Архиеп. Иларион (Троицкий): «На лучшее не надеюсь, от худшего не отрекаюсь»
28 декабря – день памяти священномученика Илариона. Житие архиепископа Верейского, прошедшего тяжелый путь и стяжавшего истинную благодать, может многому нас научить.
Жизненный путь владыки прошел сквозь революционные события начала ХХ века. В это непростое время перед духовенством стояла задача сохранить церковное единство и выстоять в борьбе с обновленческим расколом. Став одним из ближайших соратников патриарха Тихона, архиепископ Иларион был ревностным защитником канонической церковной традиции.
Духовность и ученость
Будущий апологет воспитывался в семье потомственных священнослужителей. Всесторонняя светская образованность сочеталась в роду Троицких с глубоким духовным воспитанием. Маленький Володя рано научился чтению богослужебных книг. Будучи 5-летним ребёнком, он уже активно служил на клиросе, читал часы и шестопсалмие. Службы в сельском храме оставили неизгладимый след в его душе. «Слышишь, бывало, как несется над рекой пасхальный звон, – будто волны новой жизни вливаются в душу, слезы навертываются на глазах», – так вспоминал священномученик Иларион свои беззаботные детские годы.
Тогда он даже не мог предположить, что совсем скоро наступит время, когда все, написанное им на бумаге, нужно будет воплощать в жизни.
Горя желанием как можно быстрее начать учиться, Владимир вместе с младшим братом с Букварем под рукой сбежал из дома в столицу. Побег оказался неудачным. Родители быстро разыскали беглецов и вернули их обратно. Но, возмужав, будущий архиерей всё же смог воплотить в жизнь мечту детства. Окончив Тульское духовное училище и семинарию, он поступил в Московскую духовную академию. За высокие успехи в обучении он был оставлен при академии на преподавательской работе.
Венцом его научных изысканий стал труд «Очерки из истории догмата о Церкви». Со студенческой скамьи учение о Церкви долгое время оставалась предметом его исследований. Тогда он даже не мог предположить, что совсем скоро наступит время, когда все, написанное им на бумаге, нужно будет воплощать в жизни.
Когда в 27 лет Владимир Троицкий принял окончательное решение принять монашество, его очень беспокоило душевное борение. Желая монашества как молитвенного единения со Христом, он в то же время не хотел оставлять труды на ниве богословской науки. На помощь молодому человеку пришел ректор академии – епископ Феодор (Поздеевский). В отеческой духовной беседе он убедил его в том, что настоящее богословие нужно черпать не из книжной премудрости, а из практики молитвенного делания.
Урок от наставника был хорошо усвоен прилежным учеником. Слушатели лекций молодого ученого отмечали, что «он никогда не был только теоретиком: он был человеком дела, всегда соединявшим теорию с практикой». С тех пор жизненным кредом богослова стали слова: «Существует для меня только Лавра и академия, и я существую для академии».
Шаг навстречу испытаниям
Октябрь 1917 года стал переломным моментом в истории Церкви. На повестке дня стоял вопрос о восстановлении патриаршества. Пока священноначалие обдумывало свое решение, возникла острая необходимость услышать мнение ученых богословов. Сторонник патриаршества архимандрит Иларион выступает с публичной лекцией, во время которой прозвучали поистине пророческие слова: «Теперь наступает такое время, что венец патриарший будет венцом не «царским», а, скорее, венцом мученика и исповедника, которому предстоит самоотверженно руководить кораблем Церкви в его плавании по бурным волнам моря житейского».
Высокая образованность выдающегося богослова была вовремя отмечена современниками. Когда был созван Поместный Собор Русской Церкви, священномученик Иларион стал одним из его активных членов. Бесспорно, что решение Собора в пользу восстановления патриаршества было, в том числе – и его заслугой.
«Теперь наступает такое время, что венец патриарший будет венцом не «царским», а, скорее, венцом мученика и исповедника, которому предстоит самоотверженно руководить кораблем Церкви в его плавании по бурным волнам моря житейского».
Оставаясь верным избранному патриарху Тихону, отец Иларион был возведен им в епископа Верейского. Но высокая церковная должность на тот момент не сулила ее обладателю каких-либо выгод и почестей. Рукополагая молодого архиерея, Предстоятель предвидел его исповеднический подвиг за преданность своим убеждениям.
«Господь милосердый да примет душу мою, сию малую лепту, вметаемую в сокровищницу Церкви, для употребления на общую пользу. Воля Господня да будет», – сказал в ответном слове священномученик. Осознавая всю ответственность своего нового послушания, он не свернул с пути, предначертанного ему Богом.
