Критский собор: декларации вместо единства

Если мы не будем бороться со злом, не станем выводить на чистую воду тех,
кто соблазняет христиан, то зло будет умножаться.
Если же не испугаемся, верующие несколько приободрятся,
и тогда тем, кто восстаёт против Церкви, будет тяжелее.
Церковь – не их прогулочная яхта, Церковь – это Корабль Христов.

Прп. Паисий Святогорец

К сожалению, Великий и Святой Собор на о. Крит не стал Всеправославным по фактическому количеству поместных православных Церквей, принявших в нём участие.

Задуманный и призванный к тому, чтобы продемонстрировать видимое единство всего православного мира, всех поместных православных Церквей, в действительности собор явил их разногласия между собой.

Безусловно, мистическое, молитвенное, литургическое единство Православной Церкви было и осталось нерушимым. Однако в церковно-организационном и церковно-политическом планах очевидно разделение православного мира надвое. С одной стороны оказались 10 поместных Православных Церквей, представители которых приняли участие в Соборе. При этом некоторые из приехавших на Собор епископов не согласились и не подписали его постановления. В целом эти 10 поместных Церквей охватывают около 1/3 православного населения. С другой – 4 поместных Православных Церкви, представители которых на Собор не приехали. Верующие этих Церквей составляют оставшиеся 2/3 православных в мире. Таким образом, в количественном отношении Великий собор стал собором меньшинства.

Стал ли этот собор святым?

От ответа на этот вопрос напрямую зависит, будут ли его решения приняты всей православной ойкуменой. История Церкви учит нас тому, что святость, то есть согласие церковных соборов с волей Божией, с благодатью Духа Святого, соответствие их решений Божественному Откровению, зависит не только и не столько от самооценки и намерений самих участников соборов, сколько от приятия или неприятия их решений всем церковным народом, от того, что называется рецепция народом Божиим. Именно народ Божий и есть Церковь, именно он и является защитником и хранителем Богооткровенной Истины, хранителем Православия.

Уже сейчас сомнительно говорить о святости Собора на Крите, учитывая нерешённость разногласий между рядом поместных Церквей, отсутствие желания учитывать позицию и уступать друг другу, из-за стремления одной, меньшей, части православного мира навязывать свою волю другой, большей. При отсутствии видимого единства и соборности крайне трудно говорить о святости.

Парадоксально, но собор, девизом которого стали слова «в соединение вся призва», в постановлениях которого говорится о соборности и единомыслии, по способу своего собрания и проведения отрицает свои же декларации. Соборность означает единство в многообразии и многообразие в единстве, органическую целостность разнообразных членов живого тела Церкви. К сожалению, Критский собор 2016 года не смог явить это единство: разнообразие присутствующих на нём поместных Церквей было не полным.

Говоря о необходимости диалога с остальным христианским миром, Критский собор продемонстрировал нежелание вести открытый и честный диалог между поместными Церквями внутри самого православного мира.

Кто-то может сказать, что история Церкви знает ряд соборов, как поместных, так и вселенских, которые формально проходили сложно, неоднозначно, порой, даже трагически, однако, по сути, были церковными соборами, их постановления в итоге были признаны всем народом Божьим как православные.

Может ли так случиться с Критским собором? Для того, чтобы это выяснить, следует проанализировать содержание его официальных решений.

Некоторой помехой к этому является натужно-напыщенный, велеречиво-официозный, претенциозный стиль соборных постановлений. Особенно это характерно для двух документов собора – Окружного послания и Послания Святого и Великого собора Православной Церкви. Тексты этих посланий не обсуждались и не согласовывались во время подготовки к собору и, видимо, составлялись на скорую руку уже во время его проведения. При этом они явно претендуют на то, что в них суммарно выражена сама квинтэссенция решений собора. Послания, по сути, дублируют друг друга по своему содержанию и языку, отличаясь главным образом по своему объёму и названиям. Зачем нужно было публиковать короткое Окружное послание? Что означает его название? К какому именно округу оно адресовано? Не понятно.

