Без ненависти к себе, или Блудному сыну в Отчий дом не вернуться

Возвращение блудного сына. Фрагмент. Эжен Бернан (1850-1921). Фото: wikimedia.org

Притча о блудном сыне – любимое Евангельское место для многих христиан. Как же наше сердце желает видеть в Боге не судью и мздовоздаятеля, не строгого контролера, подсчитывающего ошибки, наказывающего за прегрешения, а любящего Отца, Который ждет радостной Встречи с нами, Того, Кто готов первым выйти навстречу и обнять Своего заблудшего сына. Лично мне хочется только одного – чтобы придя к Богу на Суд, я бы мог сказать: «Господи, прости меня за все», и любящий Отец обнял бы меня и простил, без всяких взвешиваний и подсчетов.

Понимаю, что недостоин этого прощения, понимаю, что сама мысль об этом уже есть дерзостью перед Богом, но все же хочется проговорить свою мечту…

Путь к возможному осуществлению этой мечты только один – в приобретении настоящего смирения. Только тот человек, который отдал все свои силы и всего себя для достижения спасения, но при этом увидел, что на самом деле ничего не достиг, имеет право сказать Богу: «Господи, прости, у меня ничего не получилось». Тогда и Бог, как любящий Отец, возьмет его на Свои руки, обнимет и прижмет к груди. И тогда уже не будет никаких вопросов. И не нужны будут никакие слова.

Но реальность, в которой живет ушедший от Бога сын, весьма печальна. Куда мы идем? В какую далекую страну ведут нас пастухи свиней? Какими мерзкими рожками питают наши души? Чем же мы отличаемся от иноверцев? Уже, наверное, ничем.

Некоторые сторонники ислама мечтают о том, чтобы построить всемирный халифат, они готовы идти к этой цели, не считаясь ни с чем. Иудеи живут мечтой о расширении Израильского государства до тех размеров, которые были у него при царе Давиде и Соломоне, а также о возобновлении Иерусалимского храма. Одни православные мечтают об эллинском мире, с тоской вспоминая былое величие Византии. Другие с помощью оружия расширяют границы «третьего Рима». Кто-то ждет мешиаха, кто-то майтрейю. И, конечно же, они дождутся.

Это будет один и тот же человек. Вместе с этим царем придет и его всемирное царство. У него найдется достаточно ярких красок, чтобы удовлетворить любые религиозные эгоистические фантазии. Но Христа и Его благодати в этом царстве, конечно же, не будет.

Христине начали возводить идола национальной гордыни и коллективной самости, потому что так и не поняли Христа и то, чему учит нас Евангелие.

Без священной ненависти ко всему, что связывает нас с землей, войти в Царство Божие невозможно. Что роднее нашему сердцу – наши дети и родители или пропагандистские лозунги? Но даже от самых близких людей Господь требует нашего отречения, если мы хотим быть его учениками. Для того, чтобы обрести жизнь вечную, нужно оставить все земные привязанности вплоть до ненависти к своей собственной жизни (Лк. 14:26). Это и есть совершенное смирение.

Почему же так прилипает к христианам вся эта пропаганда, почему так загораются и воодушевляются их сердца? Потому что религия, опирающаяся целиком на земное царство, расширяет наше эго, в ней оно получает свою поддержку, отодвигая в сторону духовные потребности. Не к дому и родным, не к храму и монастырю, не к нации и политическим идеям должно быть привязано наше сердце, а только к единому Богу. Наших сил отказаться от всего земного, в том числе и самого себя, конечно же, не хватит. Но и благодать Божия приходит только тогда, когда все наши человеческие усилия исчерпываются до конца. Она завершает наше спасение. В истинном христианстве ветхий человек устраняется самоотвержением, вплоть до полного его исчезновения, чтобы дух обрел благодатное освящение и преображение для Царства Небесного.

