Наша задача – не сохранение Церкви, а сохранение себя в Церкви

Архиепископ Винницкий и Барский Варсонофий (Столяр)

– Ваш предшественник – единственный из правящих архиереев УПЦ, кто перешел в ПЦУ. Как вас приняли в епархии? Какие настроения среди священников и простых верующих?

– Сами люди и священники были подкошены той изменой, потому что им говорилось одно: что да, я остаюсь верным, никуда не перехожу, ни с кем не буду переходить, и когда увидели 15 декабря, что бывший митрополит Симеон – там уже, на «Соборе», они все поняли. Это было очень больно. И когда мы уже общались, меня окрыляла их вера, что все будет хорошо. Когда я приехал, собралось столько людей – я, честно говоря, не ожидал. Потому что прошел один день – 17-го назначил меня Синод, и я же сразу после литургии приехал.

Такое количество верующих людей – это, знаете, вдохновляет. Тем более, когда я видел у них слезы радости. А радости от того, что они, после той измены, хотели встретиться со своим архиерем. И это меня, конечно, вдохновляло, особенно, когда они начали приветствие пасхальными словами: Христос воскресе, воистину воскресе. Пасхальное было настроение, это, конечно, меня окрыляло.

Я верил, надеялся, что Господь поможет мне в это непростое время.

Когда есть поддержка, когда есть люди верующие – тогда есть с кем молиться, есть с кем отстаивать храмы. Особенно это, конечно, священнослужители – здесь, на Винниччине особенно, такие столпы Православия, ибо они не побоялись сказать в то время бывшему митрополиту Симеону: «нет, мы остаемся в нашей Украинской Православной Церкви». Несмотря на то, что они могли пострадать, их могли бы уволить, перевести приход – они не побоялись заявить ему прямо в глаза, что они не будут никуда переходить. Поэтому это меня вдохновляет, что есть такие священники и миряне. Я верил, надеялся, что Господь поможет мне в это непростое время.

В первую очередь стоит задача – сохранить, помочь выстоять. Это поддержка, когда мы поддерживаем друг друга. Меня поддерживают те же священники и миряне, я поддерживаю священников, людей. Когда мы соединяемся, тогда мы и есть сила Православия.

– Сейчас по всей Украине происходят переходы приходов в ПЦУ. Но далеко не всегда добровольно. Какова ситуация в вашей епархии?

– Подтверждаю, что используются методы давления, прежде всего на священников, на общину. Это сегодня, в основном, по селам: спускаются инструкции, чтобы каждый председатель районного совета «перевел» храмы в новосозданную структуру. При разговоре с чиновниками мне говорят, что они не давят, а помогают перевести в эту структуру. Но даже учитывая, что они «помогают» и есть давление, сегодня в ПЦУ перешло небольшое количество.

Нужно правильно отвечать, что у нас как раз и есть Украинская Православная Церковь.

Конечно, для нас больно, что используется административный ресурс, и как раз наш Винницкий регион является таким как бы испытательным полигоном, где тестируются эти новые методы. И хотя сейчас приняты законы, они трактуются в свою пользу. Проводят общее собрание территориальной общины, признают их как собрание религиозной общины, подписывают протоколы, передают в управление по правам религии, которые эти протоколы регистрируют и заявляют людям, что община перешла. Хотя священник остается, активная община, которая ходит в храм, остается. А если собрать всех из села, да еще и в зависимости от того, как ставится вопрос – вы хотите остаться с Москвой или с Украиной, то понятно, что люди, которые в Церкви понимают немного или совсем не понимают, говорят: «да, мы хотим быть в Украинской Церкви».

Но нужно правильно отвечать, что у нас как раз и есть Украинская Православная Церковь. Да, в единстве с Русской Православной Церковью, но у нас в Украине свой административный центр, мы не перечисляем деньги, как до сих пор на собраниях вот такие обвинения звучат, что перечисляют средства в Москву, отдают на оружие, на патроны и затем уничтожают наших ребят. Вот если такую информацию на собрании в селе рассказывают, то человек голосует против нашей Церкви. Но ведь это неправда!

Никто средства не передает ни в Москву, ни на оружие. Они на таком обмане проводят такие сборы и люди, к сожалению, голосуют за переход в новую структуру. Но даже потом, когда понимают, говорят, мол, вот если бы знал, не проголосовал бы, не подписал бы. Некоторые бабушки говорят, что «подписала, потому что пришел глава села» или другой авторитетный человек, и спросил: «Вы хотите Москву или Украину?».

Подписывают те, которые мало или совсем не ходят в храм. Даже возьмем примеры в нашей Винницкой епархии. Вот проголосовали, перешла, как они говорят, территориальная община в новообразованную Православную церковь Украины. Но в храм никто не ходит. Даже те храмы и батюшки, которые перешли, – вся активная община из церкви ушла, и мы служим где–то по хатам, в новых помещениях.