Не будет преувеличением сказать, что главной темой Собора на Крите была тема Церкви. В целом собор был посвящён экклесиологии. И это совершенно оправдано. Ещё о. Георгий Флоровский говорил, что вопрос о Церкви – ключевой, центральный, решающий для современного церковного сознания. Все вопросы, рассматриваемые на соборе, как в фокусе собираются в вопросе о Церкви. Все восемь документов собора прямо раскрывают различные аспекты этой темы.

Не берясь за целостное и системное рассмотрение всех решений Критского собора, хотелось бы обратить внимание на те положения его постановлений, которые лично у меня вызывают вопросы и недоумения. 

Вопрос 1. Единственность Православной Церкви как Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

В Окружном послании говорится:

– Православная Церковь, верная таковому единогласному апостольскому преданию и таинственному опыту, является подлинным продолжением Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковая Она исповедуется в Символе Веры и утверждается в учении Отцов Церкви.

– Православная Церковь, в единстве и соборности её, есть Церковь Соборов, начиная с Апостольского собора в Иерусалиме (Деян. 15, 5-29) до сегодняшнего дня.

В Послании Святого и Великого собора Православной Церкви:

– Верная последовательной апостольской традиции и таинственному опыту, Православная Церковь является подлинным преемником Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковая исповедуется в Символе веры и подтверждается в учении Отцов Церкви.

В документе Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром:

– Православная Церковь, будучи Единой, Святой Соборной и Апостольской Церковью, в глубоком церковном самосознании твёрдо верит, что занимает главное место в деле продвижения христианского единства в современном мире.

– неправославные Церкви и конфессии отклонились от истинной веры Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.

Таким образом, хотя формулировки «подлинное продолжение», «подлинный преемник» дают повод думать, что Церковь Христова и Церковь Православная отличаются между собой, однако в других местах ясно и однозначно утверждается, что Православная Церковь – это Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь Христова. Утверждение, что все другие неправославные Церкви и конфессии отклонились от истинной веры этой Церкви, то есть от Православия, позволяет сделать вывод о том, что лишь Православная Церковь – это единственная истинная Церковь Христова, и что все остальные общины или институции, себя называющие церквями, Церковью в подлинном смысле не являются в силу своего отступления от веры.

Однако эта мысль прямо нигде не выражена. Нигде прямо не говорится, что только одна Православная Церковь в современном мире и есть Церковь Христа на земле. Более того, в единственном месте, где говорится об отклонении неправославных от веры Церкви, их общины зачем-то называются Церквями (с большой буквы) и конфессиями. Это вызывает недоумение. Ведь, если какие-то сообщества отступили от веры Церкви, они по определению перестают быть церковными обществами, перестают быть Церквями. Зачем тогда их так называть?

Не понятно, чем отличаются неправославные Церкви и неправославные конфессии? Кого авторы документа относят к первым и вторым? На эти вопросы нет ответов в тексте.

Противоречивость формулировок и отсутствие однозначной определённости понятий даёт возможность для всевозможных манипуляций и спекуляций. Каждый волен вкладывать тот смысл, который ему выгоден.

Вопрос 2. Состав Православной Церкви

В Окружном послании:

– Православная Соборная Церковь состоит из четырнадцати Поместных Автокефальных Церквей, всеправославно признанных.

Значит ли это, что Американская и Канадская Православная Церковь, в автокефальном статусе признанная Московским патриархатом и некоторыми иными славянскими Церквями, но не признанная остальными поместными Церквями, не принадлежит к Православной Церкви, находится в расколе и, следовательно, идёт гибельным путём? Если нет, то какой канонический статус у этой Церкви? Нельзя же быть и в Церкви, и вне Неё. Если да, то как такая жёсткая позиция может способствовать единству и соборности Православной Церкви?

