УПЦ и СЦУ: у кого больше независимости?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий и глава СЦУ Епифаний Думенко

Петр Порошенко и Епифаний Думенко получили желанный Томос. Еще задолго до этого большинство экспертов в области религии утверждали, что Фанар ни за что не даст украинской Церкви настоящую автономию. Так оно и получилось.

Даже самые яростные сторонники автокефалии вынуждены признать, что украинская так называемая автокефалия имеет ряд очень существенных ограничений. Высказывали и мнение о том, что новая украинская Церковь, которая будет именоваться автокефальной, на самом деле будет иметь меньшую независимость и свободу в управлении, чем Украинская Православная Церковь в статусе автономии. Действительно ли это так?

Для подстраховки или шантажа?

Несколько предварительных замечаний.

Во-первых, полномочия УПЦ можно проанализировать на основе трех документов: Патриаршей Грамоты 1990 г. об автономии УПЦ, Устава УПЦ и Устава РПЦ, а точнее ее раздела «Глава X. Украинская Православная Церковь». Полномочия же «Святейшей Церкви Украины» (СЦУ), как она именуется в Томосе, можно проанализировать только на основании этого самого Томоса. Текст Устава СЦУ пока полностью не обнародовали, а в Уставе Константинопольской Церкви, естественно, об Украине речи нет.

Однако в Томосе есть положение, которое позволяет анализировать реальный статус СЦУ без оглядки на ее устав. Это положение устанавливает, что положения Устава СЦУ «имеют во всем обязательно соответствовать положениям этого Патриаршего и Синодального Томоса». Таким образом, если что-либо в Уставе СЦУ будет входить в противоречие с Томосом, это будет недействительным.

Во-вторых, сравнивать тексты документов, регламентирующих статус УПЦ с Томосом СЦУ, достаточно тяжело, по той причине, что формулировки уставных документов УПЦ весьма конкретны и в большинстве случаев не предполагают каких-либо двузначных трактовок. Формулировки же Томоса СЦУ довольно расплывчаты и неконкретны, очень многое оставлено на мнение Фанара, которое в каждой конкретной ситуации может быть тем или иным.

В-третьих, Фанар в тексте Томоса оставил себе несколько подстраховок или рычагов давления, на случай если украинская сторона не будет выполнять тех гласных или негласных условий, на которых этот Томос выдали.

Первая – это уже упомянутое выше положение о том, что Устав СЦУ должен полностью соответствовать Томосу. В противном случае Фанар будет вправе требовать привести Устав СЦУ в согласие с Томосом.

Второе – это утверждение о том, что Фанар является высшей судебной инстанцией для СЦУ: «к тому же сохраняется право всех архиереев и прочего духовенства на апелляционное обращение к Вселенскому Патриарху» (Томос СЦУ).

Третья – это положение о том, что «Для решения значительных вопросов церковного, догматического и канонического характера следует Блаженнейшему митрополиту Киевскому и всея Украины, от имени Священного Синода своей Церкви обращаться к нашему Святейшему и Вселенскому Патриаршему Престолу» (Томос СЦУ).

С вопросами «догматического характера» все более-менее ясно. Это основные вероучительные формулировки, которые являются неизменными на протяжении столетий и которые никто не собирается менять. Но вот к вопросам «канонического», а тем более «церковного» характера можно отнести все что угодно. От кадровых назначений до финансовых потоков. Все это оставлено на усмотрение Фанара, как и право определять, является ли данный вопрос «значительным» или нет.

Четвертый момент – это получение святого мира из Константинополя. Миро – это вещество, которое используют в таинстве Миропомазания и через которое новокрещенному христианину переходит Благодать Святого Духа. Не все Поместные Церкви приготавливают святое миро для себя. Есть такие, которые получают его от других Поместных Церквей. Но по факту получение мира от Константинополя – очень значительный рычаг воздействия Фанара на СЦУ.

Все вопросы СЦУ – от кадровых назначений до финансовых потоков – зависят от Фанара.

В случае неповиновения последней своей «Церкви-матери» Фанар может просто не дать миро, и таким образом СЦУ не сможет совершать таинство Миропомазания, а поскольку таинство Крещения объединено с таинством Миропомазания в один обряд, то и Крещение станет для СЦУ невозможным. А для нашего народа, предающего столь большое значение именно обрядам, это будет чем-то наподобие средневекового интердикта, когда римский папа запрещал совершать таинства в непокорных ему странах.

И наконец, наверное, самый существенный рычаг давления на СЦУ – то, как Фанар относится к выдаваемым им Томосам и прочим документам. Недавняя отмена Томоса 1686 г. о передаче Киевской митрополии Русской Церкви и Томоса 1999 г. об образовании архиепископства русских приходов в Западной Европе наглядно продемонстрировали, что Фанар действительно «хозяин своего слова»: хочу – даю, хочу – беру обратно. Поэтому и украинский Томос в любую минуту могут отозвать или аннулировать.

