Церковь на горе Духа: икона Богородицы «Тучная гора»

Около 250-300 лет тому назад Икона Божией Матери "Тучная Гора" находилась в одном из мужских монастырей Твери и подарена была настоятелем Косме Волчанинову в благодарность за хорошо исполненные работы в монастырском храме. 

Косьма Волчанинов стоял посреди главного храма Николаевского Малицкого монастыря и любовался своей работой. Постарался на славу, не смотря на насмешки и колкости монахов: мол, сын татарина трудится в православной церкви. Но Косьма работал исправно, отец эконом вовремя подвозил и беличьи кисти, и все необходимое, поэтому за две недели до Пасхи оновление храма закончили. Косьма писал пигментом, разведенным на воде, без связующего по сырой штукатурке. Сам грунт штукатурки становился связующим, штукатурка впитывала в себя определенные пигменты и окрашивалась. Росписи получались долговечные — краска не могла отшелушиваться от основы; впитавшись внутрь грунта стены, она составляла с ним единое целое. И эконом, и игумен монастыря были довольны: их работник сумел искусно обновить фрески и, при этом, сохранить их облик без добавления современных черт. Именно этот дух древности переносил мысль всякого приезжего богомольца к векам, давно минувшим, когда ревнители благочестия и монашеских добродетелей — нестяжания, послушания и девства — оставляли города и веси, безбоязненно селились в дремучих лесах, в соседстве с дикими зверями, чтобы без всякой суеты заботиться о спасении души, привлекая в Малицкую обитель не только паломников, но и купцов, путешествующих по торговым делам. Те не только заезжали сюда, чтобы помолиться покровительствующему путешественникам Николаю Угоднику, но и делали порой ценные пожертвы. Изначально обитель над Малицей, притоком Волги, была очень бедна. Но после Смуты, когда монастырь подвергся разорению от поляков, молитвами и трудами немногочисленной братии жизнь здесь стала постепенно устраиваться.

Косьма задумался и не заметил подошедшего сзади настоятеля храма отца Владимира. Тот, как и было условлено, принес расчётные, еще раз поблагодарил за работу. Косьма уже собрался было уходить, но батюшка кивком головы позвал его к левому клиросу, где на полу стояли иконы, которые еще предстояло разместить в храме.

— Выбери себе по душе образ, пусть украшает дом твой так, как ты украсил наш святой храм, — несколько смущенно предложил священник. Оба знали причину смущения отца Владимира: еще перед началом работ в церкви Косьма случайно услышал, как молодой священник в кругу монастырской братии отпускал колкости в адрес татарина-маляра. Но в Прощеное воскресенье, перед началом поста, батюшка испросил прощения и положил земной поклон перед работником, да так приложился лбом к каменным плитам на полу, что аж луна пошла по церкви. Братия засмеялась; заулыбался и Косьма, отпустив обиду. Отец Владимир, потирая шишку, что на глазах багровела на лбу, изо всех сил пытался оставаться серьезным.

Косьма прошелся перед иконами, осмотрел каждую. Георгий Победоносец, великомученица Екатерина, святая Варвара, несколько Богородичных. Его внимание привлек образ у самого клироса. Среднего размера, — вершков 14 в вышину, а в ширину 12, — сразу определил наметанный глаз мастера. «Тучная гора», — золотом было выведенено внизу. Пресвятая Дева была изображена с Предвечным Младенцем на левой руке. Глава Ее была обращена несколько вправо, глаза смотрели прямо в душу Косьме. В правой руке Богородица бережно держала гору с куполами церкви на ней. Эта, увенчанная крестами, скала напоминала еще и преломленный хлеб, — глаз искусного иконописца искал новые смыслы в священном изображении. Косьма восхитился, как тонко неизвестный ему мастер подметил название образа Богоматери: даже Ее стройная, возвышающаяся фигура напоминала библейский символ Церкви Божией — скалу — символ Духа, действующего во Христе Воскресшем и живущего в Церкви Христовой. Богомладенец был изображен с благословляющей десницей. В притененном хоругвями углу Его гиматий горел благородным золотом, через которое проступал алый цвет Его крови. Сын Божий восседал на руках Матери как Судия — в белоснежном хитоне с патрицианским клавом. В левой руке Спаситель держал свиток, перевязаный по-символически четырехкратно: в четырех концах земли было проповедано Его Евангелие, с которого будут скоро сняты все печати. Богомладенец смотрел на гору, где стояла Его Церковь, а правой ногой уже готовился ступить вперед.