Вопрос 3. Отношение к неправославным

В Окружном послании:

– Церковь проявляет заботу о тех, кто отдалился от неё, и интерес к тем, кто не воспринимает её голоса. Осознавая тот факт, что она являет собой живое присутствие Христа в мире, она претворяет божественный Замысел спасения в конкретные действия всеми доступными ей средствами, ради достоверного свидетельства истины во всей строгости апостольской веры. В свете такого понимания долга свидетельства и приношения Православная Церковь издревле придавала огромное значение диалогу, в особенности с инославными христианами. Посредством такого диалога остальной христианский мир уже гораздо лучше знает Православие и подлинность его Предания. Кроме того, он знает, что Православная Церковь никогда не принимала богословский минимализм и не ставила под сомнение своё догматическое предание и свою евангельскую мораль. Межхристианские диалоги функционировали, давая возможность Православию продемонстрировать почтение к учению авторитетных Отцов и дать достоверное свидетельство о подлинном предании Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Диалоги, которые ведёт Православная Церковь, никогда не означали, не означают, и не будут означать какого бы то ни было компромисса в вопросах веры.

В документе Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром:

– Единство, которым обладает Церковь по своей онтологической природе, не может быть нарушено. Тем не менее Православная Церковь признаёт историческое наименование других не находящихся в общении с ней инославных христианских церквей и конфессий, и в то же время верит, что её отношения с ними должны строиться на скорейшем и более объективном уяснении ими всей экклезиологической тематики, особенно в области учения о таинствах, благодати, священстве и апостольском преемстве в целом. Так, исходя из богословских и пастырских соображений, она благожелательно и положительно смотрела на диалог с остальными христианами на двустороннем и многостороннем уровнях и на участие в экуменическом движении новейших времён вообще, веря, что таким образом она несёт активное свидетельство о полноте Христовой истины и о своих духовных сокровищах тем, кто находится вне её, преследуя объективную цель – подготовить путь к единству.

– Методология ведения богословских диалогов направлена на разрешение традиционных богословских различий или выявление возможных новых разногласий и на поиск общих моментов христианской веры. Она предполагает соответствующее информирование церковной полноты о разных этапах развития диалога. В том случае, когда какое-либо богословское различие преодолеть невозможно, богословский диалог может продолжаться, а отмеченное разногласие по конкретному вопросу фиксируется и сообщается всем Поместным Православным Церквам для принятия в дальнейшем необходимых действий.

Очевидно, что общей для всех целью богословских диалогов является окончательное восстановление единства в правой вере и любви.

– Верная своей экклезиологии, тождеству своей внутренней структуры и учению древней Церкви семи Вселенских соборов, Православная Церковь, организационно участвуя в работе ВСЦ, отнюдь не принимает идею «равенства конфессий» и не может принять единство Церкви как некий межконфессиональный компромисс. В этом смысле единство, к которому стремится ВСЦ, не может быть плодом лишь богословских соглашений, но должно быть плодом и единства веры, тáинственно сохраняемого и живущего в Православной Церкви.

– Православная Церковь выражает свои опасения по главнейшим вопросам веры и устройства, поскольку неправославные Церкви и конфессии отклонились от истинной веры Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.

– Общим для Православной Церкви является осознание необходимости ведения межхристианского богословского диалога, и потому она считает, что он всегда должен сопровождаться свидетельством миру делами взаимопонимания и любви, которые отражают «радость неизреченную» Благой Вести (1Петр. 1:8), исключая всякую практику прозелитизма, униатства или иных провокационных проявлений межконфессионального антагонизма.

В документе Миссия Православной Церкви в современном мире:

Передача Евангельской вести согласно последней заповеди Христа «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф. 28:19), является непреходящей миссией Церкви. Эта миссия должна осуществляться не агрессивно или посредством различных форм прозелитизма, но в любви, смиренномудрии и уважении к идентичности каждого человека и культурному своеобразию каждого народа. В эти миссионерские труды должны вносить свой вклад все Православные Церкви.

Таким образом, позиция Критского собора по рассматриваемому вопросу сводится к следующим тезисам.

1. Христианские неправославные сообщества, называемые в документах неправославными Церквами и конфессиями, отдалились от Церкви, отклонились от истинной веры.