Теперь собственно сравнение полномочий.

Кто более независим

В Грамоте об автономии УПЦ говорится: «благословляем через настоящую Грамоту нашей силою Всесвятого и Животворящего Духа быть отныне Православной Украинской Церкви независимой и самостоятельной в своем управлении». То же самое говорится и в Уставе УПЦ: «Украинская Православная Церковь является самостоятельной и независимой в своем управлении и устройстве», и в Уставе РПЦ: «Украинской Православной Церкви предоставлена независимость и самостоятельность в ее управлении».

Томос СЦУ говорит о том же самом: «определяем и провозглашаем, чтобы вся Православная Церковь, что находится в пределах политически сформированного и полностью независимого государства Украины <…> существовала отныне канонически автокефальной, независимой и самоуправляемой». Отличие только в слове «автокефальная», но, как уже писал СПЖ, это только слово, и не более того.

Однако в Томосе СЦУ есть одно существенное ограничение задекларированной самостоятельности и независимости. Это обязанность обращаться на Фанар за разрешением «значительных вопросов церковного, догматического и канонического характера».

Что-то похожее есть и в положении об УПЦ, а именно: «Украинская Православная Церковь, соединенная через нашу Русскую Православную Церковь с Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью, без соборного решения всей Православной Кафолической Полноты да не изменяет у себя ничего, что касается догматов веры и святых канонов» (Грамота об УПЦ 1990 г.).

По сравнению с Томосом СЦУ в этом положении два принципиальных момента. Первый – это ограничение УПЦ только в вопросах, касающихся «догматов веры и святых канонов», в то время как СЦУ ограничена в самостоятельном решении еще и «церковных» вопросов. Второй – УПЦ не может «изменять у себя ничего, что касается догматов веры и святых канонов» без «соборного решения всей Православной Кафолической Полноты», то есть соборного мнения всех Поместных Православных Церквей. А СЦУ обязана согласовывать важные церковные, догматические и канонические вопросы только с Константинополем.

Таким образом, круг вопросов, которые СЦУ должна согласовывать с Фанаром, значительно шире, чем круг вопросов, которые не может решать самостоятельно Украинская Православная Церковь. А значит, УПЦ более свободна и независима в своем управлении, чем СЦУ.

Кто кому голова

В Томосе СЦУ об этом говорится прямо и однозначно: «Автокефальная Церковь Украины признает главой Святейший Апостольский и Патриарший Вселенский Престол, как и другие Патриархи и Предстоятели». Эта ссылка на «других Патриархов и Предстоятелей», во-первых, неправда, поскольку ни один «Патриарх и Предстоятель» не признает своей главой «Святейший Апостольский и Патриарший Вселенский Престол».

А во-вторых, это не что иное, как попытка утвердить притязания константинопольских патриархов на главенство во всем Православном мире, которые совершенно не обоснованы ни догматически, ни канонически. То есть по факту предстоятели Поместных Церквей не признают Константинопольского патриарха своим главой, а Епифаний Думенко признает. Из этого следует, что автокефалии СЦУ на самом деле не существует.

Что же касается главенства Московского Патриархата над УПЦ, то об этом нигде не говорится. «Украинская Православная Церковь является самоуправляемой с правами широкой автономии» (Устав РПЦ). Нигде не сказано, что УПЦ признает своим главой «Московский Патриарший Престол».

О Предстоятелях

УПЦ сама выбирает себе Предстоятеля Собором епископов. Патриарх РПЦ может лишь благословить выбор украинских архиереев. Это регламентируется и Уставом УПЦ, и Уставом РПЦ, где в Разделе Х п.5, в частности, говорится: «Предстоятель Украинской Православной Церкви избирается епископатом Украинской Православной Церкви и благословляется Святейшим Патриархом Московским и всея Руси».

И данные правила подкреплены практикой. Мы видим, что в 2014 году, когда избирался нынешний Предстоятель УПЦ Блаженнейший Онуфрий, руководство Русской Православной Церкви совершенно никак не участвовало в выборах и уж, тем более, не вмешивалось в них. Патриарх Кирилл лишь благословил избранного Митрополита Киевского и прислал ему свое братское приветствие. 

