Почему украинская Церковь не готова к автокефалии. Часть 1

В украинских СМИ, да и в обществе в целом, много говорят о создании Единой Поместной Украинской Православной Церкви, которая непременно должна быть автокефальной. Однако, как показывает практика, по большей части эти разговоры ведутся людьми, имеющими смутное представление о православной вере или не имеющими к Православию ни малейшего отношения.

По какой-то необъяснимой причине автокефалия вдруг резко понадобилась национал-радикалам, ура-патриотам, греко-католикам, раскольникам из УАПЦ и самопровозглашенного «Киевского патриархата» и просто всем тем, у кого, как говорится, «Бог в душе».

Понятное дело, что Церковь не может идти на поводу у этих людей, ибо в этом случае мы рискуем полностью потерять свою веру, превратившись в языческую, местечковую секту, обслуживающую религиозные нужды этнических украинцев. Секту, где главными вероучительными положениями будут, с одной стороны, обожествление нации и всего национального, а с другой – ненависть к москалям.

Кто виноват

Но, как ни странно, огромная доля вины за то, что людям промыли мозги националистической пропагандой, а также за их полную безграмотность в вопросах веры, лежит на нас – нынешних православных христианах Украины. И в первую очередь на священнослужителях.

Увы, но мы все еще не избавились от синдрома, который приобрели в советские времена, когда с радостью и без особых вопросов принимали всех, кто только изъявил желание креститься, венчаться и т.д.

Понятно, что в советское время такое поведение было вполне объяснимым: Церковь находилась в условиях серьезного давления со стороны властей, миссии не было (да и никто бы не позволил развернуть миссию в СССР). Людям промывали мозги не хуже, чем сейчас националистической пропагандой, и т.д. И поэтому любой человек, изъявивший желание креститься, воспринимался нами как подвижник, совершающий личный духовный подвиг.

Но времена изменились. Сегодня люди крестятся, венчаются, посещают богослужения по каким угодно причинам (нужда заставила, все так делают, желание совершить красивый обряд, народная традиция, чтобы детки не болели и т.д.), но реже всего потому, что они исповедуют собственно христианскую-православную веру.

Но мы, с завидным упорством, продолжаем, ничтоже сумняшеся, раздавать «святыни псам» (Мф. 7:6) в надежде на то, что это послужит для большинства поводом к последующему воцерковлению. Однако практика показывает, что на деле ничего этого не происходит.

На деле вместо миллионов новых прихожан мы получаем, с одной стороны, миллионы захожан (которые заходят в храм только на Пасху или другие большие праздники) и миллионы крещеных националистов, большинство из которых крестились именно в канонической Православной Церкви, а теперь скандируют: «Геть моськовських попів!». Они и знать ничего не хотят ни о Христе, ни о Евангелии, ни, тем более, о жизни по евангельским заповедям. В итоге мы получили «христианскую-православную» страну, которая занимает первые места в мире по уровню коррупции, абортов, разводов, преступности и т.д. Страну, где идет гражданская война, а ненависть между людьми (большинство из которых на полном серьезе считают себя православными), что называется, зашкаливает.

Не мир, но меч!

Именно поэтому я считаю: истинное христианское служение (в том числе и священническое служение) должно состоять в том, чтобы охранять христианские святыни от профанации расцерковленным обществом. И в первую очередь мы должны ясно и четко проповедовать о пагубности раскольнического «Киевского патриархата», о несовместимости националистической идеологии с христианством. Мы должны оберегать наши православные общины от того, чтобы в них проникали люди с анти- или псевдо-христианским мировоззрением. В том числе мы должны четко заявить о том, что христианские священнодействия могут совершаться только лишь для людей церковных, для тех, кто старается строить свою жизнь по заповедям Евангелия.

В этом, собственно, и состоит вся суть истинной православной веры, суть нашего священнического и вообще христианского служения миру и друг другу. Не строительство храмов, не богослужения или требы являются главным отличительным признаком православной веры, а жизнь в Церкви по святым заповедям Евангелия, в их святоотеческом понимании, а также проповедь Евангельских истин миру (и в первую очередь своей жизнью) – вот та основа, на которой должно созидаться здание нашего спасения.

Именно поэтому Христос запретил Своим ученикам «давать святыни псам». Впрочем, и Сам Он никогда не заигрывал с людьми (достаточно вспомнить, как он выгнал бичом торгующих из храма и как жестко обличал лицемеров). Он четко провозгласил, что пришел разделить людей на верующих в Него и тех, кто Его не принял: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее» (Мф. 10:34-37).

