В карантин каждый пастырь сам примет решение, как ему организовывать службы

Архиепископ Боярский Феодосий во время архиерейской Литургии в киевском храме Петра и Павла на Нивках. Фото: храм Петра и Павла

Обращение Священного Синода УПЦ по пандемии коронавируса вызвал у верующих нашей Церкви вздох облегчения: храмы остаются открыты, и в них продолжат совершать богослужения. Но в то же время сами формулировки документа вызвали множество вопросов. Подавляющее большинство священников (мы это видим в комментариях под публикациями СПЖ) находятся в некоторой растерянности и не знают, как быть.

С одной стороны, есть указание Синода следовать предписаниям власти и собираться числом не более десяти человек, исповедовать и причащать в течение дня. С другой, непонятно, как это осуществить технически, ведь в УПЦ есть соборы, в которых собираются сотни и тысячи людей. И действительно ли везде необходимо исполнять такие меры? Ведь многие считают их неким «послаблением против Православия».

Все непростые вопросы, связанные с этой сверхактуальной для Церкви темой, мы задали архиепископу Боярскому Феодосию, викарию Блаженнейшего Митрополита Онуфрия, управляющему Северным викариатством Киева, доцентом Киевской духовной академии и главой Церковного суда Киевской епархии.

– Владыка, главный вопрос, который всех волнует: формулировки Священного Синода касательно формата проведения богослужений в карантин – это жесткие инструкции или все же рекомендации?

– Любой внимательный читатель сможет увидеть, что в обращении Священного Синода УПЦ о коронавирусе, в его практическо-прикладной части нет императива – делать так и никак иначе. Синод оставил поле для индивидуальных форм применения санитарно-карантинных правил на том или ином приходе или в монастыре. Где-то санитарные нормы надо будет даже ужесточить, а где-то в этом не будет никакой необходимости. В то же время оставлено место творческому подходу. Конечно, в разумных пределах.

Но в любом случае, при определении санитарных норм у себя на приходе (в монастыре) священник должен учитывать все аспекты ситуации, в которой оказалась Церковь. Это в первую очередь пастырский аспект, также возможность или невозможность реального заражения прихожан, ну, и повышенное внимание к УПЦ со стороны зачастую враждебно настроенных чиновников, которые каждую нашу ошибку будут с удовольствием использовать против нас. Рассудительный пастырь в каждом конкретном случае должен, помолившись, найти правильный баланс между всеми этими составляющими.

– Если настоятель намерен исполнить все предписания, каким образом это должно происходить? Входит ли клир (в том числе хор) в число тех самых десяти человек? Если да, то службы в подавляющем большинстве храмов будут проходить вообще без прихожан?

– Что касается предписания «больше десяти не собираться». Понятно, что эта цифра в отношении инфекционной безопасности относительная. Но при этом она официальная. Конечно, просто соблюдать это количество ради того, чтобы никто не заразился, и не впустить в храм 11-го и 12-го было бы странно, тем более если храм просторный, а тот же хор из десяти человек поет где-то там, наверху под сводами храма. Все-таки больше внимания надо уделить тому, чтобы никто из кашляющих и сморкающихся на службу не приходил, пусть остаются дома. Также нужно воздержаться от посещения храма тем, кто вернулся недавно из зараженных регионов. Необходимо и дистанцию соблюдать друг с другом, формат приветствия изменить на время карантина.

Рассудительный пастырь в каждом конкретном случае должен, помолившись, найти правильный баланс в ситуации на своем приходе.

– Если прихожане будут выстаивать богослужение на улице, обязан ли настоятель обеспечить храм звукоусиливающей аппаратурой? Ведь иначе какой смысл просто стоять под храмом?

– Кстати, перенесение на время карантина богослужений на улицу, под открытое небо, по примеру, скажем, Румынской Церкви – это прекрасный выход. Если будет позволять погода, это решит сразу и санитарную, и правовую, и пастырскую проблему. Где возможно, притвор храма может стать алтарем, хор будет петь на улице, там же и молиться люди. Где-то все богослужение может проходить в храме, а во двор будет вынесена трансляция, видео или аудио. Это приемлемо.

