«Бог там, где жива любовь»

«Бог Саваоф» Виктор Васнецов, фрагмент росписи Владимирского собора в Киеве

Воскресное литургическое чтение этого дня начинается с послания апостола Павла, рассказывающего о том, что некий человек (по всей видимости, это сам апостол) был восхищен в горние небесные обители и слышал там «глаголы неизреченные». То есть те, которые невозможно пересказать, что и не удивительно. Мы не умеем общаться сердцем к сердцу. Нам нужны слова. Слова – это определения нашего опыта.

Мы говорим «дерево», «солнце», «дождь» , в общем-то, понимаем о чем идет речь. С внутренними переживаниями несколько сложнее. «Любовь», «ненависть», «радость», «тоска» – это нам понятно, но каждый чувствует по-своему. А как быть с такими медицинскими терминами как «депрессия» или «фобия»? Их нельзя отождествлять с унынием и страхом, это совершенно другое состояние психики, значение которого может понять только тот человек, который опытно это пережил. У святых отцов есть упоминания о таких дьявольских нападках на человека, которые невозможно перевести на привычный нам язык и дать им обозначения. Для их описания у нас просто нет нужных слов.

А что же говорить о том, что видел и слышал апостол Павел, если никто из людей этого никогда  не видел и не слышал. Как им это можно объяснить? Представьте себе человека, который родился слепым. Он не может ни видеть, ни прикоснуться к великолепному саду, который цветет за окном его дома. Он не знает разницы между цветами, но очень хочет знать, как выглядит этот сад. Мы можем предложить ему только один вариант объяснения. Обозначить семь цветов семью нотами, переходы цветов музыкальными созвучиями и попытаться сыграть на рояле потрясающе  красивую музыку, чтобы хоть как-то донести то, что находится за пределами эмпирического опыта слепого человека.

Бог доносит до нас красоту уготованного от создания мира рая, в который войдут праведные души через подобного рода символы. У нас нет возможности увидеть то, что видел апостол Павел. Мы не может услышать те слова, которые он слышал, достигнув «третьего неба», но в тихом веянии ветерка Божественного Откровения, мы можем издали услышать запах того мира. Язык, на котором говорит нам Бог о красоте рая, это язык любви. Посмотрите на улыбку ребенка, на бирюзово-синюю лазурь моря, красоту закатов и рассветов, нежные переливы осенних цветов, на величие благородного и чистого сердца, саму красоту святости и почувствуйте, хотя бы издали, что есть рай. Это очень отдаленные представления  о том, что там есть на самом деле. Потому что «око не видело, ухо не слышало, и на ум не приходило человеку то, что уготовал Бог любящим его».

Посмотрите на улыбку ребенка, на бирюзово-синюю лазурь моря, красоту закатов и рассветов, нежные переливы осенних цветов, на величие благородного и чистого сердца, саму красоту святости и почувствуйте хотя бы издали, что есть рай. Это очень отдаленные представления  о том, что там есть на самом деле.

Но самым большим Откровением человечеству, говорящем о красоте Рая, есть сам Бог, ставший человеком. Ведь подумать только, кем Он стал и куда пришел. От одного Его взора могут дрожать гигантские горы, убегать море, застывать в оцепенении все живое на планете. Но Он рождается в хлеву, приходит нищим странником и, о ужас(!), дает себя избивать, позволяет над собой издеваться и даже убить. От этого страшного зрелища оцепенели ангельские силы, Земля в ужасе стала дрожать, солнце не могло этого видеть и скрылось. Хотя они видели немало страшных вещей. Но то, как тварь убивает своего Творца – не видело ни Небо, ни Земля, ни преисподняя от сотворения мира и до ныне.

Бог явил нам свое Имя, которое не было явлено до этого никогда и никому. Это Имя Бога Любви. Любви,  которая готова выйти из глубин Святой Троицы в бездну греха и ада ради того, чтобы спасти человека. Все, что совершал Господь на Земле, было богословием Его любви. На Евангельском чтении этого дня мы слышали о том, как после проповеди Спаситель предлагает будущим апостолам, которые за всю ночь, как ни старались, так и не смогли поймать ни одной рыбешки, забросить сети еще раз.

Они забросили только из уважения к проповеднику, понимая, что сделав это ночью сотни раз безрезультатно, днем, когда рыба уходит на дно, это уж тем более бессмысленно. Но…улов был такой, что одна лодка не могла вмесить всего количества пойманных рыб, пришлось подключать и другую. Этого не могло быть по естественному порядку вещей. Значит, здесь происходило нечто такое, что превосходило обычный ход событий, и рыбаки это понимали. Их объял ужас от понимания этого. Петр упал на колени от чувства своей малости перед Христом. Он почувствовал сердцем, что перед ним стоял не просто Человек, а Демиург Вселенной. И только что произошла не случайность совпадений (он был опытный рыбак и  понимал, что это невозможно), а нечто таинственное.

Все чудеса Спасителя, все Его исцеления и вся Его жизнь и смерть – это дар Божественной Любви людям. Для того, чтобы этот дар принять, нам нужно приобрести тару, куда бы мы могли ее набрать. Наше сердце должно стать тем сосудом, куда Бог мог бы налить свою любовь. У него очень много любви, но беда в другом. Сосуды у нас невместительные, а то и дырявые вовсе. В этом не вина Бога, а наша вина. Если мы не можем жить любовью, если наши мысли, чувства, дела не будут исходить из любви и не будут ради любви, то Бог как был,  так и останется любовью. И рай будет раем, и «неизреченные глаголы» будут  ублажать слух святых, а мы останемся в стороне от всего этого,  в безлюбовном одиночестве своего собственного эгоизма и самости. Проще говоря - в аду.

Где нет любви, там однозначно нет и Бога. И не важно с «томосом» его нет или без него. Первым признаком правильной церковности есть наличие любви к Богу и людям. И не только к тем, кто тебя любит, но и,  прежде всего, к тем, кто желает тебе зла. Так нас научила  Любовь, ставшая ради нашего спасения Человеком.

Сегодня много говорят и спорят о патриархатах, митрополиях, церковной истории, Томосе (слово, которое еще несколько месяцев назад никто и не знал), но в ком из спорщиков есть эта Любовь? Кто из них искренне ищет спасения ближнего, а не утверждения своей правоты? Где нет любви, там однозначно нет и Бога. И не важно с «томосом» его нет или без него. Первым признаком правильной церковности есть наличие любви к Богу и людям. И не только к тем, кто тебя любит, но и,  прежде всего, к тем, кто желает тебе зла. Так нас научила  Любовь, ставшая ради нашего спасения Человеком. Если бы мы поняли по-настоящему Кто есть Бог и каково Его Имя, то мы бы перестали спорить, а в страхе и ужасе от собственного безумия и ничтожества упали бы перед Ним на колени, как это сделал апостол Петр, и сказали бы: «Господи, прости нас грешных, не понимали мы, что творим». Аминь.

Читайте также