В Томосе СЦУ о выборе главы говорится следующее: «Митрополит Киевский и Всея Украины, как и Архиереи Святой Церкви Украины, избираются отныне... в соответствии с соответствующими положениями ее Устава, которые имеют во всем обязательно соответствовать положениям этого Патриаршего и Синодального Томоса». Однако мы помним, что в другом месте говорится следующее: «Автокефальная Церковь Украины признает главой Святейший Апостольский и Патриарший Вселенский Престол». И это не просто слова.
В 1998 году Константинополь признал автокефальный статус Церкви Чешских земель и Словакии. Эта Церковь также получила Томос, однако с условиями даже более лояльными, чем для ПЦУ. Однако, что же происходило на практике?

В 2013 году происходили выборы нового Предстоятеля этой Церкви. Тогда в Прагу прибыл митрополит Галльский Эммануил и принял участие в Епархиальном собрании Пражской епархии, созванного для избрания нового архиепископа Пражского после ухода на покой митрополита Христофора (Пульца). Митрополит Эммануил в своем выступлении заявил, что ни одного из кандидатов на избрание архиепископом Пражским Константинопольский патриархат не признает, тем самым фактически сорвав процедуру голосования.

В дальнейшем Фанар лоббировал кандидатуру местоблюстителя Симеона, и когда епископы все же избрали главой Церкви архиепископа Ростислава, Константинополь этот выбор архиереев Автокефальной (напомним!) Церкви Чешских земель и Словакии не признал и продолжал считать Предстоятелем Симеона.

Вот текст официального сообщения Константинополя по данному вопросу:

«Касательно Автокефальной Православной Церкви в Чешских землях и Словакии, сегодня Вселенский Патриархат пришел к согласию и заявляет следующее:                    

I. Проведение выборов нового Предстоятеля Церкви, после освобождения престола архиепископом Христофором, состоялось без признания Вселенским Патриархатом и другими Православными Церквями по причине распознания неканонических действий при проведении этих выборов.

II. По этой причине, каждое очередное действие, предпринятое этой Церковью, учитывая окончательное избрание состава иерархии этой Церкви, становится неканоническим и непризнанным Вселенским Патриархатом.

III. Вселенский Патриархат, в качестве Матери-Церкви именно этой Церкви, пребывает в готовности внести свой вклад в каноническое решение возникшей там печальной ситуации и приглашает все присутствующие стороны к продолжению этих переговоров с Матерью-Церквью, чтобы найти надлежащее решение и, чтобы предотвратить какие-либо действия, которые бы в дальнейшем могли бы усложнить нынешнюю, достойную сожаления, ситуацию в этой Церкви.   

Вселенский Патриархат, 1 апреля 2014 г.

записал руководитель секретариата Священного Синода».

Таким образом, по факту, Фанар организовал в этой Церкви раскол, поскольку одни пошли за избранным архиепископом Ростиславом, другие – за Симеоном.

И только необходимость присутствия Церкви Чешских земель и Словакии на Критском Соборе в 2016 году заставила Фанар признать совершенно законно избранного епископатом этой Церкви архиепископа (позже он стал митрополитом) Ростислава.

Можно ли сказать, что Томос об автокефалии свидетельствует о реальной независимости этой Церкви от Фанара? Ни в коем случае. Будет ли иначе в Украине? Едва ли.

У кого какие органы управления

УПЦ имеет, согласно уставным документам, три высших органа управления: Предстоятеля, Священный Синод и Собор епископов. «Предстоятель Украинской Православной Церкви избирается пожизненно епископатом Украинской Православной Церкви» (Устав УПЦ). 

И УПЦ, и СЦУ имеют свои Синоды, вместе с которыми Предстоятели осуществляют управление текущими делами.

По итогам «объединительного Собора» объявили, что в Синод СЦУ будут входить несколько постоянных членов. Но в Томосе речь идет только о поочередно приглашаемых «архиереях».

Переходя к рассмотрению Собора епископов как органа управления, заметим следующее. В православной традиции Синод не считается самостоятельным органом управления. Он всегда считался органом при Предстоятеле. В то время как Собор епископов или Архиерейский Собор – это не просто самостоятельный орган, но и орган, которому подвластен и подотчетен Предстоятель. Если в Синоде Предстоятель главенствует, то в Соборе епископов он только председательствует на заседаниях. Собор епископов может судить Предстоятеля: «Право суда над Митрополитом Киевским и всея Украины, а также решения вопроса о его уходе на покой, в случае подачи им соответствующей просьбы, принадлежит Собору епископов Украинской Православной Церкви» (Устав УПЦ).

Так вот, в Томосе СЦУ такой орган как Собор епископов не предусмотрен вовсе. Это означает, что предстоятель СЦУ неподсуден никому в Украине. Возникает вопрос: а кому же он тогда подсуден? Ответ – Фанару: «сохраняется право всех архиереев и прочего духовенства на апелляционное обращение к Вселенскому Патриарху, который имеет каноническую ответственность принимать безапелляционные судебные решения» (Томос СЦУ).