Молчаливое величие иконы очень впечатлило Косьму. Он не смел произнести ни слова, лишь смотрел на дивный образ. В мыслях были только слова пророка Исаии: “И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы” (Исаия 2:2).

Отец Владимир понял все и без слов: поднял икону, что привлекла внимание мастера, и благословил Косьму. Тот прослезился и, тайком утирая слезы, поспешно, чтоб никто не видел его слабости, прижимая подарок к груди, поспешил домой. Уже в избе собрал всю семью. Сыновья — Иван и Федор, дочка Марфа, невестка Наталья, маленький Гришка, только-только ставший на ноги, расселись по лавкам; вытирая мокрые руки, от печи подошла жена Екатерина. Косьма с теплотой осмотрел семейство, погладил по курчавой головке непоседливого Гришу.

— Вот, дети, и ты, Екатерина, смотрите. Это — наше сокровище. Мы, Волчаниновы — люди православные, пусть и дразнили моего деда татарвой за раскосые глаза, но он был крещеный. И отец мой, дед ваш, тоже Церковь Православную чтил, и в святых храмах иконы расписывал. Эта икона — благословение наше. Будем хранить ее в доме своем с благоговением, чтобы она переходила из рода в род старшему сыну, по пресечении же мужского колена — передадите ее в храм Божий.

Сыновья согласно закивали. Еще 32 лет прожил Косьма. Похоронил жену, расписал несколько храмов, трудился на земле, ловил рыбу в Малице. Почил спокойно, по-христиански. Перед смертью, причастившись святых Христовых Тайн, еще раз повторил завещание для сыновей, для онука Гришки и тихо помер. Иван и Федор помнили приказ отца и чтили заветную икону. Все значимые события в доме Волчаниновых происходили перед образом Богородицы. «Тучной горой» благословляли и Марфу к венцу, и Григория, когда тот шел свататься к Наталье, ладной и пригожей дочери соседа Фрола. Законной женой Гришки переступила она порог мужниного дома. Белокурая, синеглазая девушка словно наполнила светом избу Волчаниновых. Молодоженов оставили жить на дедовском хозяйстве, вместе со свекрами.

Гришка, получивший в наследство от отца и деда вместе с имуществом и святую икону, пренебрег прародительским завещанием: образ показался ему лишним — и он вынес его на чердак. Сам молодой мужчина не особо тянулся к церкви. Наталья бежала к каждой службе, успевая и помолиться, и в доме держать порядок. Григорию было грех жаловаться: вкусно приготовлено, чисто убрано, двор и хозяйство — все, как на картинке. Да и жена после рождения двух деток только расцвела. Но мужу все было не так. Поначалу только повысит голос да стукнет по столу кулачищем, потом и поколотить мог, и вокруг избы погонять. Наталья терпела, смирялась — законный муж ведь, но когда в январскую стужу пьяный Гришка выбросил ее на улицу с годовалым Семеном на руках — босую, в одной сорочке, — в душе женщины что-то оборвалось.

Отчаявшись, решилась взять грех на душу: отнесла Семку соседке и, никому не сказав ни слова, побежала в пустую баню. Никто и не увидел бы тоненькой женской фигурки, укутанной в тонкий платок, что пробиралась по глубоким сугробам под завивание метели, если бы не одно чудо. К бане оставалось несколько шагов, когда перед заплаканной Натальей, словно с неба свалившись, стала фигура старого монаха. Добрые глаза инока согревали измученную душу женщины, а тихий голос ложился на сердце успокоением: «Куда ты, несчастная, идешь? — сказал он. — Воротись назад, помолись Божией Матери перед иконой Ее «Тучная Гора», и жить тебе будет хорошо и покойно». И исчез.