Св. Иоанн Златоуст так комментирует это место Св. Писания: «Тогда особенно и водворяется мир, когда зараженное болезнью отсекается, когда враждебное отделяется. Только таким образом возможно небу соединиться с землею. Ведь и врач тогда спасает прочие части тела, когда отсекает от них неизлечимый член… Так было и при столпотворении. Худой мир разрушен добрым несогласием, – и водворен мир. Так и Павел поселил раздор между согласившимися против него… Единомыслие не всегда бывает хорошо: и разбойники бывают согласны. Сам Христос хотел, чтобы люди были единомысленны в деле благочестия; но как люди разделились между собою, то и произошла брань… Для того Я (т.е. Христос) и пришел, чтобы произвести брань; такова именно Моя воля… Когда худшее будет отсечено, тогда с лучшим соединится небо. Так Христос говорит для того, чтобы укрепить учеников против худого мнения о них в народе».

Чему учит история

Очевидно, что современная практика совершения таинств и треб над пусть и крещеными, но невоцерковленными людьми, многие из которых исповедуют языческое мировоззрение, вызвана желанием противостоять раскольникам из «Киевского патриархата», которые в последнее время усилили свою пропаганду по всей Украине.

Но, как показывает опыт, подобная практика приносит прямо противоположные ожидаемым результаты. Увы, погоня за массовостью, вызванная боязнью распространения в Украине протестантизма, греко-католиков и раскольников, привела к тому, что за последние 27 лет в Церковь вошло огромное число людей, чьи религиозные убеждения не имеют ничего общего с Православным христианством.

Эти выводы подтверждаются многочисленными социологическими опросами, согласно которым большинство тех, кто причисляет себя к Православной Церкви, обращаются к гадалкам, экстрасенсам, верят в астрологию и инопланетян, сглаз, порчу и прочие оккультные-магические вещи. Кроме того, часть крещенного нами населения исповедует религиозный синкретизм или откровенное язычество, коим, например, является идеология украинского национализма.

Увы, но у большинства наших сограждан нарушена иерархия духовных ценностей. О том, что бывает в таких случаях, хорошо пишет игумен Петр (Мещеринов): «Если эта иерархия нарушается, то мы сразу рискуем впасть в большие ошибки, из которых кратко отмечу две главнейшие. Первая ошибка – когда Бог становится не целью, а средством для жизни. К сожалению, большинству людей Христос не нужен. Нужно людям, чтобы у них было все хорошо; а Бог должен быть средством для этого. Нужно, чтоб семья не распалась, – пойти в церковь повенчаться. Нужно, чтобы дети не болели, – крестить, причастить, пусть даже и против воли. Нужно, чтобы не сглазили, порчу не навели, – песочек с могилки популярной подвижницы принести, в уголочках посыпать. Сын пьет – акафист Неупиваемой Чаше прочитать. Муж бьет – в паломничество съездить. Мы видим, что труд направляется не на то, чтобы быть с Богом и жить жизнью Святого Духа, а на то, чтобы получить что-то от Бога. Бог выступает как гарант нашей благополучной жизни.

И посмотрите, как сразу меняется подход к тому, что предлагает и содержит Церковь. Таинства превращаются в магические действия. Священное Писание отходит на второй план. Священное Предание извращается, перевирается, на первое место в церковной жизни выходят нелепейшие суеверия, лжепредания, мнения псевдоавторитетов, лжестарцев и лжестариц. Наша спасительная вера превращается в язычество христианского обряда. В лучшем случае у людей остается смутное интуитивное чувство, что в Христовой Церкви – истина; но неверно выстроенные понятия, извращенное понимание, что главное, а что второстепенное, приводят к тому, что люди живут в Церкви полу- или целиком языческой жизнью… Со Христом человеку не всегда легко и комфортно. Он заповедает: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь (Мк. 12, 30). Это требует, как я уже сказал, нравственного напряжения, устремления сердца ко Господу. Людям это неудобно, да и с амвонов не часто услышишь об этом. Пастырям проще выступать в роли жрецов – отслужить молебен или требу, и, получив плату, на этом закончить созидание Церкви…».

В итоге мы пришли к тому, что большая часть нашего «православного» населения исповедует христианство без Христа и церковную жизнь без нравственного духовного труда.

Святые отцы предупреждают из глубины веков

Впрочем, подобные метаморфозы случались и ранее, и всегда св. отцы и учителя Церкви обличали данную ситуацию, причем обличения их касались как мирян, так и священнослужителей.