2. При этом признаются исторические наименования «инославных христианских церквей и конфессий» не находящихся в общении с Церковью.

Возникает вопрос: Как можно называть Церквами общины, церковность которых мы отрицаем по сути? Термин «инославные христианские Церкви и конфессии» является двусмысленным, противоречивым и неприемлемым с догматической и канонической точек зрения.

3. Ради разрешения богословских разногласий, прояснения Православного учения, восстановления единства в правой вере и любви с инославными христианами следует вести диалог и участвовать в экуменическом движении.

4. При этом провозглашается верность полноте и достоверности Христовой истины, признаются недопустимыми компромиссы в вопросах веры и богословский минимализм; отрицается идея «равенства конфессий» и понимание единства Церкви как некого межконфессионального компромисса; осуждается практика униатства и прозелитизма.

Здесь не ясно, почему наряду с униатством осуждается прозелитизм. Почему он ставится в ряд агрессивных «провокационных проявлений межконфессионального антагонизма»? Ведь, как известно, «прозелитизм (от греч. προσήλυτος – «обращённый, нашедший своё место») – это стремление обратить других в свою веру, а также деятельность, направленная на достижение этой цели». В общепринятом смысле, прозелитизм – это светское название религиозной проповеди и миссии. В постановлениях же собора он почему-то противопоставляется проповеднической миссии Церкви.

В целом для постановлений Критского собора по отношению к инославным характерно избегание острых моментов, стремление смягчить, сгладить существующие расхождения. По отношению к неправославным совсем не используются традиционные для Православной Церкви апостольского и классического святоотеческого периода понятия «ересь», «раскол», «заблуждение», «отпадение», «полемика», «обличение», «анафема», «покаяние». Интересно, что термин «ересь» используется в документах собора всего один раз, причём в привязке к этнофилетизму, который определяется как «экклезиологическая ересь». Вместо этого используются такие обтекаемые, вполне толерантные понятия, как «неправославные», «инославные», «иные христиане», «иной христианский мир», «различия», «разногласия», «отклонение», «отдаление», «разное понимание», «диалог», «прояснение», «уяснение», «достижение единства». Поневоле вспоминаются слова прп. Паисия Святогорца, сказанные о теплохладности и равнодушии среди православных иерархов, монахов и народа, «Жалко, что ли, анафемы?»

Вопрос 4. Брак и семья

В Послании Святого и Великого собора Православной Церкви:

– В своём современном подходе к браку Православная Церковь считает нерушимым союз мужчины и женщины в любви, «тайну великую… по отношению ко Христу и к Церкви».

В документе Таинство Брака и препятствия к нему:

– Гражданский брак между мужчиной и женщиной, зарегистрированный в законном порядке, не имеет сакраментального характера и, будучи лишь сожительством, узаконенным государством, отличается от благословляемого Богом и Церковью брака. К тем членам Церкви, кто вступает в гражданский брак, должно подходить с пастырской ответственностью, которая необходима для того, чтобы эти люди поняли ценность таинства брака и связанного с ним благословения.

– Церковь не признаёт возможным для своих членов гражданских союзов – как однополых, так и заключённых с противоположным полом, – а также вступление во всякую иную форму сожительства, кроме брака. Церковь прилагает все возможные пастырские усилия, чтобы те из её членов, кто вступает в такие союзы, достигли истинного понимания покаяния и любви, благословенной Церковью.

В документе Миссия Православной Церкви в современном мире:

– Разумеется, пастырская ответственность Церкви простирается и на богоустановленный институт семьи, который всегда неизменно опирался на священное таинство христианского брака как союза мужчины и женщины, отражающего союз Христа и Церкви (Еф. 5:22-32). Это особенно актуально ввиду попыток легализации в некоторых странах и богословского оправдания в некоторых христианских общинах форм человеческого сожительства, противостоящих христианскому преданию и учению. Церковь, чающая воссоединения всех в едином Теле Христовом, напоминает всякому человеку, приходящему в мир, что Христос вновь придёт в Своём Втором Пришествии «судить живых и мертвых» (1Пет. 4:5) и что «Царству Его не будет конца» (Лк. 1:33).

