О комплексе вины священника

В последнее время активно создается Комплекс вины священника.

Он должен быть поражен в правах социальных, личных и культовых. Он должен быть нищим, бессеребренником и слегка блаженным. Его семья должна быть такой же блаженной, нищей и униженной. И его Церковь должна быть служанкой.

Я все никак не мог припомнить, что это мне напоминает?

Так ведь это классика абьюза!

Создать комплекс вины, разрушить личность и приспособить ее к обслуживанию героя аюбьза.

Откуда этот запрос?

Внутри общин такого нет. Члены общины уравновешивают эгоизм и достоинства друг друга в совместной молитве, служении и общении. Они несут как права, так и ответственность за храм, священника, Церковь и друг за друга.

Запрос на создание комплекса неполноценности священника исходит извне. Аюбьзер, уловив, что в Церкви воспитывается жертвенность, бросает удочку на ловлю жертвы. Наживка проста:

– Вы должны меня спасать. А я буду посмотреть.

И играет как кот с мышкой. То приблизится, то отойдет, то покажет церковность и тут же поразит воображение пороками.

– Ты должен спасать меня. Ты же христианин?

Типичное манипулирование. Типичные стадии и приемы.

И наши ведутся.

Когда в храмах доминируют бабушки, очень хочется, чтобы пришла новая паства.

- Ах, обмануть меня не трудно!

Мы сами рады обмануться.

Один делает вид, что спасается, а другой – что спасает.

Комплекс вины раскручивается до тех пор, пока у кого-то из со-зависимой пары не сорвет гайку на голове.

И такой финал – классика.

Отношения священника и паствы не по Богу всегда кончаются взрывом и письмами «Почему я ушел из храма».

А ты в храм и не приходил…

Абьюз дал ростки вне стабильных общин.

Паства знаменитого Николая Романова Уральского – перекати-поле.

Там другой запрос абъюза: на диктаторскую личность. Читая историю его секты, видно невооруженным глазом все ту же классику абъюза: со-зависимые люди искали лидера и угнетателя, и нашли. Он паразитировал на разрушении личности. Вопрос лже-старца девочке о готовности умереть за него и за дело – как раз финальная стадия абьюза. Он выел личность до дна, разрушил волю и довел до смерти. Сожрал личность как паразит.

Абьюз и Церковь не совместимы.

Все мы – мужчины и женщины – равны в своем достоинстве Богу. Никто не вправе разрушать личность, хоть и священника, до зела. Если требуешь убогости и нищеты, сам стань убогим и растоптанным.

Все мы – мужчины и женщины – равны в своем желании быть счастливыми. Нет никакого греха даже в счастье священника и его семьи. Мы собрались в церковь не распределить горе поровну, а поровну подняться в благодати.

Все мы – мужчины и женщины – равны в своем желании дать счастье своим ближним и детям. Если у священника нет денег на одежду и еду детям, то как он может проповедовать свободу, любовь, гармонию и дух братства, когда ему в братстве отказано. Как может не сложиться комплекс неполноценности, когда твоя семья нищая, прибитая, униженная, а ты живешь нищенскими подачками? Есть ли такой мужчина, достоинство которого не страдает при виде своих голодных детей, которые растут в обносках?

Почему дети священника должны носить чужие обноски? Чем они виноваты? Разве отец – какой-то жулик или халтурщик?

В Евангелии говорится о нестяжании апостолов.

А оно им и не нужно.

Они приходили в любой город. Заходили в любой дом. И семья должна были служить им всем своим имением. Зачем в этом случае, когда тебя обеспечивают прихожане, самому зарабатывать на жизнь?

Но у нас этого нет!

Попробуй священник зайти в любой дом и сказать:

- Я тут буду жить! Служите мне тем, что имеете!

Смешно?

Я думаю, что настала пора не обманываться и не стремиться к безусловному расширению миссии.

Вселенная при расширении охлаждается.

Кто хотел, тот пришел. Кто слышал о Христе и не пришел, тот не придет никогда, разве только при крайнем случае.

Мне вера досталось дорого и с трудом. В советское время прийти в храм и стать участником литургической жизни прихода было нечто другое, чем сегодня приходской чай с шоколадными конфетами.

Мне вера далась трудом.

И я понимаю, что соблазнять кофием, лекциями и самодеятельностью потенциальных верующих – это совсем не то, от чего рождается вера.

Вера – дар Божий и предмет труда души, а не нечто такое, что можно организовать.

Еще раз: Вера – это дар Божий, который дается не всем. Один Бог знает, кому дать. Он отвечает не на все заявки, а кому хочет, как это сказано в Евангелии.

Соблазн расширения миссии – переход границы, после которой Церковь начинает восприниматься Домом Услуг и провоцировать абьюз. А это никому не на пользу.

Надо быть трезвее с созданием комплекса вины Церкви. Надо понимать, что это часто не предмет ошибок Церкви, а предмет социальной манипуляции.

Со-зависимые всегда находят друг друга. Есть такие люди, которым нельзя помочь, и с которыми толку не будет. Это данность: не все хотят спастись. Насильно никого спасти нельзя.

Этому трудно противостоять, как природному бедствию, но эта интересная интрига не имеет никакого отношения к Церкви. Эти предложения со-зависимости надо отвергать сразу на входе. Потому что результат – не помощь, а взаимное разрушение.

Уже столько сказано гадостей, что уже все равно, что скажут обо мне, моей семье и моем автомобиле.

Все мы – мужчины и женщины – равны в своем желании быть счастливыми.

Все мы – мужчины и женщины – правы в своем желании иметь достоинство.

Все мы – мужчины и женщины – равны в том, что одинаково радуемся, плачем и любим Бога.

Не нужно никого разрушать.

Не нужно никому позволять разрушать себя.

В любой непонятной ситуации хорошо спросить самого себя:

- А где здесь Бог?

И если нет, отпустить ситуацию. Она не твоя. Она вообще никому не нужна.

Читайте также