Апостольство в ссылке
Новопоставленный епископ Иларион еще на протяжении 2 лет нес служение наместника Сретенского монастыря. Прихожане обители отмечали величественность его архиерейских богослужений, и в то же время – скромность и простоту самого святителя.
В 1922 году он разделил с патриархом крест ссыльной жизни. Пока святитель отбывал незаслуженное наказание в Архангельске, церковные посты в столице заняли угодные советской власти обновленцы. По возвращении из ссылки архиерею приходилось вести напряженные переговоры с советской властью для того, чтобы каноническую Церковь окончательно не объявили вне закона. Его настойчивость увенчалась успехом. Видя стойкость священномученика в вере, многие уклонившиеся в раскол принесли покаяние.
Непримиримо он отнесся и к занятию обновленцами Сретенского монастыря. Подражая Христу, изгнавшему нечестивых торговцев из иерусалимского храма, святитель Иларион выгнал лже-духовников из обители и переосвятил престол вместе с собором. Такой вызывающий поступок вызвал ответную реакцию со стороны власти. Владыка был приговорен к новой ссылке и отправлен на Соловки.
«Живу тихо и благополучно»: эта фраза из его письма, составленного в заключении, отражает внутреннюю свободу, которую святитель постоянно сохранял в своей душе. Он никогда не роптал на Бога за полученные испытания и со смирением переносил все тяготы.
Находясь в ссылке, священномученик Иларион вместе с другими архиереями и духовенством был направлен на рыболовецкий промысел. Даже в заключении, он не терял чувство юмора. «Все подает Дух Святой: прежде рыбаков сделал богословами, а теперь наоборот – богословов сделал рыбаками», – шутил он.
Но не только в ремесле святитель подражал первым ученикам Спасителя. Годы заключения стали для него благодатной почвой для апостольской миссии. Его доброта, терпение и незлобие часто служили безмолвной проповедью для многих отступивших от Бога людей. Уже то, что некоторые охранники лагеря в беседе с архиереем называли его Владыкой, свидетельствует о многом.
Получив заслуженный авторитет у лагерного начальства, священномученик Иларион добился смягчения режима заключения для духовенства. По его ходатайству священство было собрано в отдельной роте, которую направляли только на хозяйственные работы. Но когда ему самому предложили более солидную должность, владыка посчитал для себя достаточным оставаться простым рыбаком. Скрытое от посторонних глаз апостольство для него всегда стояло выше мирских привилегий.
Кончина, освященная благодарностью
Пока священномученик Иларион находился в заключении, от древа Церкви продолжали отделяться все новые гниющие ветви различных расколов. Даже среди арестантов из духовенства началось заметное поползновение в сторону врагов канонического православия. Сохраняя непримиримую позицию по отношению к обновленчеству, святитель организовал Собор ссыльных епископов, на котором была единогласно провозглашена клятва верности Христовой Церкви.
Советская власть, глядя на инициативность владыки, старалась как можно дольше продержать его подальше от эпицентра церковных событий. По окончании срока ареста, священномученик Иларион был перенаправлен из Соловков в Среднюю Азию. В дороге к новому месту ссылки он заразился тифом и в горячке был доставлен в больницу Ленинграда.
«Вот теперь я совсем свободен!»
Выздороветь святителю было уже не суждено. Началась агония, предвещая его близкую кончину. Врач, наблюдавший за святителем, незадолго до его смерти услышал из уст архиерея поразительные слова: «Вот теперь я совсем свободен!».
Благодаря Бога, с чувством душевного успокоения, в декабре 1929 года священномученик Иларион (Троицкий) отошел в мир иной. В 43 года он умер, имея вид седого старика – так изменила его долгая жизнь в ссылках и лагерях.
«На лучшее не надеюсь, от худшего не отрекаюсь» – в этих строках отражается весь подвиг мужественного архиерея, который он сознательно совершил ради сохранения церковного единства.
Личность святителя Илариона разрушает стереотипы, сложившиеся вокруг представителей богословской науки. Многим может показаться, что богословы – это оторванные от жизни кабинетные ученые, размышляющие о высоких идеалах. Но на примере священномученика мы видим, как важно человеку, одаренному от Бога различными способностями, использовать их на благо своего народа и Церкви.
Каждому из нас на разных отрезках жизни посылаются те или иные испытания. Но не столько сложность самого испытания влияет на его благополучный исход, сколько наше отношение к сложившимся трудностям. И пусть пастырским напутствием для нас служат слова священномученика Илариона: «Насколько христианин должен осознавать свои грехи и скорбеть о них, настолько же он должен радоваться бесконечной милости и благодати Божией и никогда не сомневаться, и не отчаиваться в своем жизненном подвиге».