Таким образом, подчёркивается традиционное понимание брака как благословенного Богом через таинство Венчания союза между мужчиной и женщиной в любви; церковный сакраментальный брак отличается от светского гражданского брака, зарегистрированного в законном порядке; этот брак является несовершенным и требует своего восполнения в таинстве Брака; не признаются возможными для членов Церкви гражданские союзы и формы сожительства, как однополые (то есть блудные), так и разнополые (то есть содомитские); легализация в некоторых странах и богословское оправдание в некоторых христианских общинах этих форм сожительства противопоставляется христианскому преданию и учению. При этом собственно традиционные для таких случаев Библейские и святоотеческие понятия блуда, содомии, греха, наконец, в этом контексте почему-то совсем не используются. Отсутствует прямое обличение и осуждение грехов блуда и содомии. Поразительно, но в документах совсем ничего не говорится о грехе детоубийства в утробе матери, об абортах. Явно стремление никого не задеть, не обидеть и не нарваться на санкции со стороны «прогрессивной общественности» и «цивилизованного мира».

Вопрос 5. Церковь и мир

В Окружном послании:

– Церковь противопоставляет современному «человеку-богу» как верховному мерилу всего «Богочеловека… Богочеловеческий, «не от мира сего» (Ин. 18, 36) характер Церкви, который питает и направляет «в мир» своё присутствие и свидетельство, несовместим с сообразованием Церкви (см. Рим. 12, 2) с миром в какой бы то ни было форме.

– Основополагающим правом человека является защита принципа религиозной свободы во всех её проявлениях, таких, как свобода совести, веры, отправления культа, как и все выражения религиозной свободы, будь то в личном или общественном порядке. В него также входит и право каждого верующего практиковать свободно, без вмешательства со стороны государства, исполнение своих религиозных обязанностей, публичное преподавание религии и условия функционирования религиозных общин.

– Реевангелизация народа Божия в современных секуляризированных обществах, как и евангелизация ещё не познавших Христа, являются непрерывной обязанностью Церкви.

В Послании Святого и Великого собора Православной Церкви:

– Современная секуляризация ставит своей целью отчуждение человека от Христа и духовного влияния Церкви, неоправданно отождествляя её с консерватизмом. Однако западная цивилизация несёт неизгладимый отпечаток непреходящего вклада христианства.

В документе Миссия Православной Церкви в современном мире:

– В то же время озабоченность Церкви вызывает усиливающееся навязывание человечеству потребительского образа жизни, лишённого опоры на христианские нравственные ценности. Потребительство наряду с секулярной глобализацией приводят к утрате народами своих духовных корней, к историческому беспамятству и забвению традиций.

– Современные средства массовой информации нередко подпадают под контроль идеологии либерального глобализма и таким образом становятся орудиями распространения потребительства и безнравственности. Особое беспокойство вызывают случаи неуважительного, а то и кощунственного отношения к религиозным ценностям, провоцирующие в обществе раздоры и беспорядки. Церковь предупреждает своих чад об опасности воздействия на сознание через средства массовой информации, использования их не для сближения людей и народов, а для манипуляции ими.

– На пути проповеди Церкви и исполнения ею своей спасительной миссии служения человечеству всё чаще встают проявления секулярной идеологии.

Таким образом: 1. Утверждается, что Церковь не может сообразоваться с миром сим в какой бы то ни было форме. 2. Поэтому осуждаются идеология человекобожия, секуляризация, глобализация, потребительство, безнравственность, манипуляция через СМИ, раздоры, беспорядки, несправедливость, историческое беспамятство и забвение традиций. 3. Достаточно странным для церковных документов выглядит отстаивание принципа религиозной свободы без всяких оговорок и ограничений, то есть свободы деятельности для всех религиозных организаций, в том числе и не христианских, откровенно антихристианских и деструктивных. 4. Вызывает вопросы уместность использования непривычного термина «реевангелизация» для обозначения вероучительного просвещения народа Божия. Прежде всего, бросается в глаза связь с термином римо-католической церкви «новая евангелизация». Не понятно, зачем вводить новый а-ля католический термин, если для этого уже есть всем известное и привычное понятие «катехизация».