– Допустимо ли верующему смотреть дома онлайн-трансляцию литургии, а затем в течение дня прийти в храм на исповедь и причастие?

– Думаю, в нашей сегодняшней ситуации это будет перебором. Лучше все-таки под храмом из динамиков службу послушать. Хотя в будущем, возможно, это станет допустимым в каких-то эпидемических ситуациях. Но в любом случае даже сегодня это намного лучше, чем вообще не пойти в храм на Литургию. А для тех, кто уже болеет, – это, пожалуй, единственный выход, без причастия, конечно.

– Как будут организованы Таинства причащения и исповеди в течение всего дня? Нужно ли записываться в очередь?

– На тех многолюдных приходах, где настоятели рискнут ввести такую практику на время карантина, попутно нужно будет решить целый ряд непростых практических вопросов, в том числе и этот. Думаю, что в каждом конкретном случае прихожанам будет объявлен порядок исповеди, причащения, евхаристического поста.

– Должны ли диаконы быть в храме до конца дня, ждать конца причастия, чтобы потребить Дары?

– Вовсе не обязательно, если Литургия на приходе (или в монастыре) совершается ежедневно. Оставшиеся Святые Дары диакон сможет потребить на следующий день. Если же ежедневной Литургии нет, то диакону или служащему священнику нужно будет ожидать последнего причастника, после которого потреблять Чашу. Либо индивидуально готовиться к причащению без служения Литургии к следующему дню, чтобы причастившись из той же оставшейся Чаши на следующее утро, потребить ее. На третьи сутки непотребленную Чашу оставлять уже не следует.

– Будут ли причащать на дому больных коронавирусом?

– Конечно. Но соблюдая при этом все правила санитарно-эпидемической защиты. В том числе дезинфицируя после такого больного сосуды.

– Наверняка будут храмы, где будут, как обычно, пускать в храмы всех желающих (гораздо больше десяти человек). В то же время существует уголовная ответственность за нарушение правил карантина. Несложно догадаться, что враги Церкви будут фиксировать подобные случаи и требовать расправы. Какова будет позиция Церкви, если того или иного настоятеля потребуют привлечь к ответственности?

– Фиксировать такие нарушения можно административными протоколами, что влечет за собой определенную административную ответственность. Если пастырь готов нести эту административную ответственность перед государством, чтобы не нарушать традиционный устав и чин богослужения, это будет его решением. На основании такого протокола «расправу» особо не устроишь.

А вот если халатность и нарушение санитарного порядка священником повлечет за собой заражение коронавирусом людей, а тем более их смерть (вина пастыря в таком случае, естественно, должна быть доказана в суде), в таком случае, я уверен, Церковь будет оказывать помощь и содействие священнику в справедливом расследовании и судебном процессе на самом серьезном уровне. Чтобы все было справедливо, не фальсифицировано, чтобы никто не дерзнул, воспользовавшись горем людей, еще и устроить расправу над священником. Дай лишь Господь, чтобы такой пастырь на самом деле не оказался виновным.

В то же время мы должны отдавать себе отчет, что в данной ситуации священник даже при всем желании не всегда может идеально исполнить все предписания. Ведь имея сотни и тысячи прихожан, очень тяжело досконально проследить, чтобы соблюдалась именно это цифра – не более десяти человек в храме. И это может быть использовано против Церкви ее недоброжелателями – чтобы навредить доброму имени нашей УПЦ и, если получится, привлечь к ответственности священнослужителей.

Ведь УПЦ в этом отношении – самая уязвимая конфессия в стране. Это ПЦУ и униаты могут без проблем закрыть свои культовые сооружения хоть на месяц, хоть на два. Так скажем, в незапланированный отпуск сходить. Ну, или онлайн-трансляциями обойтись. Так же и протестанты.