Это обстоятельство – отсутствие Собора епископов в структуре управления СЦУ – говорит об очень значительной степени зависимости предстоятеля СЦУ от Фанара. А если еще вспомнить, что Синод СЦУ как орган управления существует при предстоятеле и не может действовать без него, да к тому же его не избирают украинские епископы, а образуют в порядке, определенном Фанаром, получается следующее. И предстоятель СЦУ, и подчиненный ему Синод критически зависят от Фанара. Внутри Украины не существует органа, который мог бы их судить.

Поэтому можно утверждать, что по структуре управления СЦУ более зависима от Фанара, чем УПЦ от Московской Патриархии.

Кто управляет внутренними делами

Томос СЦУ содержит следующую формулировку: «То, что касается внутреннего церковного управления, рассматривается, судится и определяется исключительно им (предстоятелем СЦУ – Ред.) и Священным Синодом». Однако сразу же за этим утверждением идет перечисление ограничений этого права: судебная власть Фанара над СЦУ, обязательство обращаться на Фанар по всем важным вопросам и признание СЦУ Константинополя своим главой.

В уставных документах УПЦ ее полномочия решать все вопросы внутреннего управления описаны формулировкой: «Украинская Православная Церковь является самостоятельной и независимой в своем управлении и устройстве» (Устав УПЦ). Это же содержится в соответствующих главах Устава, в которых определяются их полномочия.

В сфере управления внутренними делами УПЦ также имеет небольшое преимущество перед СЦУ, поскольку она не обязана советоваться с Московской Патриархией по «значительным вопросам».

У кого больше ставропигий

У Московского Патриарха в Украине всего одна ставропигия – Свято-Троицкий монастырь в г. Корец Ровенской области. Причем ставропигиальным этот монастырь стал в 1984 г. из-за того, что тогдашний экзарх Украины Филарет Денисенко хотел его закрыть и игуменья Наталья (Ильчук) поехала в Москву искать у святейшего Патриарха Пимена (Извекова) защиты от бесчинств Киевского митрополита.

Сегодня у Фанара в Украине тоже всего одна ставропигия – Андреевская церковь в Киеве. Однако власть готовится передать Константинополю несколько десятков монастырей и храмов и зафиксировать это на уровне украинского законодательства.

Какие это будут монастыри – до сих пор загадка, так как Администрация Президента не разглашает содержание подписанного 3 ноября 2018 года Договора между патриархом Варфоломеем и Президентом Петром Порошенко. Но в СМИ называют цифру до 38 монастырей.

Большое количество передаваемого имущества даже позволило Фанару организовать их в отдельный экзархат и прописать незыблемость прав на такое имущество в Томосе: «права Вселенского Престола на Экзархат в Украине и священные ставропигии хранятся неуменьшаемыми» (Томос СЦУ).

Если планы по передаче Фанару основных украинских монастырей и храмов осуществятся, можно будет говорить о полноценной параллельной юрисдикции Фанара в Украине. Параллельной СЦУ, разумеется.

В то время как Фанар говорит о незыблемости своих прав на ставропигии, Русская Православная Церковь подчеркивает, что она не претендует в Украине ни на какое имущество или денежные средства. В письме Патриарха Алексия II министру юстиции Украины В. Онопенко от 29.12.1993 г. говорится: «Украинская Православная Церковь как законный правопреемник епархии Русской Православной Церкви в дореволюционный период и Украинского Экзархата в послереволюционное время с канонической точки зрения имеет права на все движимое и недвижимое церковное имущество, созданное и приобретенное на протяжении 1000-летнего существования на территории Украины. В связи с этим мы заявляем, что Московская Патриархия не имеет никаких претензий на какое бы то ни было движимое или недвижимое церковное имущество Украинской Православной Церкви».

«Права Вселенского Престола на Экзархат в Украине и священные ставропигии хранятся неуменьшаемыми»

Томос СЦУ

Напротив, в Томосе СЦУ нет не только отказа Фанара от церковного имущества в Украине, но наоборот – претензии на него. Поэтому в этом вопросе совершенно однозначно преимущество УПЦ. Исключительно она владеет всем своим имуществом, тогда как СЦУ делит его с самим Фанаром.

Подводя итоги, можно констатировать, что учредительные документы УПЦ и СЦУ однозначно свидетельствуют: УЦП в статусе автономии имеет больше самостоятельности и независимости, чем СЦУ в формальном статусе автокефалии. Однако формулировки официальных документов зачастую значат меньше, чем практика их применения. История автономной УПЦ с 1990 г. свидетельствует, что Московская Патриархия действительно не посягала на ее самостоятельность и независимость. Как будут реализовывать на практике положения Томоса СЦУ – вопрос времени. И судя по всему, весьма скорого.

Читайте также