Как УПЦ ломает исторические стереотипы?

Фото: СПЖ

Последние шесть лет – это время создания и продвижения проекта ПЦУ, который задумывался как создание единой православной национальной церкви в Украине. Когда создатели ПЦУ только планировали переходить к активным действиям, то наверняка все они рассчитывали на быстрый успех своей затеи. И патриарх Варфоломей вместе с прочими фанариотами, и тогдашний президент П. Порошенко, и представители Госдепа США полагали, что они смогут решить украинский церковный вопрос на раз-два. Фанар признает Филарета и прочих раскольников в «сущем сане» и все Поместные Церкви с этим согласятся. Патриарх Варфоломей одним росчерком пера вернет Киевскую Митрополию в Константинопольский патриархат, и никто ему не посмеет возражать (РПЦ не в счет). Затем он прикажет всем украинским православным конфессиям слиться воедино, и они послушно сольются, тем более что П. Порошенко подтолкнет их к этому со своей стороны.

У каждого из участников проекта цели были свои: патриарх Варфоломей хотел утвердить свое главенство в Православии, Госдеп полагал, что это будет способствовать независимости Украины от России, а П. Порошенко очень хотел переизбраться на второй срок, плюс получить государственную церковь, обязанную ему своим существованием. И все они были по-своему рациональны в своих расчетах.

Если бы проект ПЦУ удался, то действительно патриарх Константинопольский продемонстрировал бы всему миру, как он не просто распоряжается Божественной благодатью, но и проникает сквозь время. С 1992 г. по 2018 г., т. е. целых 26 лет, все без исключения Поместные Православные Церкви признавали, что все священнодействия Филарета недействительны, в том числе и все «рукоположения» в священнический и епископский сан. И тут вдруг, решением Константинопольского патриарха от 10 октября 2018 г., Божественная благодать возвращается в 1992 г. и начинает действовать задним числом. Кто же может еще сотворить такое чудо, кроме Его Всесвятейшества? Можно только себе представить, как укрепился бы авторитет главы Фанара в Православии, если бы такое произошло.

Чиновники Госдепа США и представители американского истеблишмента полагали, что если оторвать УПЦ от Московского патриархата, то Украине будет легче уйти из-под влияния России. Исторических прецедентов хоть отбавляй. Начиная с Ветхозаветных времен, когда царство Израильское отделилось от Иудеи, его правители устроили жертвенник на горе Гаризим, чтобы израильтяне не ходили в Иерусалим на поклонение. Израильских царей мало тревожило, что Господь возвестил через пророков, что приносить жертвы Ему можно только в Иерусалимском храме, им важна была государственная независимость. Румыния, Сербия, Болгария, когда освобождались от Османского ига, провозглашали автокефалию своих Церквей, чтобы уйти от влияния Константинопольского патриархата, который был частью административной структуры Османской империи. Точно также должно было произойти и с Украиной.

П. Порошенко, который руководил страной, достал украинский народ так, что за него почти никто не хотел голосовать. Перед выборами в 2019 году он вполне резонно собрался предъявить избирателям в качестве своих достижений создание единой Украинской автокефальной церкви. Событие исторических масштабов без всяких преувеличений.

Все это получилось бы, но УПЦ вдруг заявила, что Церковь Христова существует совсем не для того, чтобы удовлетворять подобные хотелки. УПЦ заявила, что Церковь Христова – это не элемент предвыборной агитации и не ключик, открывающий дверь в президентский кабинет. Ее нельзя использовать в собственных корыстных интересах. Церковь не является также атрибутом государственности, опорой независимости или скрепой нации. И тем более Церковь не может быть ареной циничных фокусов с признанием благодатности «хиротоний» задним числом. Что касается выхода из-под влияния РПЦ, то, во-первых, на административном уровне это было осуществлено еще в 1990 г., когда УПЦ стала самостоятельной и независимой в управлении. Все кадровые, административные и прочие вопросы она решала абсолютно самостоятельно. Во-вторых, нарратив: независимому государству – национальную церковь, сильно отдает ересью этнофилетизма, когда национальные интересы ставятся выше церковных. А в-третьих, тот путь получения автокефалии, который предлагали УПЦ патриарх Варфоломей и П. Порошенко, был настолько явно антиканоничным, что его принятие было равносильно отделению от Церкви Христовой.

