День хот-дога, или Пищевое идолопоклонство

Фото: foodfriends.ru

С одной стороны, в сосиске и булке нет ничего предосудительного, но, как по мне, утраивать торжество в честь фаст-фуда, еды быстрого приготовления и весьма сомнительного качества – это уж слишком.

Более того, официальное празднование Дня хот-дога было установлено Торговой Палатой США в 1957 году, а с 1994 года функционирует Национальный совет хот-дога и сосисок (The National Hot Dog and Sausage Council), занимающийся изучением качества продукта, дегустацией и рекламой хот-дога. И это не шутка, Национальный совет хот-дога и сосисок.

«Вишенкой на торте» всего этого безумия является ежегодно проводимый в Нью-Йорке чемпионат по поеданию хот-догов. Только представьте, что рекорд в этом недочемпионате составляет 74 съеденных булки с сосиской за 10 минут. Это какой-то апогей чревоугодия, когда человек превращается в один сплошной желудок, чтоб  не сказать хуже.

«Лучше беседуй со свиньею, нежели с чревоугодником; потому что свиное корыто лучше прожорливых уст», – говорит преподобный Исаак Сирин. И спорить с ним сложно.

Нам хорошо бы вспомнить о том, что грех «опрокинул» человеческую природу, буквально перевернул ее «вверх тормашками». Изначально тело подчинялось душе, душа – духу, а дух был устремлен к бесконечному Богу. Теперь же дух подчинен душе, душа – телу, а тело устремлено в бездушный материальный мир. Одним из проявлений этой духовной патологии, несомненно, и являются упомянутые события. Все это пищевое буйство выглядит тем уродливее, что согласно информационному ресурсу worldometers.info почти 850 млн. человек в мире недоедает, а умирает от голода в среднем за сутки порядка 30 тыс. человек. Никакой коронавирус не сравниться с этим «убийцей» и самое страшное, что «лекарство», «противоядие» и «вакцина» от этого «недуга» – еда.

Если я чревоугодничаю, накупаю лишней еды, а потом выбрасываю несъеденное, если я не приучаю себя и детей своих к умеренности в пище, не прививаю детям вдумчивого отношения к хлебу насущному – я становлюсь соучастником «убийства» тех 30 тыс. людей, умирающих от голода в течении суток.

Ресурсы нашей планеты не рассчитаны на то, чтоб все современное население жило в избытке. Только благодаря тому, что кто-то голодает, кто-то другой может набивать свое брюхо хот-догами. Прямой связи здесь, конечно же, нет, но косвенная, по-моему – очевидна. Примерно тоже можно сказать и в отношении страсти чревоугодия. Когда человек грешит этим, то он не только вредит себе и лишает себя вечности, косвенно он еще и виноват в том, что другой человек голодает и умирает от голода.

Пусть эта мысль постоянно будет «висеть» перед нашим внутренним взором: если я чревоугодничаю, накупаю лишней еды, а потом выбрасываю несъеденное, если я не приучаю себя и детей своих к умеренности в пище, не прививаю детям вдумчивого отношения к хлебу насущному – я становлюсь соучастником «убийства» тех 30 тыс. людей, умирающих от голода в течении суток. Помнить об этом нужно, что называется, на голодный желудок, потому что, по слову святителя Иоанна Златоуста, чревоугодие утучняет ум и ослепляет человека.

В страсти чревоугодия самое страшное то, что подавляющее большинство из нас неспособно избавиться от нее полностью. Без еды нам не выжить, а кушать хочется не просто, но вкусно. Даже любимые блюда, при постоянном употреблении, надоедают и становятся «поперек горла» и, нестесненные в выборе пищи, мы ищем разнообразия.

Интересную аналогию здесь проводит авва Серапион. Он пишет, что даже христианин высокой и духовной жизни необходимо подчиняется чревоугодию. В этом он подобен орлу, который летает над облаками так, что его и не видно, но он все равно, по требованию желудка, вынужден спускаться в низменности и питаться трупами. Поэтому чревоугодие практически невозможно полностью истребить, а только, посредством волевого усилия, с Божьей помощью, обуздать и ограничить.

