О встрече Блаженнейшего Онуфрия с российскими пленными

Митрополит Онуфрий. Фото: Скриншот-видео

После встречи Предстоятель призвал всех, от кого это зависит, к масштабному обмену пленными и прекращению войны.

Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что эту встречу будут критиковать со всех сторон. ПЦУшники и националисты скажут, что Митрополит решил поддержать «своих», в РФ найдут свои причины для недовольства.

Но все, кто смотрел видео встречи не могут не обратить внимание, что в словах Блаженнейшего не было ни обличительного пафоса, ни поучений, ни всего остального, что часто бывает в публичных выступлениях религиозных лидеров. Он говорил не как Предстоятель Церкви, а как простой священник, как отец.

Сформулируем главные его мысли:

Еще раз повторимся: эта встреча вряд ли будет позитивно воспринята с обеих сторон. Но если мы действительно хотим конца этой безумной войны, мы должны мыслить категориями любви, а не ненависти. И пускай это сейчас кажется невозможным, но для христианина другого пути просто нет.

Читайте также

Какой будет «духовная независимость» завтра

Практически одновременно в медиа появилось два сообщения, касающиеся демографической ситуации в Украине.

Кто и зачем избил «иерарха» ПЦУ?

Ситуация с избиением «митрополита» ПЦУ не только вызывает неприязнь и осуждение, но и становится еще одним свидетельством того, насколько опасными могут быть последствия агрессивной политики в религиозной сфере.

Иезуиты, они и в Украине иезуиты

Недаром слово «иезуит» в нашей украинской традиции стало синонимом изворотливости, лживости и беспринципности.

Как запрет Церкви превратить в ее «защиту»

Глава УГКЦ Святослав Шевчук заявил, что закон о запрете УПЦ на самом деле «не является запретом Церкви, а ее защитой от опасности использования религии как оружия».

Не будь как вице-премьер

После запрета УПЦ вице-премьер Ирина Верещук заявила, что нужно прекратить «влияние враждебной российской церкви» (это типа, УПЦ) на украинцев не только в Украине, но и за её пределами.

Руководящий принцип Шарикова

Есть пословица о том, что история всегда повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса.