Архиепископ Иероним: Греция идет по пути деэллинизации и дехристианизации
Обращаясь к архиепископу, господин Папахелас начал интервью, говоря о том, что существует кризис в отношениях между Церковью и Правительством. Никто не прислушивается к правой руке, потому что «Блаженнейший архиепископ – не Христодул», и никто не прислушивается к левой руке, которая говорит: «Ради Бога – пусть только Христодул не будет Блаженнейшим». Как вы реагируете на это?
Читайте также: Элладская Церковь обвинила правительство Греции в срыве договоренностей
В своем ответе архиепископ обратил внимание на следующее: «Этот ваш вопрос, – в двух формулировках, – если хотите, он представляет собой вопрос и предмет переписки с обеих сторон. С одной стороны: "Хорошо, что Христодул не архиепископ, потому что несчастьем было бы то, что произошло бы в Греции при нем"; с другой, если хотите, – "Одного лишь Христодула не хватает нам в этот момент, ведь он помог бы выйти из этого кризиса". Прежде всего, я хотел бы сказать, что у каждого человека есть свои собственные достоинства. Поэтому и у Христодула были такие достоинства. Позвольте мне сказать, что и я могу обладать какими-либо достоинствами и особенностями. Я никогда не верю в кровь. Я не верю в конфликты. Я верю в сотрудничество. И вся моя жизнь указывает именно на это», – добавил архиепископ.
Также владыка Иероним добавил: «Я не отхожу от своих принципов. Я найду способ, пусть даже и опасный, но я останусь на своих главных принципах и на своем месте. Я буду защищать их до конца. Мои принципы – это не малые ценности, это не будничные финансовые вопросы, которые приходят и уходят. Мои принципы – это серьезные темы, такие, как наша вера, как наше Отечество, как опасность деэллинизации и дехристианизации, которая, очевидно, с каждым днем увеличивается все больше».
Читайте также: Предстоятель Элладской Церкви: Правительство распродало сокровища Греции, но Православие мы не отдадим
«Я ценю работу Архиепископа Христодула, и хотя я и был обижен, имея на то веские причины, однако сказал, что все то хорошее, что сделал Христодул, – я продолжу и брать "реванш" не буду. Поэтому я чту труды Архиепископа Христодула, несмотря на то, что у нас с ним были различные взгляды на ряд вещей, но история, которая [непрерывно] движется, да и другие люди, которые, спустя годы после теперешнего момента, скажут, кто же был прав...», – сказал в числе прочего архиепископ Иероним.
На вопрос об отношениях Архиепископа с премьер-министром Алексисом Ципрасом, владыка Иероним ответил: «Правда в том, что мы были знакомы с господином Ципрасом еще до того, как он пришел к власти и стал премьер-министром. Время от времени мы по-прежнему продолжаем назначать друг другу встречи, и как я уже сказал Вам, у меня более превалирует дух мира, нежели войны. И встречи наши всегда носят творческий характер. И хотя мы стремимся к тому, чтобы в продолжении отношений между Церковью и Государством не было противоречий и споров, существует и обширное поле для дискуссии, необходимость в которой видит и глава Государства, и Церковь. Если основания для этого не указаны, и мы не знаем, чего же мы хотим, то мы и не в состоянии провести хорошую дискуссию. И я думаю, что в этом и состоит существенная проблема, – на мой взгляд, проблема всей Греции, – потому что я никогда не видел ответственных людей, которые за круглым столом обсуждали бы именно существенные вопросы» – в завершение сказал Блаженнейший Архиепископ.
Что касается религиозных вопросов, то Архиепископ сказал: «Премьер-министр в ходе нашей дискуссии сказал мне, еще раз повторившись, что он не будет ничего предпринимать без дискуссии, несмотря на то, что является Левой силой. К сожалению, – я заранее прошу извинения за такое высказывание, – господин Филис – человек беспокойный. Вечером говорит одно, а утром другое. Он непоследователен. И я говорю это, как архиепископ. Я говорю о том, что он непоследователен в своих действиях и высказываниях. Очевидно, что от такого рода отношений хороших плодов ждать не стоит».
Существует путаница между понятиями «миссия» и «роль». Взять, к примеру, случай в церкви Благовещения на острове Тинос...
«Лучший ответ по случаю этого дала Коммунистическая партия Греции (КПГ). И сделал это от лица всей КПГ господин Куцубас. Я оценил это высказывание. Он сказал: "Я не могу понять Коммунистическую партию, – партию Левую, – какое ей дело до церковных свечей?".
Я хочу задать Вам один вопрос: итак, господин Филис хочет определять, чему будут учиться дети в школе. Как министр образования он имеет на это право. А Церковь, получается, не имеет права говорить о том, какова ее вера? Когда она видит, что происходят столкновения в вопросах образования, в вопросах отношения к нашей традиции и Истории... Разве Церковь не имеет права выразиться в отношении религиозных вопросов так, как она считает нужным?
И я говорю Вам, что это уже происходит, и мы можем пойти в Государственный Совет и сказать, что наш министр, который назначает урок религиоведения для мусульман (для греческих братьев, греческих мусульман), что этот министр просто не сможет пойти и сказать им, что то, "о чем говорит Коран, – это нехорошо, а вы все меняете и делаете по-другому, как говорю вам я". Завтра придет Католическая Церковь, придут евреи Греции, и у господина Ципраса будет право пойти и сказать: "О, евреи Греции, вы не будете обучать этому, а будете делать то, что вам скажу". Разве не к этому мы стремимся? Не этого ли мы хотим?
Мое собственное мнение по этому вопросу состоит в том, что должно быть так, как мы сказали на встрече в резиденции Максимос: должна быть Комиссия Церкви и Комиссия премьер-министра. Мы договорились о том, что в этом году будут действовать две образовавшиеся комиссии – Церкви и Государства, они будут сотрудничать между собой, а результат будет оценен и станет предметом работы на следующий год. Мы согласились с этим. Впрочем, зная характер господина министра, я спросил его в присутствии главы Правительства: "Господин министр, Вы не хотите сказать нам что-нибудь от себя?". Господин Филис торжественно мне ответил: "Мы находимся перед премьер-министром и слушаем то, что говорит премьер-министр. Работа министра состоит в том, чтобы реализовывать решения премьер-министра, и мы, соответственно, поступаем именно так".
Мы ушли красиво и с миром, мы рассказали о наших взглядах журналистам. Но не успели мы уйти, как господин Филис изменил все. Таким образом, я и члены Комиссии чувствовали себя очень плохо, когда мы пошли на Совещание, ведь мы пошли для того чтобы сказать одно, а услышать совсем другое. Ответ на наш протест мы получили из кабинета премьер-министра, где нам сказали: "Не слушайте [это]. Все, о чем говорил премьер-министр, будет исполнено. Взгляды господина Филиса – это [всего лишь] его личные взгляды"».
О сценарии, который будет осуществлять другое ведомство при главе Правительства, и который в дальнейшем будет заниматься Церковью: «Это окольный путь, который тем не менее не решает проблему, потому что религиозное обучение все равно будет находиться в руках министра образования. Мы ли это будем, или другое ведомство по делам религий, но нас все равно будет интересовать вопрос образования наших детей. Что мы хотим, так это то, чтобы было создано ведомство, которое будет работать по существу и будет давать реальный результат».
«Сейчас я заинтересован в том, чтобы принести Церкви оптимальную пользу, как ответственный за это перед лицом всей Иерархии. И урок религиоведения действительно являет собой прекрасную пользу для Церкви».
О других религиях: «Если вы видите, книги, которые имеются в обращении, вмещают в себе один большой фрагмент. Горе нам, если мы не будем сегодня заботиться о других религиях. Мы должны обогатить их. Но делать это не так, чтобы мы изменили и принесли вред нашей собственной религии. Всему свое время. Если я проведу вам небольшой анализ тех уроков, которые планируется ввести, вы поднимитесь с места. Вы содрогнетесь. Но это предназначено для других людей и другого времени».
О «голосе Филиса» на выборах в Арте: «Это не делает почестей ни нам, ни господину Филису. Переводить в шутку это великое событие с нашей стороны не стоит, да и для господина Филиса это не будет хорошо, ведь это насмешка над самой должностью министра образования».
О «крайних» иерархах и «Талибане» в Церкви. «У нас нет ни крайних, ни Талибана. У нас есть люди, которые видят многие вещи по-своему и в том числе желают противоборства с остальными».
