, приехавший к старцу из Ленинграда. «Вижу у церковной ограды стоит старенький монашек, разговаривает со бабушками в платочках. Одет не важно, на голове поношенная скуфейка, ряса старая, латаная, на ногах лапти, в руках поношенный посох. Эх, думаю, какой-то пустынник с бедного горного скита. Подойду спрошу, но перебивать было неудобно. Слушаю разговор. Старушка жалуется, что зять пьет и ее обижает. Старичок-монах утешает, дает наставления. Дождавшись конца разговора, спрашиваю: «Простите, где найти мне митрополита Зиновия?» Старичок посмотрел на меня ласково своими добрыми глазами и тихо сказал: «Это я». Видя мое удивление, он засмеялся тихим серебристым смехом: «Что лаптям удивляешься, нас духовных всех к старости ноги подводят. Службы, молитвы - все на ногах. Я лапти моим духовным деткам заказываю с Украины, здесь в Иверии лаптей не знают». (Лялин Валерий. Глинская пустынь в Тбилиси. Птицы Небесные -С. Петербург. 2006.-С.243.)

Нужно сказать, что боли от экземы не давали старцу возможности носить обычную обувь, поэтому он и зимой, и летом ходил в лаптях, передвигая ноги, как на лыжах.

Главных качеством митрополита Зиновия была потрясающая любовь ко всем людям.

Никто из знавших его никогда не слышал от старца грубого или колкого слова. Самое страшное «ругательство», которое он мог себе позволить, это было замечание келейнику «это тебе минус». Владыка был всегда «прост, доступен и добр».

А терпеть старцу приходилось многое. Во время хрущевских гонений в храме, где служил владыка, работал на КГБ «стукач», который пел на клиросе. Старец это знал. К тому времени у митрополита Зиновия было много высокопоставленных друзей, которые полюбили владыку еще будучи бедными и никому не известными людьми. Они-то и предупреждали его о клеветнических письмах в КГБ от певчего и просили уволить этого человека, но митрополит Зиновий терпел.

«Как Бог управит, – говорил он, – если будет Ему угодно, Он Сам все устроит». Так и случилось. После очередного письма «в органы», с этим певчим случился удар прямо в храме. Хрипя и корчась, он что-то пытался сказать старцу Зиновию, но так и не смог. Бог не дал ему права на покаяние.

Тем не менее, однажды старца задержали по анекдотичному поводу. В руки КГБ попал синодик владыки Зиновия, в котором оперативные работники обнаружили, как им показалось, серьезные доказательства «антисоветской деятельности» старца. Там были написаны, по их мнению, тайные имена - пароли агентов «Матфей», «Мордарий», «Каллист», «Евстатий». Разобравшись, конечно же, пришлось им старца отпустить.

К этому времени по молитвам владыки Зиновия, было исцелено множество людей, он предсказывал судьбы, ограждал от бед, предупреждал и избавлял от несчастий. Описать даже малую часть этих свидетельств в краткой публикации невозможно.

Нужно отдельно сказать о явлении старцу Божией Матери в 1972 году. Консилиум врачей «предрекал» старцу скорую кончину. Ночью владыка увидел Пресвятую Богородицу, которая вошла в келью и осенила его крестным знамением. После этого митрополит Зиновий стал неожиданно для всех поправляться и потом сам пережил врачей, которые участвовали в консилиуме.

Владыка Зиновий предсказал скорую смерть митрополита Никодима Ротова, и даже избавил СССР от международного скандала. Сила и благодать его святости была потрясающей. В 1950 году митрополит Зиновий в составе членов синода Грузинской православной церкви был участником высокопоставленной встречи с Предстоятелем Александрийской церкви. После литургии в одном из Тбилисских храмов делегации выстроились для взаимных приветствий.

Неожиданно для всех митрополит Зиновий быстро подходит к Александрийскому Патриарху и властно просит его уступить ему место.

Чтобы не усугублять и без того возникшее напряжение, Александрийский Патриарх спокойно перешел на другое место, уступив свое владыке Зиновию. Прошло совсем мало времени, как икона из верхнего ряда иконостаса падает как раз на то место, где стоял митрополит Зиновий. Удар был такой силы, что владыка потерял сознание, но серьезных последствий для здоровья удалось избежать. Все были поражены увиденным и поняли – если бы там стоял высокий зарубежный гость, то последствия этого происшествия отразились бы на международном уровне.

Все тридцать пять лет служения в Тбилиси владыка прожил в небольшом домике рядом с храмом. Хотя ему неоднократно предлагали переехать в дом «более достойный его сана», предлагая также и машину с водителем, но каждый раз старец тактично уклонялся от этих подарков.

В комнате у владыки из мебели стояла лишь железная кровать, маленький стол и два стула. Все стены были увешаны иконами, центральное место среди которых занимал Пустынно – Глинский образ Рождества Пресвятой Богородицы. В кельи было также крохотное окошечко. Будучи уже глубоко немощным старцем, он часто сидел у этого окошечка, к которому стекались люди для беседы и благословения. Если старца возле окошка не было, то люди целовали само стеклышко от чувства благоговения перед владыкой.

Любовь народа к митрополиту Зиновию был огромной. Такой же, как и любовь владыки к людям. Каждый, кто приходил к нему, получал помощь, утешение и уходил с чувством того, что прикоснулся к Небу на земле. Старец заранее предвидел время своей кончины и попрощался со всеми своими духовными чадами, поручив их своему ученику схиархимандриту Виталию Сидоренко.

Накануне кончины владыка Зиновий видел в своей кельи ангелов, на которых указывал с радостной улыбкой своему келейнику.

После смерти в комнатке владыки нашли чемодан, в котором были спрятаны схимнические одежды и завещание, где старец просил, чтобы его похоронили по монашескому чину в схимнических одеждах под именем Серафим. О том, что старец принял схиму с этим именем, никто не знал. Успение старца произошло 8 марта 1985 года. Восемь дней тело преподобного лежало в Александро-Невском храме, куда пришло бесчисленное количество людей для того, чтобы дать митрополиту последнее целование. За это время тело старца не было подвержено тлению. Казалось, что он спит тихим, мирным сном.

Преподобный владыка Зиновие, моли Бога о нас!

Читайте также