Подвизаться также нужно правильно, чтобы не оказаться зря трудившимся (2 Тим. 2:5). Укреплять свой эгоизм и мнение о себе можно также постами, молитвами, поклонами и привязанностями к своим духовным достижениям. Такие люди тоже могут смириться, признав свое поражение, когда, дойдя до предела своих усилий, поймут, что в конце концов они как были, так и остались пустыми. Но, к сожалению, такое бывает редко. Потому что привязанность к своим достижениям и гордость за них настолько сильны, что смирение становится невозможным.

До тех пор, пока мы воюем с людьми, внутри нас не будет мира. Из-за того, что мы отстаиваем свои эгоистические принципы, мы не обретаем милости Божией. Она придет лишь тогда, когда мы растопчем свою волю, как рваное рубище. Это рубище состоит из наших оценок, суждений, мнений, страхов, переживаний и т.п. Все они лживы.

Мой внутренний мир способен оставаться спокойным, светлым и радостным только тогда, когда я всю свою жизнь доверил Богу и не думаю ни о чем.

Но такое состояние удержать очень тяжело. Потому что любая, вошедшая в ум новость сразу же похищает мое внимание, и я кубарем скатываюсь в пропасть беспокойства.

Война, которая грохочет уже почти у самого моего порога – хороший экзаменатор. Все более-менее хорошо, когда меньше знаешь, но как только внутрь влетает та или иная новость, то сразу подымается мозговой шторм. «А что будет, если…», «а как быть, когда…», «а что делать, вдруг…». Вопросов много, каждый из них – гвоздь в сердце, а ответов на них нет.

«Невозможно погрузиться в дух вместе с новостями и телефонами. Дух, который не имеет земных привязанностей, – это угольное ушко нашего спасения. Когда привязанности вместе с умом уходят, в духе остается любовь Христова, ее покой и обильная тихая радость, подобная полноводной реке. Пусть мир живет тем, что ему нравится. Что тебе до того? Ты иди за Господом. Живи одним Христом и радуйся тому, что Он пребывает неразлучно с тобой, прямо в твоем сердце» (старец Симон Безкровный).

Тогда я понимаю свою ничтожность и малость перед всеми этими гигантскими монстрами страхов. Они могут исчезнуть только в благодати Духа Святого. Милость Божия приходит к тому, кто оставил умом все мирское и, благодаря этому, обрел внутренний покой. Это и есть то, что святые отцы называют бесстрастием. Умиротворение приходит к тому, кто перестал искать в этом мире преходящие любовь и счастье, зная точно, что здесь их нет и быть не может. Когда все наши опоры и подпорки, стоящие во вне, и на которые мы так надеемся, начинают трещать и ломаться, внутри нас формируется внутренний стержень доверия Христу, Который есть наш «путь, истина и жизнь» (Ин. 14:6). Только Он может нам дать умиротворение, покой и надежду.

Ни государство и политики, ни иерархи и церковная община, ни даже самые близкие и родные люди не смогут нам дать этой уверенности. Единственный надежный и настоящий наш друг – это Христос. Он всегда с нами, всегда здесь, всегда рядом. Он никогда не предаст и не обманет. Если мы это поймем, то каждое, даже самое хмурое и серое утро станет для нас светлым, теплым и радостным. Потому что мы будет знать наверняка – Бог живет в нашем сердце. Радость, наполняющая нашу душу, и есть Его любовь. Если мы о ней всегда помним, то в нее и будем облекаться.

«Сделай себе правилом, чтобы твоя сердечная молитва начиналась до твоих утренних обязательных молитв, как только ты утром открываешь глаза. Как только проснешься, сразу вспомни о сердце и пребывай в нем. Сразу вспомни о Христе, Который живет внутри тебя, и держись Его. Сразу вспомни, что ты прекратил думать о мире и о себе, и держись этого намерения. Если приготовить себя на это духовное делание с самого утра, то весь день пройдет в умном внимании и сосредоточении ума в сердце. При полном самоотвержении благодать сама введет твой ум в духовное сердце. Своими усилиями это сделать невозможно. Память Божия – это бесценное благо, это есть милость Господа» (старец Симон Безкровный).

Читайте также