Так, например, Лука-Мелешковская: в том храме, что забрали, осталось пять человек, а один человек дал нам свой дом, мы там обустроили временно престол, алтарь, и там отправляются молебны, вечерни, литургии. И туда приходят, батюшка говорит, на вечернюю и утреню где-то 26 человек, а на литургию – до 50 человек приходят. То есть сами люди, которые активно ходили в храм, они не перешли в новосозданную структуру. А те, которые проголосовали, они же в храм не ходили и ходить туда не будут.

Поэтому на сегодня даже те деревни, которые показаны на сайте областной администрации якобы под сменой юрисдикции, – это только на бумаге, для галочки. Потому что там нет ни священника, ни активной общины.

Эти переходы пока на бумаге. Даже те, что перешли со священниками, остались без прихожан, храмы пустые.

Те из священников, которые хотели перейти, колебались по каким-то причинам – перешли давно, их было где-то десять священнослужителей. А я, когда был на собрании, и мне говорили, что «все, сейчас все перейдут», спросил: «Где вы найдете 12 тысяч священников, которые смогут заменить образованных, знающих традиции? Даже если взять Винницкую епархию – 270 священников. Где вы найдете на сегодняшний день 270 священников, которые смогут заменить тех, которые, как вы считаете, неправильно молятся или неугодные?» Поэтому эти переходы пока на бумаге. Даже те, что перешли со священниками, остались без прихожан, храмы пустые.

Я считаю, что это небольшое количество «переходов», несмотря на использование административного ресурса, обман при голосовании. И на сегодня я не вижу такой тенденции, что храмы будут переходить, даже при условии давления. Сколько я разговариваю со священниками, они говорят: «Мы будем защищать свои храмы, мы их строили, мы в них молились, мы в них крестились, мы хотим, чтобы эти храмы остались в Украинской Православной Церкви во главе с Блаженнейшим Митрополитом Онуфрием».

– Насколько справедливо происходит передача ПЦУ церковных помещений и имущества?

– У нас на Винниччине большинство батюшек сами все начинали, просили землю. Мало таких храмов, где есть один ктитор, в большинстве случаев священник сам ходил, выбивал землю, потом, как у нас принято, ходил по храмам где-то в районном центре, собирал деньги. Тот помог, другой. Этот батюшка все аккумулировал и построил храм. А сейчас заявляют претензии, что храм должен быть собственностью всей общины.

Каждый священник собирает пожертвования, например, на Крещение, когда окропляет дома, кто-то жертвует на Пасху – разумеется, мы ценим пожертвования каждого человека, но если в реальности разобраться, то, к сожалению, за те копейки в селе не построишь храм. Тот самый батюшка говорит: «Да, я ценю те пожертвования, которые давали люди в селе, но большинство средств я собирал в районе, ездил в Винницу, в Киеве искал людей. Поэтому нельзя сказать, что это община построила. Понятно, что община принимала участие. Но на сегодня они заявляют, что это должно быть собственностью общины. Причем заявляют это те люди, которые не помогали храму.

Батюшка пришел, показывает фотографии. Вот, смотрите, говорит, место закладывали, есть фотографии, есть видео – никого из людей нет. Есть фотографии, когда они резали балки – никто из тех людей в этом участия не принимал. Но сейчас заявляют, что они где-то помогали.

– На собрании села по переходам в ПЦУ люди, голосующие, называют себя верующими, членами прихода. Но действительно ли это так?

– Прихожане – это те люди, которые исповедуются, причащаются, принимают активное участие в жизни Церкви. Поэтому эти прихожане имеют право голосовать и выбирать, к какой юрисдикции должна церковь относиться. Но на сегодня, к сожалению, голосуют те люди, которые не ходили в храм, даже есть такие случаи, что протестанты голосуют за переход в ПЦУ. Как их голоса могут приниматься?

Читал одну переписку, где один из тех, кто ратовал за переход в новую Церковь, подписался «атеист Киевского патриархата». К сожалению, многие этакие вот атеисты голосуют за переход в ПЦУ.

Знаю несколько таких случаев, когда общины мне жаловались, что председателем комиссии был протестант, село протестантское, и из них где-то десять точно подписались. Это мы также хотим озвучить на Всеукраинском Совете Церквей, как и на нашем Областном Совете Церквей. К протестантам мы уже обращались по поводу того, хотят ли их члены, которые голосуют, перейти к новой структуре – Православной Церкви Украины, или нет. Говорят: «Нет, они не переходят». Почему же они тогда принимают участие в голосовании?

