Капеллан УПЦ: В армии нет конфликтов на религиозной почве

В руководстве Волынской епархии протоиерей Александр Мазурак возглавляет отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и другими военными формированиями. Его приход – храм святого Георгия Победоносца, построенный более 10 лет назад на территории областного управления МВД в память о сотрудниках правоохранительных органов, погибших при исполнении служебного долга. Когда в Украине начались боевые действия, его прихожане – военнослужащие и правоохранители – оказалась в составе участников АТО. Священник должен быть вместе со своей паствой, и протоиерей Александр попал в число капелланов Украинской Православной Церкви.

Отец Александр провел в зоне боевых действий в общей сложности 120 дней, не считая множества выездов с передачей гуманитарной помощи военным. Он полностью разделил со своими подопечными их армейский быт и обязанности, за исключением одного момента: брать в руки оружие, даже на дежурства, священник не может. Впервые капеллан провел месяц в Краматорске, потом – столько же на блокпосте возле Лисичанска. В третий раз, в Константиновке, ротация длилась два месяца, на которые пришлись рождественские праздники. За 60 дней священнослужитель свершил 53 литургии.

«С нами служил протестант, и он сначала называл меня по имени, «Саша», потом уже стал обращаться «батюшка», а после – «пастырь добрый». Показывать людям нужно свои дела – все, что ты делаешь, делай так, как это делал бы Господь, чтобы они видели твою дружбу не с епископами или патриархами, а с Богом»

– До 2014 года мы постоянно ездили на корвет «Луцк» в Крым, общались с экипажем, один раз даже крестили взрослого, крепкого моряка – очень торжественно, с погружением с трапа прямо в море. Когда происходила аннексия полуострова, мы приехали уже через блокпосты. Через два дня после нашего последнего приезда к нашим военным корабль захватили. Я могу сказать, почему это случилось. У них не было никакого оружия, даже у командира. Когда мы зашли на корвет, увидели на палубе лежащего матроса с грудой камней. Нам объяснили, что, когда по ночам подбирались диверсанты, они бросали камни в воду, чтобы дать понять, что видят их.

А потом начались военные действия на Востоке. Служение священника предусматривает, чтобы он был там, где его паства. А пребывание в зоне военных действий должно быть максимально полезным, и нужно делать все для обеспечения жизни. Первая ротация, под Краматорском, была со сведенным отрядом, вторая, со спецбатальоном «Свитязь», на блокпосте за Лисичанском, уже была в других условиях – жили в землянках. Я служил так, как мог – готовил им еду. Никогда прежде не приходилось этим заниматься, тем более в полевых условиях, на костре, зато было очень много времени проводил с ними и мог постоянно общаться.
Все знали, что я представляю УПЦ, Московский патриархат, и никогда ни у кого не возникало вопросов по поводу конфессии. Нужно осознать, что через тебя люди учатся общаться с Церковью не как с юридическим лицом или храмом, а принять Ее как Тело Господне, насколько ты можешь это увидеть, что общаешься через священника с Богом.

«Блаженнейший Митрополит Онуфрий подписал антиминс для служения в полевых условиях, и за 60 дней я отслужил с ним 53 Божественных литургии»

– Третья поездка, самая длительная, тоже была со спецбатальоном «Свитязь», с дислокацией в Константиновку. Там мы были в заброшенном общежитии, на службы приходили и из других подразделений. На этот раз было самое сильное служение, самое плодотворное. Блаженнейший подписал антиминс (плат с частицей мощей для служения Литургии) не для конкретного храма, а специально для служения в полевых условиях или в обустроенных помещениях, для военных. С ними я пробыл шестьдесят дней, и за это время отслужил пятьдесят три Литургии. Я сам не знал, как ребята выдержат это. Но на каждой Литургии был солдат, который помогал, читал часы, апостолов. Они постоянно менялись, 80 процентов состава приступили к Таинству Причастия, прошли особенную, ночную службу. И это то, что могло приблизить нас к Христу.
Божественная литургия – встреча с Богом через Причастие, большего и быть не может. Результат был невероятный, ребята говорили, что никогда так не ходили к Богослужению.