Итак, восемь документов, принятых на Критском соборе, в целом посвящены теме Православной Церкви в современном мире. Три из них, а именно Важность поста и его соблюдение сегодня, Автономия и способ её провозглашения, Православная диаспора по своему содержанию лично у меня не вызывают каких-либо замечаний. В них повторяются отчасти общеизвестные и общепринятые, отчасти ранее согласованные и не вызвавшие возражений во время подготовки к собору положения. Содержание документа о посте настолько самоочевидно для православного сознания, что не совсем понятно, зачем эту тему вообще нужно было рассматривать на соборе. Кто сегодня из православных сомневается в важности поста и воздержания? Хотя, может быть, этот вопрос нуждается в напоминании для западной части православного мира, для православного рассеяния.

В постановлениях собора совсем обойдён вопрос о предоставлении автокефалии, хотя он рассматривался в подготовительный период.

Наиболее проблемный и пререкаемый документ собора – это, безусловно, Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром. Именно этот документ, в силу размытости, двусмысленности, противоречивости и некорректности некоторых своих формулировок, стал яблоком раздора, видимо разделившим православный мир.

Участники Критского собора мыслят свой собор как органическое продолжение непрерывной соборной деятельности Церкви, как очередной собор в ряду соборов, имеющих вселенский авторитет. Однако почти все упоминаемые соборы (Великий Собор при патриархе Фотии (879-880 гг.), Великие паламитские Соборы (1341, 1351, 1368 гг.) Святые и Великие Константинопольские Соборы (1484, 1438-1439 и 1638, 1642, 1672, 1691 гг.) имели явную антикатолическую и антипротестантскую направленность, однозначно осуждая римо-католические и протестантские богословские заблуждения как еретические и анафематствуя тех, кто их придерживается. В отличие от собора на Крите они вовсе не были нацелены на бесконечный экуменический диалог с инославными, но скорее руководствовались словами апостола Павла: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит. 3:10-11).

Если для святых отцов все неправославные христиане рассматривались как еретики и/или раскольники и анафематствовались, то для подписавших Критские документы кроме православных и еретиков существуют ещё некие христианские общины, которые, хотя и отошли от истинной веры, но при этом остались Церквами. То, что это явно противоречит Священному Писанию, православной догматике и каноническому праву, подписантов соборных документов, видимо, не смущает.

В результате волюнтаристического проведения собора на Крите вопреки многочисленным критическим замечаниям и возражениям верующего народа и епископата Православная Церковь оказалась в патовой ситуации. Воля большей части православного мира демонстративно проигнорирована: собор проведён, решения приняты и разосланы. Не приславшие на собор своих представителей поместные Церкви поставлены перед фактом и тяжёлым выбором. Как им поступить? Ради единства смириться и признать все Критские решения, на что и рассчитывают организаторы собора? Пойти на принцип, проявить твёрдость и не признать постановления собора? Провести свой альтернативный собор, приняв на нём свои решения, поставив современное Православие на грань раскола к вящей радости его врагов? Пойти на компромисс, выборочно приняв лишь часть решений Критского собора? Или, наконец, просто проигнорировать собор на Крите «яко не бывший»? От того, как поместные Православные Церкви ответят на эти вопросы, какой выбор сделают, зависит быть или не быть Православной Церкви в современном виде, сохранится ли сегодняшний церковный статус кво или претерпит кардинальные изменения.

Дай Бог нашим пастырям, всему церковному народу дух смиренномудрия, терпения, неосуждения и любви, дабы всем нам неосужденно пройти между Сциллой раскола и Харибдой прегрешения против истины.

Читайте также