Почему людей шокирует призыв молиться за врагов
Молитва. Фото: Православие.ру
Людей шокирует призыв молиться за врагов - потому что они думают, что молитва — это форма либо магии, либо пропаганды на стороне того, за кого вы молитесь. Но это не так — молитва это призывание Бога в ситуацию, где Он будет действовать так, как сочтет нужным — не всегда так, как нам понравится или как нам бы хотелось — или как им бы хотелось. Люди не могут контролировать Его или употреблять в своих целях.
Молитва — не оружие, и молясь о ком-то, вы не обязательно укрепляете в нем мышцу — это уж как Бог решит, потому что в отличие от нас Он знает все, и не подвержен нашим страстям и страхам.
Поэтому надо молиться за всех, как тех, кого вы считаете своими так и за тех, кого вы считаете врагами. А еще Апостол велит молиться
«За царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте; Ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим.2:2-4)
Я постоянно молюсь о рабах Божиих Владимире (Путине) Владимире (Зеленском) Иосифе (Байдене) Сергии (Лаврове) Антоне (Блинкине), Иммануиле (Макроне), Елизавете (Тасс) и всех государственных деятелях, имеющих влияние на ситуацию. К чему и вас призываю
Читайте также
Відповідь мовчанням сильніша ситуативних аргументів.
Будьмо багатослівними своїми вчинками, поступками та подвигами, а не вивіреними термінами.
Десятинный монастырь для верующих не «незаконный МАФ», а храм
Какое значение это событие будет иметь в дальнейшем у верующих и священства УПЦ для определения их отношения к центральным властям и к ПЦУ в целом?
Что я здесь делаю? Неделя о блудном сыне
Господи, пусть этот вопрос прозвучит в сердцах тех, кто этой ночью нажимает на кнопку "пуск", и все дети доживут до утра…
Молчать нельзя, когда хулят Бога
В любой дискуссии нужны аргументы, а не эмоции. А вера не имеет доказательств. Это опыт, который у каждого индивидуальный.
Рассказ Александра Ужанкова о чуде святителя Феодосия Черниговского
Летом 1962 года мне исполнилось семь лет, и я очень хотел поскорее пойти в школу.