«Церковь – это в высшей степени демократическое место, в том числе и ее иерархия, которая прислушивается ко всем мнениям. Мы никого не можем заставить молчать. Пусть каждый выскажется о своих взглядах. Мы можем делать наши дискуссии коллегиальными, но не можем делать их изолированными».
О Каламбрийском владыке Амвросии: «Амвросий также мой знакомый, мы вместе росли, учились. Он не допустил ошибки. То, как он высказывается – это не ошибка. Это способ, которым он выражает свои мысли, и которым их выражают ему. Если мы поищем тексты и найдем их, то увидим, что центральные темы, которых он касается, не содержат ошибок в формулировках. Но это далеко не тот путь, по которому может идти один отдельный пастырь».
О словах министра обороны Греции Паноса Камменоса о том, что он уйдет из Правительства: «Мы должны быть честными и прямыми в том, что мы говорим. Министр сказал: "Если вы мне скажете, Ваше Блаженство, то я соглашусь и покину Правительство завтра утром". Более того, он просил, чтобы мы не уходили с этого места... почти со слезами... что нам нужно найти решение, чтобы идти дальше, ведь для этого необходим консенсус».
О разделении между Церковью и Государством архиепископ сказал: «В нашей Церкви, в нашем Православии, в апостольском служении Церкви нет слова "разделение". Кого я должен разделить? Моих детей? В Греции, – в принципе, везде, но в Греции в особенности, – граждане строят государство. Существует связь. Церковь же рождает на свет граждан».
Читайте также: Элладская Церковь протестует против отделения Церкви от государства
«Что же это значит? А то, что существует материнская связь между Церковью и нашим народом. Кто разделит нас? Как я уже сказал, "разделение" означает "раскол государства"; в государственном управлении нас не хотят, нам говорят: "Не идите". Например, мне говорят не идти на парад, не идти для того, чтобы поприветствовать Государство и разделить с ним его радость. Но что мне до этого?».
«Таким образом, что касается именно нас, то внутригосударственные отношения нас не затрагивают. Если же нам скажут, что инициатива исходит от народа, то [враги] не смогут преуспеть и в этом. Потому что те, кто для правительства и для государства являются гражданами, для нас они – верующие».
На вопрос о церковной собственности и зарплате духовенства, которую оно получает от Государства, владыка ответил: «То, что мы переживаем сейчас, страны Европы переживали раньше. А особенно Германия в 1803 году. И с течением времени эти отношения были нормализованы. Вот если Государство возвращает нам все имущество, которое оно у нас отобрало; все то имущество, которое было отобрано по контрактам, в соответствии с законами, и чтобы я знал, с какими судебными разбирательствами это было связано; все налоги, которые мы заплатили, а особенно имущество, которое у нас отобрали во время характерных экспроприаций с 1920 по 1930 гг. – если они сделают все это в отношении нас, тогда мы сможем поступить так, как поступили немцы».
«Вы знаете, сколько получают две Церкви в Германии? Протестантская и Католическая? Один миллиард евро. Пятьсот миллионов евро каждая – католическая и протестантская Церкви. И это помимо церковного налогообложения, т. н. Kirchensteur и прочих налогов, которые у них там имеются. Поэтому, когда мы поднимаем этот вопрос, то знаем, что это непростое дело – переписать всю эту собственность».
Владыка Иероним много упоминал об экспроприации Церковного имущества, о налогах, которые Церковь выплачивает государству, и в итоге спросил: «Куда же идем, и как мы будем отстаивать это имущество?».
К тому же, что касается церковного имущества, то архиепископ подтвердил, что оно было, по сути, украдено.
«Мы должны собрать все это и выплатить государственную субсидию, чтобы заплатить нашим священникам. Церковное имущество является собственностью 1000 юридических лиц. Распорядиться им – это далеко не простая задача. Но мы готовы. Основа для этого – закон, который мы подписали с правительством Самараса для того, чтобы пойти на сотрудничество по вопросу использования этого имущества, ради Церкви и Государства. Впрочем, у Государства есть возможность сказать нам, как».