А у нас Церковь литургическая, самая многолюдная по количеству практикующих верующих. Для нас закрыть все храмы даже на одно воскресенье – это катастрофа. А тем более – в Великий пост. Этим УПЦ отличается от остальных. И наши оппоненты тоже об этом знают. И возможно, захотят на этом сыграть, навредить. Так что всем нам, архипастырям и пастырям Украинской Православной Церкви, в ближайший месяц предстоит проявить «змеиную мудрость и голубиную простоту».

В случае эксцессов Церковь будет оказывать помощь и содействие священнику в справедливом расследовании и судебном процессе на самом серьезном уровне.

– Скорее всего, уровень заражения будет расти, и УПЦ наверняка будут подвергать критике за отказ отменять службы. Вполне возможны обвинения, что та или иная бабушка заразилась и умерла в Церкви. Готовы ли в УПЦ к таким обвинениям, и как им можно противостоять?

– Надеюсь, что до этого не дойдет.

Во-первых, потому, что в храме и в силу благодати, и в силу совестливости и ответственности верующих людей заразиться вирусом будет намного сложнее, чем в том же гастрономе, аптеке, или поликлинике. Поэтому если и начнутся такие криминальные процессы в обществе, они будут касаться православных храмов в последнюю очередь.

А во-вторых, если Господь попустит, и все же какая-то горячая голова снова захочет разыграть на горе людей религиозную карту, Церковь, безусловно, прибегнет ко всем методам правовой и информационной защиты: как на местном, так и на центральном уровне, а если нужно, в международных судах. Любое такое обвинение будет предаваемо максимальной информационной огласке, будет находиться под пристальным вниманием независимых журналистов и международной общественности.

Учитывая общий фон давления на нашу Церковь, о котором прекрасно информировано мировое сообщество, такие провокации не останутся без внимания.

Но все-таки хочется надеяться, что у наших оппонентов хватит ума и совести не опускаться до такого уровня, используя общую беду нашего народа.

– Церковные богослужения и обряды за сотни и тысячи лет почти не поменялись. Не видите ли вы опасность, если в храмах УПЦ распространится практика онлайн-служб и посещений церкви лишь для Исповеди и Причастия? Не станет ли это началом разрушения церковного богослужения?

– Нет, ни в коем случае. Эта опасность актуальна для многих других конфессий, но, уверен, не для нас. Наша Церковь глубоко литургична. И не только в отношении Исповеди и Причастия. Из своего многолетнего опыта приходского пастыря знаю, как наши верующие умеют переживать богослужение, жить им. Они никогда не променяют молитву в храме на трансляцию. Даже сейчас у нас есть прихожане, которые практически обездвижены и им приходится смотреть трансляцию из своего храма, но вы не представляете, какое для них счастье каждый раз, когда находится возможность, чтобы их кто-то доставил на службу в храм! Они просто светятся! Нет, наши верующие свои храмы никогда ни на что не променяют. И не дадут их закрыть.

У нас Церковь литургическая, самая многолюдная по количеству практикующих верующих. Для нас закрыть все храмы даже на одно воскресенье – это катастрофа. А тем более – в Великий пост.

– Церковь совсем недавно пережила «испытание Томосом», когда власть оказывала на епископов, священников и общины очень мощное давление. Не кажется ли вам, что если сейчас Церковь полностью выполнит требования властей и изменит формат богослужений, в дальнейшем это может стать лазейкой для других нападок? Мол, смогли же вы тогда изменить/ограничить богослужения, значит, не так уж это для вас принципиально?

– Поэтому Церковь и применяет требования властей лишь в той мере и степени, в которой это для нее приемлемо. И не более того. Но даже если предположить, что Церковь опять начнут ломать, как при Ленине-Сталине, пытаясь задушить ее окончательно, Она все равно рано или поздно, избавившись от гнета мучителей, вновь примет Свою прежнюю форму, в том числе богослужебную. Проверено веками.

Читайте также