Прислушайтесь, например, к словам свт. Иоанна Златоуста и скажите: вам это ничего не напоминает? «Я вижу, что многие после крещения живут небрежнее некрестившихся, и даже не имеют никакого признака христианской жизни. Потому-то ни на торжище, ни в Церкви, не скоро различишь, кто верующий, и кто неверующий... Между тем следовало бы отличаться не по месту, а по нраву. Достоинства внешние обыкновенно познаются по внешним признакам, а наши достоинства надобно распознавать по душе. Верующий должен быть виден не только по дару, но и по новой жизни. Верующий должен быть светильником для мира и солью. А если ты самому себе не светишь, не предотвращаешь собственной гнилости, то почему нам узнать тебя? Потому ли, что ты погружался в священные воды? Но это может довести тебя до наказания. Величие почести для нежелающих жить сообразно этой почести увеличивает казнь… Итак, скажи мне, почему могу узнать, что ты верный, когда все исчисленное мною уверяет в противном? И что говорю – верный? Даже человек ли ты, и того не могу узнать доподлинно. Когда лягаешься, как осел; скачешь как вол; ржешь на женщин, как конь; объедаешься, как медведь; утучняешь плоть, как лошак; злопамятен, как верблюд; хищен, как волк; сердит, как змея; язвителен, как скорпион; коварен, как лисица; хранишь в себе яд злобы, как аспид и ехидна; враждуешь на братьев, как лукавый демон, – как могу счесть тебя человеком, не видя в тебе признаков естества человеческого? Ища различия между оглашенным и верным, подвергаюсь опасности не найти различия даже между человеком и зверем. Как, в самом деле, назову тебя зверем? Ведь у каждого зверя какой-нибудь один из этих пороков. А ты, совокупив в себе все пороки, далеко превосходишь и их своим неразумием. Назову ли тебя бесом? Но бес не служит мучительству чрева, не любит денег. А когда в тебе больше пороков, нежели в зверях и бесах, скажи мне, как можно назвать тебя человеком? Если же нельзя назвать тебя человеком, то как наименуем тебя верным?»

В середине XIX века святитель Игнатий (Брянчанинов) рисует не менее печальную картину: «Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостать. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихии мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят… Скудные вести, приходящие в наш монастырь о состоянии христианской веры в России, крайне неутешительны… У нас есть хорошая внешность: мы сохранили все обряды и символы первобытной Церкви; но все это мертвое тело, в нем мало жизни».

В том числе многие св. отцы обличали и нерадивых пастырей. Вот, например, что пишет о нерадивых клириках свт. Дмитрий Ростовский: «Многие из нас только по имени христиане, а живут по-скотски, по-свински. Крестом Христовым ограждаемся, а Христа на кресте распинаем мерзкими делами. Посмотрим на духовного сановника, и спросим его: с каким намерением и желанием достиг ты своего сана? Ради славы и чести Божией или для своей чести и славы? Ради ли приобретения душ человеческих во спасение, или для приобретения собственных богатств? Поистине не один бы нашелся, который достиг этого сана не для пользы людей, а для своей корысти. Не служить пришел спасению человеческих душ, а для того, чтобы ему служили подначальные. Посмотрим на низшие духовные власти, на иереев и дьяконов, и спросим каждого: что тебя привело в священный чин? Желание ли спасти себя и иных? Нет, ты пошел сюда для того, чтобы прокормить себя, жену и детей. Поискал Иисуса не для Иисуса, а, но для хлеба куса. Иной, взявши ключи разумения, и сам не входит и входящих не пускает, а иной и ключа разумения не брал. Сам ничего не разумеет: слепец слепцов вождит и купно в яму впадают».

Но мы снова и снова, с завидным упрямством, повторяем ошибки прошлого: вместо того, чтобы проповедовать людям Евангелие, мы стали возрождать внешнее церковное благолепие и погнались за массовостью. А ведь именно это (т.е. погоня за внешним в ущерб внутреннему) и привело нашу Церковь к катастрофе начала ХХ века. Недаром свт. Игнатий (Брянчанинов) писал о современных монастырях как о прекрасном древе, полностью сгнившем изнутри. По его словам, первая же буря должна была повалить его, а вместе с ним и всю Церковь. Его слова оказались пророческими.

Читайте материалы СПЖ теперь и в Telegram: https://t.me/cu_ua.

Читайте также