На вопрос, чего добивается Церковь от обанкротившегося государства: «Да, действительно, но в этой жизни у нас у всех есть права. У нас есть 10 000 семей священников. Нам, что – оставить их без зарплаты? Разве не мы несем за это ответственность? Надо дойти до ссоры между архиепископом и премьер-министром или между архиепископом и министром образования, или поссориться со всеми прочими министрами? Все-таки нужна ссора, чтобы заставить 10 000 семей священников страдать? А зачем им страдать, если все это имущество было их собственностью? Из-за того, что есть те, кто говорит: "А где там Церковь нашла свое?"».
«Для нас нет разделения. Мы не гоним людей прочь. Во-вторых. У нас есть проблемы – большие проблемы, которые накопились в области отношений между нашей Церковью и Государством. До сего дня, или из-за терпеливости, или из-за привычки, но мы шли на уступки. А теперь приходит кто-то и говорит нам, что мы разделяемся. Разве мы не будем отстаивать наши права, дабы поддержать этим народ? А учреждения. У нас 800 учреждений. Ими что – займется государство?».
О Вселенском Патриархате. Владыка Иероним сказал и об отношениях Элладской Церкви с Вселенским Патриархатом, упомянув, что во многом они были нормализованы.
В особенности, архиепископ Иероним отметил, что Вселенский Патриарх сказал ему: «Мне в голову никогда не приходило, что я буду оспаривать Новые Земли». «Я был тронут, когда услышал это, ведь я пережил ряд неприятных моментов, связанных с этим вопросом. Но теперь мы живем в хорошей атмосфере. Нашего Патриарха примут везде, куда бы он ни захотел прийти: в Греции, в Пелопоннесе, на наших островах – ведь он наш Патриарх. Мы знаем, что значит Патриархия; мы знаем это и чтим. Но вместе с тем мы должны соблюдать осторожность в ряде вопросов, которые нас касаются. По меньшей мере существует один нюанс, который вызывает у нас некое беспокойство. Это – административное ведомство Вселенского Патриархата в Афинах. Новый представитель Патриархии находится здесь в Греции либо из любопытства, либо из тщеславия, ведь он экзарх Вселенского Патриарха. Он хотел превратить это место в свою собственность, но ведь это невозможно».
На соответственное упоминание господина Папахеласа о том, что министр образования назвал отвлекающим маневром «поддержку» архиепископом кризиса с Правительством, дабы отвлечь внимание от кризиса с Патриархией, владыка Иероним ответил: «То, что сказал господин Филис – это отличительная черта его характера. И ничего более».
О строительстве мечети: «С этой идеей когда-то согласился блаженнейший Христодул и дал положительный ответ на строительство мечети. Впрочем, сейчас я настроен скептически, ведь исходные данные изменились. Кто будет руководить этим процессом? Это будет местом молитвы или же место обучения? Эта мечеть станет местом внутреннего напряжения между самим мусульманами. Это будет большим испытанием, и нам следует держать ухо востро».
О вкладе Церкви: Архиепископ Иероним упомянул о поддержке, которую Церковь оказывает бедным семьям, и поблагодарил всех, кто помогает в этом.
О беженцах: «Мы помогаем им, но мы находимся немного вдали от этого. Я в меру осторожен. Мы не хотим, чтобы наши люди говорили: "Помогайте там, а не здесь". Я лишь боюсь, что странноприимство превратится немного в бизнес».
Об опасности исламизации: «Это попытка изменения нашей страны, которая исходит из центра, и мы знаем об этом. Наша страна стремится к деэллинизации и дехристианизации. Те, кто не видит этого – весьма омрачены, а те, кто видят – радуются, ведь их план претворяется в жизнь. Стоит упомянуть о том, что мусульмане не ассимилируются. Существуют исключения. Но мусульмане в своей основе не ассимилируются. Скорее мы пойдем им навстречу, чем они – к нам».
В завершение архиепископ сказал: «Я буду бороться за то, во что верю. И знайте, что я не боюсь, потому что Церковь все побеждает, потому что Дух Божий живет в Церкви. Меня не волнует моя посмертная слава. Я есть то, что я могу делать. А если я не нравлюсь, то я возьму свой посох и уйду в свой монастырь».
Читайте также
Не гоняйся за мыслями, живи в молчании
Война снова и снова напоминает нам о том, что мы только прах земной.