Метель прекратилась, босые ноги огнем горели от мороза, Наталья словно проснулась. В испуге бросилась к дому и уже на пороге встретилась со встревоженным мужем, который выглядел протрезвевшим и вполне адекватным. Рыдая и обнимая детей, женщина упала на колени перед образами и, не скрывая ничего, рассказала о том, что собиралась сделать. Оторопевший Гришка гладил Наталью по худеньких плечиках и тоже плакал.

— Вот дурак, чуть жену не загубил, — вытирал слезы. Руки дрожали, когда снимал дедовскую икону с чердака. Сам обтер пыль, поставил образ в красном углу. Пол ночи, когда измученная Наталья с детьми уснула, рыдал и бил поклоны. А утром, чуть свет, помчался к старенькому сельскому священнику, батюшке Иоанну, сыну того самого отца Владимира, что когда-то и благословил родовой иконой их деда Косьму. Пред образом Богородицы было совершено всенощное бдение, а в семье Волчаниновых воцарился покой.

Святая икона переходила из рода в род более полутораста лет, ежегодно в тот же день перед ней совершалась особая служба. Наконец род Волчаниновых пресекся в мужском поколении; и в 1863 году последний из Волчаниновых — старец Коняев — явился в Смоленскую кладбищенскую церковь и рассказал местным священникам об удивительной иконе Богородицы, что хранилась у него.

— У меня в доме эта икона находится более 50 лет, — говорил он. — Я стар, сыновей у меня нет. Для святой иконы лучшее место в храме Смоленской Божией Матери, потому что место, на котором эта церковь построена, называлось в старину горою, как самое высокое место в городской части. На эту гору в прежние годы жители городской части во время наводнений сносили свое имение и здесь сами спасались от погибели. Пусть же Царица Небесная «Тучная Гора» почивает Своею благодатию на этой горе и покрывает всех здесь погребенных Своею милостию.

Духовенство, выслушав необычную просьбу старика, приняло решение освятить один из двух приделов строящейся церкви во имя иконы Божией Матери «Тучная Гора». 15 мая 1866 года старик Коняев в трясущихся, но еще цепких руках, нес святыню своего рода во главе Крестного хода к новому храму. Икона Богородицы «Тучная Гора» с почестями была перенесена в устроенный для нее придел и поставлена в иконостасе около царских врат. Еще два года последний из Волчаниновых молился перед прадедовским благословением уже в стенах храма и почил 97 лет от роду.

А жители Твери и по сей день приносят прошения к Царице Небесной перед Ее дивной иконой и благодарят за многие исцеления и чудеса по предстательству Богородицы.

Гора Божия, гора тучная, гора усыренная, гора тучная. Вскую непщуете горы усыренныя? Гора, юже благоволи Бог жити в ней, ибо Господь вселится до конца, — читаем в 67 псалме. Именно об этом ярком образе — горе тучной, горе, на которую сошел дождь – святитель Афанасий Великий говорил: «В этом псалме пророк изображает пришествие Господне, низложение мысленных врагов и окончание духовного плена; а также учит, что Господь есть изведший древле сынов израильских из Египта. Сверх сего приявшим проповедь обещает дарование Духа Святого, присовокупляет утешение и Апостолам обетованием избавления от всякой скорби, постигшей их за проповедь».

Сегодня каждый молящийся перед святой иконой испрашивает предстательства Пресвятой Богородицы перед Престолом Своего Сына в собственных нуждах: за свою семью, Отечество, за весь мир христианский. И Ее Материнским заступничеством Христос-Младенец на древней иконе благословляет всю Свою Церковь на горе Духа.

Читайте также