Таких случаев много. Это говорит о том, что голосуют за переход люди, которые не являются активными верующими, а люди, которые есть околоцерковними или даже нецерковными. Читал одну переписку, где один из тех, кто ратовал за переход в новую Церковь, подписался «атеист Киевского патриархата». К сожалению, многие этакие вот атеисты голосуют за переход в ПЦУ.

– Сейчас УПЦ обвиняют в сепаратизме, связях с Москвой, «Русским миром» и тому подобное. Что вы можете сказать относительно этих нападок?

– К сожалению, используется политическая цель – достичь каких-то своих земных целей правителями нашей страны, и мы знаем, что все это временное. Средства массовой информации каждый день показывают картинку: люди гибнут, идет война, Россия. Они сразу подвязывают нас туда и таким образом настраивают людей против нашей Церкви, хотя наша Украинская Православная Церковь получила статус независимости еще в 1990 году – раньше, чем была провозглашена независимость нашего государства Украины. Она имеет все права широкой автономии с 90-го года. Скажите: как мы связаны с Москвой, как мы связаны с Путиным? Никак!

Храмы строили не для Москвы.

Да, по церковной линии мы имеем общение с Русской Православной Церковью, наш Патриарх – Кирилл, мы имеем определенные молитвенные связи с Русской Православной Церковью. Поэтому политически используют Москву и Путина для того, чтобы добиться своей цели где-то на выборах, еще в каких случаях.  А верующие люди знают, что наша Украинская Православная Церковь – независимая, которая имеет широкую автономию.

Храмы строили не для Москвы. Вот, например, в Виннице, люди сами строили, по кирпичику сносили, оформляли собственность религиозной общины, и никто ничего не будет вывозить, потому что никакие средства не передаются в Москву – это обман, фейк. Все знают, что в этой Украинской Православной Церкви они крестились и будут в ней молиться. Никто их не заставит предать Христа.

– Мы знаем, что новая Церковь образована из раскольнических структур УПЦ КП и УАПЦ. Как в УПЦ относятся к ПЦУ и ее руководителю Епифанию?

– Это вновь созданная структура, непризнанная в мировом Православии, и мы ее не признаем как церковную структуру. Это раскольники. Мы не признаем хиротонию Епифания, потому что его рукополагал Филарет. На сегодняшний день он для нас просто светский человек в костюме, который надел панагии.

А что, ему нельзя в районе создать свою церковь? Создал церковь, взял Ваню-тракториста, купил ему облачения, панагии надел – все, у него уже своя новосозданная структура.

И это позиция не только наша, это позиция всего мирового Православия. Это не воспринимается ни священниками, ни верующими людьми. Ибо так может каждый создать новую структуру, каждый политик создаст под себя свою новую церковь – там поместную, там областную, кто-то районную возьмет создаст. А что, ему нельзя в районе создать свою церковь? Создал церковь, взял Ваню-тракториста, купил ему облачения, панагии надел – все, у него уже своя новосозданная структура. Но она не имеет никакого отношения к апостольскому преемству и к Церкви Христовой.

– В каком статусе находятся канонически рукоположенные священники УПЦ, перешедшие в ПЦУ?

– В этой новой структуре есть выходцы из Киевского патриархата, то есть их хиротонию Церковь вообще не признавала – это мирские люди. Тот же Епифаний – это мирской человек для нас. Священники Винницкой епархии, которые перешли в эту новую структуру, остались с саном, потому что они его получили в нашей Украинской Православной Церкви. Но они, так же, как и два митрополита, запрещены в священнослужении, поэтому их таинства на сегодняшний день не действительны, и они, к сожалению, обманывают людей, когда совершают таинства или обряды и требы. Если они не принесут покаяния, то потом уже только Священный Синод имеет право снять сан, который они получили в Украинской Православной Церкви.

– Некоторые верующие, видя давление на Церковь, находятся в подавленном и растерянном состоянии. Что бы вы сказали таким людям?

– Разрушить Церковь невозможно. Мы знаем из Евангелия, что «врата ада не одолеют ее». Поэтому мы, верующие, надеемся на Христа. Господь защитит. Независимо от того, какие были приняты законы, какое бы ни было давление от чиновников или других служб, Господь сохранит Свою Церковь. Наша основная задача – чтобы мы остались в Церкви, а Церковь и так сохранится. А останемся ли мы в этом корабле спасения? Это самое основное.

Как раз этот период Господь послал для того, чтобы очистить зерно от шелухи. Сейчас какие–то люди ушли, те, маловерующие. Поэтому Церковь только очищается. Самое основное, чтобы мы отнеслись к этому периоду, к этому испытанию правильно и не роптали, а чтобы сделали определенные выводы.

Читайте также