Здесь таится следующая опасность. Как только мы почувствуем, что скотское разжигание ослабевает, тут же начнется собеседование с самим собой ли, или с духом нечистым, о том, чтоб позволить себе послабление. Эта ловушка хорошо проявляется в тот период, который мы переживаем сейчас – т.е. по окончании поста. Изменилось число в календаре и устав разрешает вкушение скоромной пищи, но остальное не изменилось – опасность никуда не делась. Именно поэтому противостояние страсти чревоугодия связано не только с постным воздержанием, но вообще с наполнением жизни различными добродетелями. Попросту говоря, нужно постоянно занимать чем-то руки и голову.

Когда наш день загружен полезными заботами, когда мы заняты чем-то нужным, интересным и увлекательным – мы часто забываем поесть. Переедание одолевает как раз в моменты расслабления. Борьба с чревоугодием неразрывно связана с борьбой против лени, праздности, самолюбия и пр. Именно поэтому авва Серапион подчеркивает:

«Потому никогда не может достигнуть совершенной чистоты тот, кто надеется приобрести ее одним воздержанием, то есть телесным постом, если не познает, что воздержание нужно для того, чтобы после усмирения плоти постом он мог вступить в брань с прочими страстями».

Каждый христианин прекрасно понимает, что в страсти чревоугодия еда становится неким идолом, потому нужно сказать о другой, популярной в современном мире, стороне этого идолослужения.

Нам то и дело приходится слышать, о вредности, сомнительности происхождения и прочих недостатках производимых сегодня продуктов. Вполне естественно, что каждый человек, по мере возможностей, стремится свести пагубность их воздействия на организм к минимуму и в этом нет ничего страшного. Но мне не раз приходилось видеть как здоровое питание превращалось в самоцель и порождало иную, более утонченную «химеру» чревоугодия. Дополнительно развитию такой идололатрии способствует еще и культ тела. Многие сегодня, и не только среди молодежи, хотят выглядеть спортивными, подтянутыми и сексуальными.

Не будем развивать тему блудной страсти, но подчеркнуть ее прямую связь с чревоугодием все-таки стоит. У большинства святых отцов, и эти высказывания не сложно найти, чревоугодие именуется «матерью блуда» именно в контексте расслабления, духовной слепоты и порабощения души телу. Эта же связь прослеживается и в «очертаниях» здорового питания, но со знаком «минус». Здесь продуктовые ограничения используются как средство, чтобы нравиться противоположному полу. И если само по себе желание нравится не является грехом, то чрезмерное им увлечение, как, собственно, и любая чрезмерность, может привести, и приводит, к весьма печальным последствиям для души.

Во времена преподобного Марка Подвижника, т.е. в IV-V веках, конечно же, и речи не шло о «здоровом питании», ведь оно и так было здоровым, но слова его как нельзя лучше подходят к контексту нынешней темы разговора: «И не только от насыщения, но и от невкушения пищи вижу <бывающее> бедствие; ибо когда мы в течение многих дней не вкушаем пищи, то уныние, найдя себе в нас место, восстанет и будет бороть нас, и ночное бдение наше низвергает в сон, а дневную молитву в плотские помыслы... ибо, как более других постящиеся, мы начинаем высокомудрствовать и уничтожать меньших, а такое <мнение о себе и о ближних> тяжелее всякого греха».

Как видим даже христианского подвижника, постника подстерегает опасность гордости, высокоумия и уныния, что уж говорить о том, кто ограничивает себя в еде ради плоти. Одно дело, когда для этого есть медицинские показания, лишний вес еще никому здоровья не прибавил. Но совсем другое дело, когда диета, или еще какой иной способ питания становится образом жизни, сосредотачивающим на себе все внимание и все силы человека. Когда поклонение еде выражается в бесконечном каждодневном подсчете калорий, белков, углеводов и прочих манипуляций. Бывает и так, что человек начинает бояться съесть что-то лишнее или «вредное», а «сорвавшись» попросту «съедает» себя. 

*   *   *

В Национальный день хот-дога, мне захотелось  поговорить с вами о проблеме еды. А основную мысль, которую мне хотелось донести – это необходимость умеренности. Христианство учит нас спасительной умеренности во всем, что касается нашей физической и духовной жизни. В отношении пищи тоже должна быть разумная умеренность, некая «золотая середина», позволяющая нам, как в примере аввы Серапиона, подобно орлу спуститься на землю ради подкрепления сил, но не отбирающая эти самые силы, дабы снова подняться ввысь.

Читайте также