В общем УПЦ поставила религиозные аргументы выше политических и не была понята никем из участников проекта ПЦУ. На Фанаре искренне не поняли, как можно сказать «нет» сильным мира сего, когда они очень-очень чего-то хотят. К большому сожалению, история Константинопольского патриархата полна прецедентами, когда церковные иерархи занимались не столько проповедью Евангелия, сколько обслуживанием интересов светских властей. Надо помазать на царство какого-нибудь императора – пожалуйста. Надо развести его с женой и разрешить второй или даже четвертый брак – пожалуйста. Надо помазать на царство следующего монарха, который убил предыдущего помазанника – тоже пожалуйста. Надо сместить патриарха, который не угодил чем-то императору – собирается собор епископов и послушно исполняет монаршую волю. Надо вернуть этого же патриарха, который откуда-то взял деньги, чтобы заплатить турецкому султану за «берат» – тот же самый собор епископов решает вернуть прежнего патриарха, отправив нынешнего в ссылку с той же целью – собирать деньги на «берат».

Это не шутки и не клевета на Константинопольский патриархат. Откройте книги по истории и убедитесь. Одного из величайших отцов Церкви, святителя Иоанна Златоуста, собор епископов дважды по указу императора низлагал и отправлял в ссылку. Причем первый раз, в 403 г., епископы (!) вообще приговорили его к смерти. В 963 г. умер византийский император Роман ІІ, который по некоторым источникам был отравлен своей супругой Феофано. И несмотря на то, что у Романа было двое сыновей, власть узурпировал военачальник Никифор Фока, который, опять же по некоторым источникам, был любовником Феофано. Никифор был благополучно помазан на царство Константинопольским патриархом, а Феофано стала его женой. Но уже через шесть лет, в 969 г., у Феофано был уже новый любовник, племянник Никифора Иоанн Цимисхий. Однажды ночью Феофано тайно ввела Цимисхия в спальню, где тот убил Никифора с особенной жестокостью. «Иоанн схватил его за бороду и безжалостно терзал ее, а заговорщики так яростно и бесчеловечно били его рукоятками мечей по щекам, что зубы расшатались и стали выпадать из челюстей. Когда они пресытились уже мучениями Никифора, Иоанн толкнул его ногой в грудь, взмахнул мечом и рассек ему надвое череп», – повествует византийский историк Лев Диакон. А Иоанн Цимисхий был также благополучно помазан на царство Константинопольским патриархом.

Начиная с 1453 г., под властью Османов Константинопольский патриархат и вовсе превратился в структурное подразделение турецкого госаппарата, насквозь коррумпированное и послушное светским властям. «Запутавшиеся в темных делах и политических интригах епископы становились жертвами честолюбия и алчности. Каждый новый патриарх испрашивал у султана берат на право отправлять свою должность, и ему приходилось дорого платить за этот документ. Патриарх покрывал свои издержки за счет епископов, получая с каждого из них мзду за назначение главой епархии; те, в свою очередь, обирали приходских священников, а священники паству. <…> Один и тот же человек иногда становился патриархом по 5–6 раз, а несколько бывших патриархов обычно жили в изгнании, упрямо выжидая удобного случая, чтобы вернуться на престол», – писал современный историк и богослов Каллист Уэр, епископ Константинопольского патриархата. Подобные примеры далеко не единичны.

Конечно, не в одном Константинопольском патриархате творились такие ужасные вещи. В других Поместных Церквях тоже происходило нечто подобное, хотя в намного меньших масштабах. Но Фанар запятнал себя еще и тем, что пренебрегал не только нравственными нормами и каноническими правилами, но и вероучительными догматами. Это происходило дважды в истории (Лионская и Флорентийская уния), когда Константинопольский патриархат пытался продать Православие римскому папе в обмен на военную помощь Византийской империи. Церковный народ этим попыткам воспротивился, и они оказались неудачны. Однако нарратив, что если сильные мира сего чего-то очень хотят, то церковными правилами можно пренебречь, прочно въелся в сознание фанариотов (не только их, конечно). С таким историческим багажом или, как сейчас говорят, бэкграундом, Константинопольские иерархи подошли к решению украинского церковного вопроса.