А после Литургии я приступал к обязанностям. Меня отправляли на кухню. Были и курьезы: один раз сварил рис, и неудачно, а там если неудачно, то все сорок литров. Так услышал, что они говорят – батюшка «коливо» наварил. Ушел я с кухни расстроенный, но все обошлось: из каши сделали блинчики.

«Обе стороны – в границах пережитых смертей. Простить их никто не захочет, понадобится много времени, чтобы залечить раны»

– Ответственность человека за свое «звено» – это то, что нужно другим людям. Важен любой участок. И если это сделано правильно, это объединяет и помогает всем. Так же и с капелланами – священнику не с чего разделять свое служение, его слушают люди. А на войне сильно переоценивается своя жизнь, жизнь своих товарищей. Человек меняет мировоззрение. И не всегда потеря его разрушает. Иногда изменение идет в сторону того, чтобы переоценить то, что имеешь.

Несколько лет назад, еще до конфликта, было интервью с бывшим президентом Грузии Шеварднадзе. Его спросили, как на тот момент удалось избежать вооруженных столкновений. Он сказал, что давал команду министру оборону выводить войска, а потом пошел домой, увидел близких, семью, и понял, что нет оправдания тому, чтобы отдать хоть одну жизнь, все равно, ради каких целей ею рисковали. И тогда он все распоряжения отменил.

Возможно, эта война принесла уже очень много страданий, чтобы так легко остановиться. Война – это кровь, голод, холод, страх, отчаяние. Это все, что не нужно человеческому духу. И военнослужащие все переоценивают заново. Когда Блаженнейший писал обращение к российскому президенту о том, что, если тот допустит кровопролитие, решение этой беды затянется на десятки лет. И теперь стороны конфликта разделены погибшими.

Мы были в мирной зоне. Но и там нужно радоваться, что остался сегодня живым. Был случай, когда снаряд залетел на центральную площадь города, погибли девочка и ее мать, залетали ракеты в штаб, в расположение других военнослужащих, были потери. И это еще не передовая… Если ты приехал, ты не знаешь, где тебя ждет опасность. Вернулся живым, знай, что Господь уберег. И когда ты попал в совсем другую жизнь, непривычную, важно, кто участвует в ней, важна любая поддержка – словом, лекарствами, обеспечением, у каждого – свое предназначение. Но главное – сопереживать и поддерживать. К нам и бездомные за едой приходили, и это тоже стали принимать как должное.

Не представляю, на какой почве может возникнуть конфликт военнослужащих и священника. Это только если тебя лично не воспринимают. А в таком случае не примут и конфессию, которую ты представляешь.

«Никто из тех, кто толкает людей на конфликты, не имеет права выходить на амвон»

– Приезжая домой, мы попадаем в другой мир, где печаль людская не так видна – это горе семей, которые потеряли близких на этой войне, но оно не видно. А там все это – налицо. И у священника может быть только одно служение и необходимость в нем.

По поводу демарша Киевского патриархата в Совете душпастырьской опеки при МО Украины – это неправильный ход. В стране множество конфессий, и каждый год выбирают на председательство нового представителя, по очереди. Никаких вопросов по этому поводу никогда не возникало. И если какая-либо церковь хочет иметь авторитет среди ВСУ, то завоевывать и показывать его реально, а не в селфи-отчетах, можно только своим поведением.

Ребята сейчас среди тех, кто их может не принимать, или вообще среди врагов. И создавать вражду среди своих – это неправильно. Если УПЦ КП хочет показать, что переживать, любить способны лишь они, это не так. Тогда они унижают служение капелланов УГКЦ, протестантов, тогда нужно сказать каждому – «Мы здесь правильные». А действие одно, служение – одно.

Когда мы в землянке возле Дружковки сидели с капелланами УПЦ КП, греко-католиками, мы общались и сделали свое общее заключение – на сегодня любое лицо, которое занимает руководящую должность или имеет возможность высказываться с амвона, паперти, и несет в своих словах хоть ноту вражды, конфликта, – не может находиться на своем месте. Независимо от того, какую церковь представляет человек – если он становится источником негатива, он должен жить и поступать по-Божески.