Но тут, как говорится, нашла коса на камень. УПЦ вместо того, чтобы послушно исполнить хотелки Константинополя, Банковой и Госдепа, громогласно заявила, что для Церкви важнее учение Христа и канонические правила. Это вызвало не только гнев всех участников проекта ПЦУ, но и искреннее непонимание причин такого поведения. Почему бы не послушаться, если столь могущественные силы в мире хотят, чтобы это осуществилось? Тем более, что это сулит очень большие житейские выгоды. Ну а то, что последователи Филарета Денисенко и украинских автокефалов не имеют канонического рукоположения, то патриарх Варфоломей берет это на себя, напишет бумажку, что все в порядке, и вперед! Всего делов-то!

Можно предположить, что патриарх Варфоломей, посылая в конце 2018 г. архиереям УПЦ письма с приглашением на так называемый объединительный собор 15 декабря 2018 г., был уверен, что все или подавляющее большинство из них откликнутся. Каково же было его удивление, когда он получил свои письма обратно нераспечатанными. Ведь с точки зрения политики это было чистое безумие – отказываться от явных выгод и обрекать себя на гнев сильных мира сего. Если епископат УПЦ в полном составе явился бы на «объединительный собор», то он просто задавил бы УПЦ КП и УАПЦ своим численным превосходством. Блаженнейший Онуфрий стал бы во главе этого объединения, прочие иерархи тоже бы в накладе не остались. Ну и конечно же, в таком случае не было бы гонений, уголовных дел, захватов храмов и прочего беспредела, который творится сейчас. Наоборот, было бы полное благоволение властей. Мэры городов, народные депутаты и другие власть имущие, которые сейчас перекрикивают друг друга, требуя запретить УПЦ, послушно ходили бы в крестных ходах, показательно держали бы свечки перед телекамерами и приглашали бы архиереев на торжественные мероприятия, официальные и неофициальные.

В этом случае и признание такого объединения со стороны других Поместных Церквей шло бы гораздо веселее, ведь все архиереи УПЦ имеют благодатное каноническое рукоположение. В общем, куда ни глянь – одни преимущества, и все это вполне бы соответствовало тем весьма частым проявлениям сервильности иерархов перед властями, которые, к сожалению, имели место с тех пор, как христианство стало государственной религией. Поэтому все участники проекта ПЦУ искренне недоумевали, не понимая, чем руководствуется УПЦ, идя против воли сильных мира сего.

Сначала все думали, что УПЦ так прикипела к Московскому патриархату, что спит и видит, как наши страны вновь соединяются воедино. Но война опровергла такое мнение. УПЦ не только в первый день войны заявила о поддержке суверенитета Украины и не только призвала народ стать на защиту нашей страны, она еще четко отмежевалась от позиции Московского патриархата, заявив о своем несогласии. УПЦ стала оказывать самую значительную среди всех религиозных организаций Украины помощь украинским воинам, сражающимся на фронте и беженцам, лишившимся крова и средств к существованию. Во всех украинских храмах совершается молитва за власти и воинство. Большинство общин и монастырей отправляют на фронт автомобили, средства защиты и другое необходимое оборудование. Так почему же теперь не объединиться с ПЦУ? Ведь после Собора УПЦ в Феофании 27.05.2022 г., когда УПЦ провозгласила свою полную самостоятельность и независимость, очень многие в РПЦ посчитали украинских архиереев предателями, а некоторые чересчур горячие головы вообще пообещали с ними разобраться в случае захвата Украины. Теперь для УПЦ, грубо говоря, и в РПЦ дороги нет и с ПЦУ не объединяемся? Почему?

Да все потому, что УПЦ старается остаться Церковью Христовой, а не превратиться в бюро религиозных услуг для государства и его граждан, потому что УПЦ считает благодатность епископских хиротоний чем-то реальным, а не умозрительным представлением в головах Константинопольских иерархов, потому что на данном историческом этапе Церковь должна отказать сильным мира сего в повиновении, для того чтобы не превратиться в музейный экспонат, рудимент средневековья. Сегодня уже не получится, как несколько сотен лет назад, выехать на всеобщей религиозности, поскольку большинство людей не религиозны вообще. Сегодня Церковь должна или вернуться к своему исконному предназначению («…идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа…» (Мф. 28, 19) или стать исторической декорацией, интересующей разве что любителей старины. Но для того, чтобы вернуться Церкви к исконной цели, нужно поломать те отрицательные исторические стереотипы, к которым так привыкли и светские власти, и многие церковные иерархи. Пока что УПЦ именно этим и занимается. Как будет дальше, хватит ли иерархам, духовенству и церковному народу веры и мужества выстоять и не сломаться – покажет время.

Читайте также